— Нам нужно уходить отсюда, — говорю я ему. Мы окружены темными цементными стенами парковки, но любой желающий мог пройти мимо и заглянуть в его машину. А потом нас могли бы увести в наручниках за непристойное обнажение или что-то в этом роде. Это было бы нехорошо. — Да, — напыщенно соглашается Алекс. Он переключается на драйв, и моя рука не отрывается от его промежности. На самом деле, когда он выезжает из здания, я наклоняюсь и расстегиваю молнию на его брюках, кожа моей руки скользит по коже его члена. Он задерживает дыхание. — Ты проверяешь мою концентрацию? — лихорадочно спрашивает он. Я смотрю на него, на то, как плотно сжаты его губы, и смеюсь. — У тебя проблемы с концентрацией внимания? — невинно спрашиваю я. Он смотрит на меня долю секунды, прежде чем съезжает на обочину и паркуется, практически вдавливая меня в пассажирское сиденье, когда целует меня. — Тебе придется вести себя прилично, — говорит он мне. — Пока мы не доберемся туда, куда направляемся. — И куда это? — спрашиваю я у его губ. — Наше свидание, — напоминает он мне. — Сегодня мы прогуливаем занятия. У нас есть теория, которую нужно проверить. А теперь сядь вон там и веди себя хорошо. Я поведу. Он смотрит на меня, приподняв бровь. Я киваю. — Хорошо, — отвечаю я. — Если ты не можешь быть многозадачным, тогда я буду вести себя хорошо. — Алекс практически рычит, выезжая обратно на дорогу, и мне приходится рассмеяться. Он отвозит нас прямо в отель «Стратосфера». Это неотъемлемая часть пейзажа Лас-Вегаса, и, честно говоря, поскольку я местный житель, я на самом деле никогда не останавливалась в этом отеле. — Почему мы здесь? — спрашиваю я, когда он паркует машину. — У нас свидание, — рычит он. Он поддерживает меня за локоть, пока мы регистрируемся. Я осторожно прижимаюсь к нему, пока он подписывает регистрационную форму, и он искоса смотрит на меня. Я отступаю и невинно смотрю ему в глаза. Когда он возвращает свое внимание к форме, я снова прижимаюсь к нему. Он вздыхает. Но вскоре мы оказываемся в лифте, и он поворачивается ко мне. — Мы одни, — отмечает он. И это все, что для этого нужно. Я немедленно оказываюсь в его объятиях, вдыхая его чертовски сексуальный запах и обхватывая его язык своим. Забавно, что, когда вы фантазируете о ком-то, обычно вы не представляете, каким он был бы на самом деле лично. Я рада сообщить, что Алекс в десять миллионов раз лучше, чем мои фантазии. Он прижимает меня к золотой зеркальной стене, его рука скользит вверх между моих ног. — Ты влажная для меня, — шепчет он мне на ухо. — Я чувствую это через твои трусики. Почему именно сегодня ты надела трусики? Я смеюсь. — Я же говорила тебе, что обычно так и делаю. — Новое правило, — говорит он с рычанием. — Никаких трусиков. Когда-либо. Я смеюсь, хватая его за брюки. Он такой твердый, что сквозь брюки видна идеальная выпуклость его члена. Я прижимаю его к себе, вдавливая в себя. Он снова стонет, и это меня полностью заводит. — Новое правило, — говорю я ему. — Никаких штанов. Когда-либо. Настала его очередь хихикать. — Это может сделать встречи на работе неловкими. Хотя, тебе это как-то удается. Я свирепо смотрю на него, в то время как мои пальцы сжимаются вокруг него через брюки. — Один раз. Один гребаный раз, и я никогда не перестану слышать об этом, не так ли? Он уже качает головой и смеется. — Элли, мне жаль, но тот конкретный инцидент был слишком хорош, чтобы я когда-либо позволил тебе забыть его. Я закатываю глаза, когда лифт плавно останавливается и двери открываются, впуская двух других людей. Молодая пара смотрит на нас, и мы расходимся. Я знаю, что мои щеки раскраснелись. Алекс бросает на меня взгляд «ты-это-получишь». Я снова краснею. Лифт, наконец, останавливается на нашем этаже, и мы спешим выйти и дальше пройти по коридору. Алекс вставляет ключ в замок, и мы вваливаемся в дверь. Я роняю сумочку и поворачиваюсь к нему, и он прижимает меня к стене, приподнимая мою задницу руками и засовывая свой язык мне в рот. Этот момент горячий и первобытный, и я полностью отдаюсь ему. Моя нежная шелковая рубашка долго не прослужит. Она срывается в течение минуты, и я наблюдаю, как обрывки ткани падают на пол. За ними следуют мои чулки, а затем меня снова приподнимают, и мои ноги обхватывают сильные бедра Алекса. Один быстрый шорох фольги, и затем он скользит в меня, задрав юбку до талии. Я задыхаюсь, притягивая его ближе, прижимая его голову к своей груди. Он сосет там; облизывает, лакает, покусывает. Я стону, и он врезается в меня сильнее. Стена упирается мне в спину, но я даже не замечаю этого. Все, на чем я могу сосредоточиться, — это прерывистое дыхание Алекса, его прекрасное тело, его опьяняющий запах и этот эротический момент. Он хватает меня и относит на кровать, обхватив моими ногами его талию. Он быстро укладывает меня, подложив руку мне под голову, целуя меня так тщательно, что я думаю, что сойду с ума, если он снова не окажется внутри меня. — Пожалуйста, — говорю я ему, притягивая к себе. — Что «пожалуйста»? — лукаво спрашивает он, намеренно сопротивляясь моим пальцам. — Пожалуйста, трахни меня, — говорю я ему, вспоминая слова Шейда. Мужчинам нравятся неприличные слова. Алекс лукаво улыбается. — Как тебя трахнуть? — тихо спрашивает он, проскальзывая в меня. — Трахни меня жестко, — говорю я ему. — Я ждала этого целую вечность. Он вдыхает и хватает меня, грубо входит в меня. И он действительно жестко трахает меня. Через некоторое время он переворачивает меня и входит в меня сзади, оттягивая мою голову назад за волосы с нужным усилием. О, мой Бог. Это эротично, первобытно и почти отчаянно, потому что сексуальное напряжение накапливалось так долго. И теперь это взрывается. После того, как я выкрикиваю его имя и падаю на кровать, Алекс запрокидывает голову и, содрогаясь, кончает. А потом он сваливается в кучу рядом со мной. Он мокрый, и я тоже. Он протягивает руку и убирает волосы с моих глаз. — Это было потрясающе, — говорит он мне. — Ты дикая кошка. Я улыбаюсь. — Я думаю, правильный термин — «хищница». Он хихикает, и я прижимаюсь к нему. — Я думал, хищницы встречаются с мужчинами помоложе? Меня пронзает острая боль, но я отбрасываю ее в сторону. Это часть моей личной жизни. Мне никогда не придется раскрывать это. Поэтому вместо этого я улыбаюсь. — О, мне нравится думать, что хищница — это просто зрелая женщина, которая знает, чего она хочет — как в спальне, так и вне ее. — О, ты определенно такая, — соглашается Алекс. Следующие полчаса мы лежали, вплетенные друг в друга, на плюшевой кровати, расслабляясь и тихо болтая. Наконец, я поднимаю на него взгляд. — Я думаю, мы сексуально совместимы. Он смеется. — Эм, да. Я думаю, это можно с уверенностью сказать. Не то чтобы у меня когда-либо были какие-то сомнения. Он наклоняет голову и целует меня, на этот раз нежно. Чувство отчаяния теперь исчезло, и поэтому на этот раз мы позволяем себе роскошь быть медленными и расслабленными. Он скользит своими руками повсюду и говорит мне, что я красивая. Я подражаю его движениям и говорю ему то же самое. — Мужчины не красивы, — говорит он с улыбкой, целуя меня в шею. — Ты да, — возражаю я, накрывая его губы своими. А потом он занимается со мной любовью. И это действительно похоже на занятие любовью. С Шейдом такого никогда не было. Это был секс… это было чертовски… это было чертовски потрясающе. Но это не было занятием любовью. С Алексом… между нами что-то есть. Что-то удивительное. И что-то нежное, сладкое, сексуальное и чертовски горячее. И это действительно похоже на занятие любовью. И мы занимаемся любовью еще три раза, прежде чем осознаем, что уже 15:00. — Посмотри на время! — восклицаю я, наконец, взглянув на часы. — Софи вернется домой из школы примерно через час. — Ты можешь позвонить и сказать ей, что задержишься? — спрашивает Алекс, присаживаясь на край кровати. — Нам нужно принять душ, а потом, я думаю, мне не помешало бы подкрепиться какой-нибудь едой. Я бросаю на него взгляд. — Подкрепится? Алекс смеется. — Я уже не так молод, как раньше. Мне требуется еда и питье после четырехкратного секса. Знаешь, у нас должен был быть поздний завтрак, пока ты не отвлекла меня своими женскими уловками.