– Что же вы, Лев Иванович, других напитков вовсе не принимаете? – Уж так мы с Львом устроены, – ответил за друга Крячко. – Конечно, «Текила» – известная вещь, и коньяк тоже бывает знатный. Но что хорошо мексиканцу или французу, не всегда подходит российскому оперативнику. Кроме того, есть такое великое дело – привычка. Уж сколько мы с Львом выпили бутылок «Столичной» – трудно сосчитать. Так что вы нас не уговаривайте. Сначала участники торжественного ужина выпили, не чокаясь, тост за всех погибших. Затем, уже с тостами и поздравлениями, – пару рюмок за успешно проведенное расследование. А потом губернатор попросил Гурова рассказать, как все же развивались события, какую картину сыщикам удалось восстановить. Лев отодвинул тарелку в сторону и заговорил: – Должен вас предупредить, Евгений Кириллович и Зинаида Андреевна, – многие вещи, которые вы услышите, будут вам неприятны. Но уж тут ничего не поделаешь. Нам удалось установить, что ваш сын вовсе не был тем успешным руководителем, каким казался. Он старался на полную катушку использовать свою близость к вам, можно сказать, превратил эту родственную связь в своего рода валюту. И это его, в конце концов, и погубило. Павел был азартным игроком. Играл и в карты, и на рулетке. Эта игра проходила в подпольном казино, которое держал владелец компании «Тракт» Лучинин. Он – еще более фальшивый человек, чем ваш сын. Доходы от транспортной деятельности были у него не основными. Основные деньги он получал от казино, а также от поставки девушек из группы эскорта и других сомнительных операций. Павел несколько раз крупно проигрывал. В итоге он задолжал и Лучинину, и банкиру Александру Кровякову, в общем, его долг превышал 50 миллионов рублей. Но даже не это стало для него приговором. Окончательное решение убить Павла было принято после того, как он решил сделать свой проигрыш источником новых доходов. Он решил, что может шантажировать своих кредиторов, угрожая рассказать вам, как много денег они у него выманили. Это была плохая идея. В итоге, в начале сентября в офисе Лучинина состоялось совещание, на котором присутствовали он сам, его помощник Метелкин, Кровяков и его помощник Баранов. Там и было решено организовать «несчастный случай» на охоте. Тогда же произошло распределение ролей. Убийство Павла должен был организовать и осуществить киллер Артем Могильный, подчиненный Баранова. Он же договорился с егерем Меняйло, что тот возьмет вину на себя. А Метелкин и его люди должны были устранить охранника Геннадия Лугового, который служил вашему сыну верой и правдой. Через несколько дней Луговой попал в аварию и оказался в больнице. Там его спустя несколько дней, уже после нашего приезда, убили подчиненные Метелкина Сухоруков, Тарасов и Курицын. Больше никого организаторы преступления убивать не планировали. Пользуясь своим влиянием в местных правоохранительных органах, они добились нужного результата: гибель Павла была признана несчастным случаем, уголовное дело возбуждать не стали. Но тут в Шатровск приехали мы с Крячко. И сразу решили поинтересоваться обстоятельствами той самой охоты. Члены «охотничьего кружка» запаниковали: а что, если мы добьемся от егеря правды? Они отдали Могильному приказ ликвидировать обоих егерей, и Меняйло, и Шамратова. Однако Шамратов выжил и успел нам кое-что рассказать. Мы поняли, что в тот вечер на охоте произошло именно убийство, и начали расследование. Далее мы вышли на след трех киллеров из ЧОПа «Квадрига», принадлежавшего Лучинину. Кое-что нам удалось узнать от руководителя «Квадриги» Метелкина, кое-что – от Тарасова и Курицына. Попутно мы смогли раскрыть два давних преступления – убийства несчастных девушек, студенток Востоковой и Ярцевой. Таким образом, картина событий стала почти полной. Последней деталью оказалось наше столкновение с главным исполнителем преступлений – киллером Могильным. Крячко побывал в его гараже и увидел в багажнике машины оружие, очень похожее на то, из которого был убит Павел. Ну а дальше последовал арест Могильного – и дело было раскрыто. Гуров помолчал минуту, потом снова заговорил: – Вся эта серия убийств стала возможной, потому что руководящий состав местного управления сросся с влиятельными бизнесменами. Многие дела этих бизнесменов происходили, так сказать, в темноте, вне публичной сферы. И шатровские полицейские, следователи, сотрудники прокуратуры тоже привыкли действовать в темноте. Ну а нам удалось пролить свет на эти темные дела, вот и все. Он замолчал, и Крячко немедленно налил ему и себе еще по рюмке «Столичной». – За такую речь надо выпить, – вполне серьезно заявил он. – С такой речью и на коллегии можно выступить. – Тебе же завтра с утра за руль садиться, – напомнил Гуров. – Ты забываешь, Лева, что для меня завтра и сегодня всегда четко разделены. Как стеной разделены! Стоит мне поспать хоть несколько часов – и все следы алкоголя из моего организма улетучиваются. Такое уж у него свойство, штука проверенная. И потом, нам сегодня обещали еще чай с тортом. Или уже не дадут? – Обязательно дадут! – заверил подошедший Денис Воронцов. – За торт отвечаю я лично. Вот и его несут. Действительно, двое кондитеров внесли в зал торт, украшенный поверху буквами «Г» и «К», и водрузили его на стол. – Красота несказанная! – сказал Крячко, разглядывая это произведение кондитерского искусства. – А можно мне отрезать кусочек от буквы «Г»? Она, как всегда, выглядит более аппетитной, чем буква «К»… Клейма ставить негде Победоносно гудя мотором, «Мерседес» – ветеран Станислава Крячко, оперуполномоченного Главного управления угрозыска в чине полковника, мчался по трассе в сторону Москвы. Пару дней назад авто прошло основательный техосмотр, что значительно повысило его технические характеристики. На пассажирских местах в «мерине» (как для краткости приятели именовали «тачку» Стаса) вместе с Крячко держали путь по Подмосковью еще два полковника: Лев Гуров – старший оперуполномоченный того же Главка и Александр Вольнов – представитель другой силовой «епархии», именуемой ФСБ. Приятели возвращались с рыбалки на Мраморных озерах, на которых с некоторых пор они стали завсегдатаями. Погода сегодня выдалась изумительная – теплая, но без запредельного пекла. Что для июня, в общем-то, большая удача. Рыбы друзья наловили изрядно, и хотя улов лежал в багажнике, рыбным духом веяло и в пассажирском салоне. Настроив приемник на свою любимую волну, которая специализировалась на ретромузыке, Стас, в меру своих вокальных талантов, подпевал Эдуарду Хилю: – Как провожают пароходы – совсем не так, как поезда-а-а! Морские медленные воды – не то, что рельсы в два ряда-а-а… Едва успев пропеть про рельсы в два ряда, Крячко в последнее мгновение успел заметить «Лексус», на ураганной скорости мчащийся сзади. Явно желая «порысачить» на трассе, тот для обгона выскочил на «встречку», хотя впереди был крутой поворот, откуда в любой момент мог вынырнуть кто угодно. И этот «кто угодно», как по заказу, выскочил-таки «Лексусу» прямо в лоб. Уходя от столкновения, придурок-«шумахер» резко кинул машину вправо, едва не влепившись своим боком в «Мерседес» Станислава. Тот, резко сманеврировав рулем, с трудом успел уйти на обочину. От столкновения машины разделяло всего каких-то пять миллиметров, не более. Избежавший удара «Лексус» тут же быстро умчался вперед, тогда как «мерин», вздыбив щебень колесами, схваченными тормозным устройством, резко сбавил скорость. – Ах ты, козе-о-о-о-о-о-л!!! – рявкнул до предела возмущенный Стас. – Ах ты, уро-о-о-о-д!!! Ну, я тебе сейчас покажу! Вырулив на дорогу, он тут же дал форсаж, и «мерин» лихо помчался по шоссе в погоню за автохамом. Глядя на стремительно мелькающие за окном ели и сосны, Гуров урезонивающе заметил: – Стас! Тебя что, обуяла жажда вендетты? Не стоит! На видеорегистраторе его номер «засветился», никуда этот дебил от нас не денется. Так что, ямщик, не гони лошадей… – Солидарен! – высказался и Вольнов. – Ты уж лучше Эдуарду Анатольевичу подпевай – это и безопаснее, и продуктивнее гонки по этой трассе. Уж очень много на ней загогулин! – Спокойствие! Только споко-о-ойствие! – свирепо процитировал мультяшного Карлсона Стас. – Он – вон уже, в пределах видимости. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Завтра – знаете, что может быть? Завтра вдруг окажется, что за рулем был якобы вовсе не он, а кто-то другой. Не-е-е-е-т, голубчик! Возьмем тебя за жабры сегодня! Мы из твоего «Лексуса» ща сделаем калексус! Он неуклонно сокращал расстояние между «Лексусом» и своим «Мерседесом» и, вполне возможно, очень скоро догнал бы его, если бы вдруг не случилось то, что, вне всяких ожиданий и графиков ЧП, внезапно произошло с «тачкой» лихача. Когда до «японца» осталось каких-то метров триста, в его кабине – это было видно даже издалека! – внезапно полыхнуло яркое пламя. Это был не взрыв, это было именно сильнейшее возгорание. «Лексус» начал стремительно терять скорость – видимо, его водитель пытался экстренно затормозить. Это и понятно – салон полыхнувшего авто нужно было срочно покинуть, а выпрыгнуть на скорости более сотни километров в час представлялось делом совершенно немыслимым. Все решали секунды, даже доли секунд. И, вполне возможно, «шумахер» успел бы покинуть свой полыхнувший «болид», если бы не досадная случайность – камень, попавший под колесо «Лексуса». Еще не успевшее по максимуму сбросить скорость авто вдруг вильнуло вправо и… стремительно покатилось вниз под откос. Крячко, подлетев к месту автокатастрофы, резко затормозил и, выскочив из кабины, опрометью кинулся к багажнику, чтобы достать из него огнетушитель. В салоне «Лексуса» в этот момент уже вовсю бушевало свирепое, безжалостное пламя. Сквозь его гул и треск были слышны отзвуки отчаянного крика, полного боли и ужаса. Судя по всему, двери автомобиля заклинило, и выбраться из этого «крематория» у попавшего в огненную ловушку не было никакой возможности. Выпрыгнув из «Мерседеса», Гуров и Вольнов кинулись было по склону дорожной насыпи к горящему «Лексусу», но в этот момент взорвался его бензобак. Во все стороны полетели какие-то чадящие ошметки пластмассы и резины. Крики тут же оборвались, и был слышен лишь гул всепожирающей огненной стихии. Отпрянув в момент взрыва, Лев и Александр поспешили вернуться назад – даже на дороге, в отдалении, ощущался жар, исходящий от горящего авто. Лицезрение кошмарной гибели человека, которая произошла буквально на глазах, шокировало всех, кто это видел. Впрочем, шок шоком, а многие из остановившихся при виде этого ЧП поспешили выхватить из кармана свои мобильники и начали процесс запечатления происходящего. Глянув в их сторону, Гуров только покачал головой – о времена, о нравы! Как человек, повидавший за свою жизнь много чего всякого и разного, он был далек от обморочного состояния. Но, как человек с душой, не закоксованной черствым равнодушием, внутренне он искренне сочувствовал попавшему в беду. Достав телефон, Лев позвонил в пожарную службу (у него не было уверенности в том, что самодеятельные «операторы» туда уже позвонили – до звонков ли этим «неравнодушным», если им надо лишь поскорее снять захватывающее зрелище и послать материалы видеосъемки на Ютуб?!) и попросил срочно прибыть, назвав точное место, где произошло ДТП. Затем он позвонил в Главк и сообщил дежурному о происшедшем, чтобы тот немедленно передал эту информацию в райотдел полиции, которому подведомственна данная территория. Звонить своему другу – начальнику, руководителю Главка генерал-лейтенанту Петру Орлову он не посчитал нужным: мало ли ДТП случается на трассах столицы и Подмосковья?! В том числе и со смертельным исходом… Приятели дождались прибытия опергруппы и, рассказав коллегам о том, свидетелями чего им довелось оказаться, сразу же отправились дальше. Теперь они обсуждали возможные причины того, что случилось с машиной «шумахера». По мнению Стаса, хозяин «Лексуса» мог взять в кабину ополовиненную канистру бензина. В дороге от беспрерывной качки и болтанки бензин получил немалый потенциал статического электричества. В какой-то миг оно дало искру, пары бензина воспламенились, и канистра лопнула, выдав в салон фонтан пламени. – Вы же сами знаете, что, например, цистерна бензовоза в дороге может быть или только пустой, или только – до краев. Если перевозится лишь какая-то часть цистерны бензина – все, «фейерверк» гарантирован! – убежденно доказывал он. Слушая его, Лев с сомнением пожал плечами: – В принципе, теоретически такое возможно. Но на хрена явно не бедному владельцу «Лексуса» брать с собой в дорогу полканистры бензина? Да еще тащить ее в кабину, если на это есть багажник? Ему ведь куда проще залить полный бак до краев и не заморачиваться с канистрами. Уж скорее, в салон он мог взять что-то пиротехническое, типа новогодних «салютов»… – Какой сейчас может быть Новый год? – саркастически хохотнул Станислав. – Между прочим, сейчас и на свадьбах, и на юбилеях частенько используют пиротехнику, – задумчиво покачав головой, возразил Александр. – Но… Тут есть еще одно соображение. А вы не допускаете, что это могло быть покушение для какой-то мести, с целью сведения счетов? – Я подумал об этом, – утвердительно кивнул Гуров. – Но мстят обычно, подкладывая мину, чтобы – бумц! – и наверняка. А установка внутри салона устройства, чтобы поджечь машину… Ну, не знаю, гарантирует ли это смерть потенциальной жертвы… Мне так показалось, что, если бы хозяин «Лексуса» не упустил руль и машина не пошла бы под откос, он мог бы остаться в живых. – Думаешь? Я так понял, он сам, с момента вспышки в салоне, горел вовсю и, скорее всего, от боли и ужаса совсем потерял голову… – резюмировал Вольнов. В кабине «мерина» на какое-то время повисло молчание, которое нарушил сигнал телефона Гурова, пропиликавший бессмертное: «…Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом!..» – Петро чего-то надумал звонить… – хмыкнув, отметил Стас. Орлов, сумрачно поздоровавшись, столь же хмуро поинтересовался: – Лева, вы где сейчас? Уже домой едете с рыбалки? – Уже едем… – подтвердил Гуров, смутно начиная догадываться о подоплеке этого звонка. – Вы были на Мраморных? То есть вы едете по тамошней трассе? По Репеевской? А ДТП с возгоранием машины видели? – с каким-то даже нагнетанием эмоций снова спросил генерал. – Естественно… – невозмутимо ответил Лев, чуть ли не с зевотцой. – Я лично вызывал и пожарных, и опергруппу. А что такое? Похоже, даже поперхнувшись воздухом от услышанного, Орлов возмущенно возопил: – Ка-а-а-к?! Вы там были, все видели и мне не сообщили?!! А почему?!! – А чем это ДТП отличается от всех прочих, каковых ежедневно совершается в нашем регионе не один десяток? – вполне резонно ответил Лев. – Да, было возгорание, да, был смертельный исход водителя «Лексуса». И что? – Как это – «что»?! – едва ли не прорычал Орлов. – Ты знаешь, кто погиб? Наш бывший коллега, бывший сотрудник центрального аппарата МВД генерал-лейтенант Давишин! И есть вполне определенные признаки того, что это – убийство! – Уважаемый, а можно без этой вселенской скорби? – добавив в свои слова пару сердитых ноток, поинтересовался Гуров. – Погиб он во многом по собственной вине. Гнал, как на поминки к двоюродному куму троюродной свояченицы. Кстати, нас едва не отправил под откос, когда пытался обогнать по «встречке». Он выжимал по двухполосной дороге как минимум сто тридцать – сто сорок. Нашел, блин, автобан! Да, я допускаю, что он стал жертвой чьего-то злого умысла. Кстати, мы об этом только что говорили. Но если бы он ехал с нормальными девяносто, то запросто успел бы притормозить, выскочить из салона, и хрен бы с ним что случилось. – Что, и в самом деле сильно гнал? – закашлявшись, уже несколько другим тоном спросил Орлов. За Льва, прибавив громкости голосу, ответил Крячко: – Гнал он, блин, как какой-нибудь сопляк-мажор на сраном «гелике»! Японский городовой! Если бы я вовремя не свернул на обочину, когда он меня чуть не бортанул, то мы и сами сейчас могли бы лежать под откосом, жариться в гриле марки «Мерседес»!.. – Гм-гм! Ладно, мужики! – уже примирительно заговорил генерал. – Я все понял. Ко мне тогда заверните. Есть разговор… Хорошо? – Хорошо, хорошо… – ответил Лев, отключая связь. – Ну, все, едем к Петрухе. Чую, хомут для нас уже подготовлен! И именно по части расследования этого ДТП-«гриль»… Они завезли Александра домой и отправились в свою «контору». Орлова приятели застали уже несколько остывшим, но тем не менее категорично настроенным. Едва они ступили на порог его кабинета, как он, энергичным махом руки указав на кресла, безапелляционно заявил: – Так, мужики! Вам персональное поручение: расследовать причины смерти Давишина. Никаких возражений не принимаю, никакие отговорки не рассматриваются. К расследованию приступаете прямо сегодня, прямо сейчас. Это ясно? – Не-а! – нахально улыбнулся Крячко. – На тебя что, острый «нетерпенчик» напал после внезапного «нежданчика» с тем ДТП? Между прочим, нам еще домой надо бы отвезти улов, переодеться, чайку выпить… Но переодеться – прежде всего. Или нам прямо в рыбацком идти на встречу с людьми? К чему такой напряг? Что вообще произошло? Убили генсека ООН или федерального министра по выкрутасам и прибабахам? Что? Орлов издал недовольное «Гм!», потер пальцами лоб и, сердито фыркнув, парировал: – Повторю еще раз для особо непонимающих: как явствует из предварительных результатов расследования, находившийся в сгоревшем «Лексусе» генерал-лейтенант в отставке Давишин, наш бывший коллега, погиб в результате чьих-то умышленных действий. У-мыш-лен-ных! Это-то ясно? Его кто-то убил! А бывших генералов, обратите внимание, не бывает. Логика какая? Если некий убийца посмел поднять руку на человека такого ранга, то где гарантия, что завтра не произойдет покушения на кого-то из действующих министров или их замов? Это может стать очень опасной тенденцией. И пресечь ее мы обязаны. Причем срочно! – Торопливость нужна при ловле блох, при сильном поносе и в постели с чужой женой, муж которой вышел за сигаретами! – не утерпев, съязвил Стас. – Результаты работы опергруппы райотдела на месте ДТП будут готовы только к вечеру. Результаты лабораторных и всяких иных специальных исследований – только завтра утром или даже к обеду, – невозмутимо пожал плечами Гуров. – Но ты уже можешь доложить министерским подгоняльщикам, что мы за расследование взялись, – а это самое главное. Нам сейчас надо сесть и крепко подумать: с какого края за него браться. – Считаешь, что в немалой мере этот случай – «глухарь»? – вопросительно посмотрел на него генерал. – Уверен! – убежденно кивнул Лев. – История мутная – мутнее не бывает. Начнем с личности погибшего. Как ты нам сообщил, это – генерал-лейтенант, некоторое время назад ушедший в запас. Последнее место его работы – аппарат министерства. Сколько он там «отгалерил»? Ну, в смысле, сколько времени греб на министерской «галере»? – М-м-м… Ну, около полугода… – наморщив лоб, припомнил Орлов.