Я не могу удержаться от улыбки. Я так рада, что провела с ним черту на песке — и убедилась, что он знает, что я никогда не смогу встречаться с ним. Но это не значит, что я когда-нибудь перестану пользоваться его услугами. И тогда я чувствую себя ужасно непослушной из-за таких мыслей, учитывая, что мой новый босс ждет меня на кухне. Мой ультра-сексуальный-я-возможно-даже-запала-на-нового-босса. Тот самый. Я отвечаю Шейду: Я подумаю. Но я знаю, что так и сделаю. Я вернусь домой из Сан-Диего в пятницу вечером, так что, вероятно, смогу сделать это даже той ночью. Или я могу перестраховаться и назначить встречу на субботу. Посмотрим. Я наношу немного консилера под щеки, а затем беру баночку с бронзирующей пудрой. Я наношу немного кисточкой, затем рассматриваю себя в зеркале. Опухоль все еще на месте, но, по крайней мере, синяк скрыт. Хотя я все еще выгляжу так, словно провела пять раундов на боксерском ринге с призовым бойцом. Я снова смотрю на себя. Нет, десять раундов. В этот момент я слышу, как Алекс зовет меня. — Могу я взять что-нибудь выпить из вашего холодильника? Я начинаю отвечать, но понимаю, что он не смог бы меня услышать. Я возвращаюсь на кухню и пытаюсь не обращать внимания на то, что теперь, когда маски нет, он может видеть мое лицо Человека-слона более отчетливо. — Конечно, — говорю я ему, подходя к холодильнику. — Чего бы Вы хотели? Алекс соскальзывает с табурета и, обойдя барную стойку, быстро подходит ко мне. — Вам не обязательно было выходить и доставать, — говорит он мне, потянувшись к ручке холодильника одновременно со мной. — Я могу взять сам. И каким-то образом, и я никогда точно не узнаю, как, баночка с бронзовой пудрой вылетает из моей другой руки и взрывается облачком коричневой пыли ржавого цвета на ширинке очень дорогих брюк Алекса. На промежности. Я в ужасе смотрю на него и начинаю заикаться. — Я… мне… так жаль! О, боже мой, мы должны… — Он смахивает их, и я хватаю его за руку. — Нет, не делайте этого. Вы вотрете это внутрь. Мы должны…Я отсосу тебе! — Я бегу к кладовке для метел, но как только я осознаю, что только что сказала, мне хочется умереть. А потом я застываю на месте. Я отсосу тебе??? Я медленно поворачиваюсь и встречаюсь с его удивленным кобальтовым взглядом. — Я имела в виду, пылесосом. Я отсосу это с помощью вакуумного шланга. Алекс ухмыляется, озорная ухмылка озаряет его чертовски сексуальное лицо. — Ясно, — отвечает он. — Что же еще ты могла иметь в виду? И я хочу умереть снова. Мои щеки ярко краснеют, когда я вытаскиваю пылесос из шкафа, включаю его в розетку и затем подхожу к нему. Он улыбается и протягивает мне руку. — Я думаю, мне, вероятно, следует сыграть эту роль, — предлагает он. — Не то, чтобы я тебе не доверял, но… И я хочу умереть в третий раз. Я протягиваю ему шланг вялыми пальцами, а затем включаю пылесос, наблюдая, как он приводит в порядок свою промежность. Возможно, это самая неловкая ситуация за всю историю моей жизни. Серьезно. Или, может быть, даже в чьей-то жизни или во всех жизнях, вместе взятых. Когда он заканчивает, на его серых брюках все еще видны слабые следы бронзатора. Я вздыхаю. — Разумеется, я заплачу за химчистку, — говорю я ему. — А если они испортятся, я куплю тебе новые. Алекс машет рукой. — Не переживай, — добродушно говорит он мне. — Серьезно. Я заявился сюда в твой больничный без предупреждения. Я это заслужил. Он смеется, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ним. Что за день. — Похоже, что все складывается против того, чтобы у нас были нормальные отношения, не так ли? — Алекс хихикает. И при слове «отношения» у меня перехватывает дыхание. Может ли он знать, что я думала о нем совсем не по-начальнически? Я сглатываю. — Я знаю, и это моя вина, — неуверенно говорю я. — Мне правда жаль. Обещаю, обычно я очень профессиональна. Алекс качает головой. — Я бы ни капельки не изменил тебя, — объявляет он. Он такой красивый, когда вечернее солнце светит на него через окно. Я стараюсь этого не замечать. — Ты делаешь работу интересной, — добавляет он. — Рада, что могу быть полезна, — бормочу я. — Ты действительно хочешь выпить сейчас или мне найти что-нибудь еще, чтобы облить тебя? Он смеется. — Знаешь, как бы заманчиво это ни звучало, мне, наверное, пора идти. Я хочу просмотреть этот файл сегодня вечером и сделать кое-какие пометки. Но тебе спокойной ночи, и увидимся завтра. Я надеюсь, что твой отек спадет. Честно говоря, это уже выглядит лучше. Этот крем, должно быть, помогает! Я осторожно дотрагиваюсь до своих щек. Он прав. Кожа стала гораздо более расслабленной, чем была некоторое время назад. — Ты прав, и спасибо тебе за идею. Я даже не думала об этом. Может быть, тебе следовало стать врачом. — Ах, но тогда мне пришлось бы весь день видеть голых женщин на работе, знаешь ли — без нижнего белья и прочего. О, подожди! Это происходит со мной и сейчас! — Он смеется, наблюдая за моим лицом. Мое лицо, очевидно, вспыхивает пламенем. — Я шучу, — говорит он мне. — Я не должен был бы находить это таким смешным, но я ничего не могу с собой поделать. Я надеюсь, ты не сочтешь это неуместным. Ты должна признать, что вся эта ситуация забавна. Я несчастно киваю. — Я знаю. Так и есть, — признаю я. — В последнее время, с каждым глупым трюком, который я выкидываю, мне кажется, что я испытываю внетелесный опыт. Как будто я продолжаю наблюдать, как кто-то другой делает все те глупости, которые продолжаю делать я. Алекс только посмеивается. — Не беспокойся об этом. У меня был период после развода, когда я тоже немного сошел с ума. Это пройдет, и все снова вернется на круги своя. Я киваю, потому что знаю, что он прав, но беда в том, что я даже не знаю, что такое норма. Думаю, мне придется найти новую нормальную жизнь. Я провожаю его до двери и благодарю за то, что он пришел забрать папку, и еще раз извиняюсь за то, что испортила ему промежность. — И твои штаны, — заикаясь, добавляю я. Он ухмыляется. — Рад был увидеть тебя сегодня, Элли, — улыбается он. — На самом деле. И он ушел. И я успеваю дойти только до своего коридора, как он возвращается, смущенно улыбаясь и просовывая голову в дверь. — Эм, моя машина не заводится, — говорит он, качая головой. — Я собираюсь вызвать эвакуатор. Тогда ты не возражаешь, если я подожду здесь с тобой? Я пристально смотрю на него. — Твоя машина не заводится? На чем, черт возьми, ты ездишь? Я подхожу к окну и смотрю на свою подъездную дорожку, чтобы увидеть сверкающий черный BMW. Он явно совершенно новый. — Хм. Что ж, даже самые лучшие вещи ломаются, — говорю я, оборачиваясь. — Конечно, ты можешь подождать здесь. Не хочешь ли выпить сейчас? Алекс кивает. — Это было бы здорово. Он находит по своему телефону компанию, предоставляющую эвакуаторы, и затем звонит им, пока я наливаю ему бокал вина. А потом еще один для себя. Я жестом показываю ему, что сейчас вернусь, и направляюсь в свою спальню, чтобы одеться. Мне приходится заставлять себя не надевать что-нибудь сексуальное. Я поражена этой тяге. Я хочу выглядеть сексуально для своего босса? Но мой босс потрясающе сексуален, напоминаю я себе. Поэтому, конечно, я тоже хочу выглядеть сексуально. Вместо этого я натягиваю штаны и футболку, в которых я занимаюсь йогой. Это облегающая футболка с v-образным вырезом, но это все равно футболка. И штаны для йоги действительно хорошо подчеркивают мою задницу, но это все равно штаны для йоги. Я бросаю взгляд в зеркало. Мое лицо выглядит немного лучше, но оно все еще не феноменально. Но, по крайней мере, облик Человека-слона исчез. Это определенно мне не шло. Когда я возвращаюсь на кухню, Алекс вешает трубку.