Я была удовлетворена. Конечно, понимание того, что вы какое-то время будете жить в страхе смерти, а одноклассники тем временем сделают ваше существование невыносимым, грела душу. Но моя ненависть к вам не стала меньше. Она не стала бы меньше, даже если б я изрубила вас на мелкие кусочки своими собственными руками. Вся вода в мире не смогла бы смыть то зло, что вы совершили! И все же я верила, что смогу забыть об этом и жить дальше. Нет, конечно, я никогда не забуду свою дорогую Манами! Но я больше не собиралась посвящать свою жизнь таким детям, как вы. Я собиралась начать с чистого листа, когда мое время с Сакураноми подошло бы к концу. До этого момента я и не задумывалась, чем бы могла послужить окружающим людям, но впредь решила двигаться в этом направлении. Спустя месяц, в апреле, когда мы знали, что Сакураноми осталось совсем недолго, он рассказал мне кое-что, что меня шокировало. «Мне жаль, что я так и не смог сделать тебя счастливой. Поэтому, оставляя тебя одну, я хотел убедиться, что ты не станешь убийцей. Я знал, что ты взяла мою кровь в последний учебный день, и сразу понял, что ты задумала. Ты впрыснула ее в пакеты с молоком, придя в школу. Какая страшная месть! Дождавшись, пока ты уйдешь, я заменил эти пакеты на новые, нетронутые. Наверное, ты никогда меня не простишь, но я верю, что нельзя платить злом за зло! Месть не принесет тебе удовлетворения. А мальчики… они еще могут исправиться, верь мне! Тогда и у тебя есть шанс зажить счастливо». Это были его последние слова. Мы не должны мстить людям, убившим нашего единственного ребенка. Дети, совершившие самое страшное злодеяние, еще могут исправиться. Что ж, Сакураноми действительно больше других заслуживал бы зваться святым! Следуя твоей логике, он стал таким только потому, что его мамочка читала ему сказки перед сном каждый вечер. Но это отнюдь не так. Не думаю, что ты удосужился прочесть заметку о нем, что висела у нас в классе. Вскоре после его рождения его мать тяжело заболела и скончалась, а отец повторно женился, когда сын пошел в пятый класс – совсем как у тебя! Сакураноми не мог похвастаться успехами в учебе и плохо ладил с мачехой, поэтому частенько убегал из дома. В его жизни нечем было гордиться, и он наверняка попал бы в твой список идиотов, встреть ты его тогда. Но этот человек все же спас тебя. Ты абсолютно прав: наши знания о том, что хорошо, а что плохо, мы приобретаем еще детьми, пока учимся в школе. Сакураноми был лишен такой возможности в детстве и множество простых, но важных уроков усвоил уже будучи взрослым. Он осознал, что многое упустил, и изо всех сил старался исправиться. Вы в этом похожи – ты тоже осознаёшь, что не отличаешь добро от зла. Но ты по какой-то причине гордишься этим, а еще винишь во всем отсутствующую мать, не уделявшую тебе достаточно времени. Или попросту боишься, что стоит тебе измениться, как ваша с ней связь будет окончательно потеряна? Хотя это уже неважно. Я не смогла простить Сакураноми того, что он сделал. Как он мог говорить о моем счастье, когда до самого конца вел себя как школьный учитель, а не как любящий отец? И, несмотря на все его старания, я никогда не смогу простить вас двоих! Однако месть – дело непростое, и я решила понаблюдать, раздумывая над новым планом. Вертер-сэнсэй, Ёситэру Тэрада, рассказывал мне обо всем, что происходило. Он был учеником Сакураноми еще целый год, когда мы познакомились, поэтому я хорошо его помнила. Тэрада-кун не был самым безнадежным из проблемных учеников Сакураноми, но, казалось, больше других идеализировал его. Узнав, что любимый учитель впервые попробовал сигареты в средней школе, он тоже начал курить, хоть процесс и не приносил ему удовольствия; услышав, что тот как-то раз испортил машину надоедливого учителя, решил поступить так же. Его проделки и правонарушения не доводили его до добра. Но теперь все сложилось наилучшим для меня образом – он был идеальным кандидатом на роль шпиона. После смерти Сакураноми я сумела уговорить местные газеты не печатать информацию о времени и месте проведения его похорон. Похоже, мне легко удалось убедить их в том, что такой выдающийся учитель должен жить в сердцах учеников вечно. Однако Тэрада все равно явился на прощальную церемонию. Он страстно желал попросить прощения у своего учителя, которому доставил столько хлопот. Я позволила ему остаться. Уже после похорон, встав на колени перед памятной табличкой на кладбище, Тэрада принялся каяться во всех своих многочисленных грехах. Полагаю, будь Сакураноми жив, это не вызвало бы у него ничего, кроме усмешки. Вдруг он признался, что считает своим долгом продолжить дело учителя. Он принял решение стать преподавателем и с нового учебного года начал работать в муниципальной средней школе С. Я рассказала ему о том, что преподавала в этой школе до марта, а он похвастался, что ему доверили классное руководство над классом 2Б. Судьба, не иначе? Я не стала сообщать ему, что вы были моим классом весь предыдущий год, но расспросила о том, как идут дела. Тэрада признался, что в его классе был один ученик, прогуливавший занятия, – Ситамура-кун. Слушая его рассказ, я решила, что Ситамура был твердо уверен, что заразился ВИЧ, но так и не сообщил об этом матери. Удивительно, но даже между настолько близкими матерью и ребенком могут существовать незримые стены. Признаюсь, это было мне на руку. Другими словами, я решила загнать Ситамуру в угол. Я принялась давать Тэраде советы о том, как в подобной ситуации поступил бы Сакураноми, будь он жив. Он обязательно навестил бы мальчика. И взял бы с собой за компанию другого ученика. Не сдался бы, даже если их ждал холодный прием. И непременно ходил бы не реже раза в неделю, оповещая ученика о приходе прямо с улицы, если дверь оказывалась бы закрытой. Что-то вроде того. Кроме того, я выразила готовность помочь ему советом в любой ситуации. Наверняка Тэрада не мог обсуждать подобные проблемы с другими коллегами в учительской, поскольку постоянно присылал мне электронные письма, чтобы узнать мое мнение по тому или иному вопросу. Вряд ли его можно обвинить в чем-то плохом, ведь я была не посторонней, а бывшим классным руководителем Ситамуры. Он даже спрашивал меня, что делать с одноклассниками, что издевались над тобой. Тэрада хотел положить этому конец, но я остановила его. Вместо того, чтобы вмешаться прямо сейчас, почему бы не дать детям самим проявить сознательность и попробовать перевоспитать задир? Втайне я надеялась, что нападки на тебя усилятся, но мой план обернулся крахом – новой жертвой издевательств стала несчастная Китахара-сан. Признаюсь, я искренне сожалею об этом. Возможно, она осталась бы жива… Стоит мне подумать, что в ее смерти есть и моя вина, как я напоминаю себе, что ответственность за весь этот кошмар лежит только на вас двоих. Это ты убил Китахару! Стоило ей назвать тебя «маменькиным сынком», как ты набросился на нее со слепой яростью. Как ты сказал, «убийство ради самого убийства»? Что это вообще значит? Слова самого настоящего идиота! Пока я наблюдала за вами двумя, Ситамура убил собственную мать. Не могу представить, что произошло между ними. Даже если б я понимала мотивы их поступков, то точно не стала бы рассказывать о них тебе. Одно я знаю точно – Ситамура никогда не убил бы свою мать, если б сперва не отнял жизнь у Манами. Я не испытываю к нему ни малейшей жалости. Его мать тоже получила по заслугам – именно она воспитала своего сына таким чудовищем. Я чувствую, что, несмотря на вмешательство Сакураноми, в итоге сумела отомстить Ситамуре. Остался ты, Ватанабэ-кун. Как ты и сказал, хоть Ситамура и был виновен в том, что Манами умерла, именно твой дурацкий план привел к ее гибели. Я мечтала видеть, как вы оба корчитесь от боли и страданий, но если бы мне предстояло выбрать одного из вас, больше достойного мучительной смерти, то это, несомненно, был бы ты. Я была бы рада, если б твои жестокие одноклассники замучили тебя насмерть во время своих издевательств. Как же я была разочарована, когда Тэрада сообщил мне, что с издевательствами в классе покончено! Он был так счастлив и горд, благодарил меня за бесценные советы… Он и представить не мог, что страх заражения ВИЧ может остановить задир. Проблем могло и не быть, пойми он это сразу. Тогда я поняла, что пришло время взять все в свои руки. Я была уверена, что ты никогда не раскаешься в содеянном и даже на смертном одре не пожалеешь Манами. В чем смысл ждать? Мне нужно было найти твои слабости. Я каждый день заходила на твой веб-сайт, но он ни разу не обновился с момента публикации новости о «Противокражном кошельке». Ты, так ненавидящий бессмысленные, не приносящие пользы вещи… почему ты не закрыл веб-сайт? Мне пришлось отказаться от идеи скорой мести, осталось только затаиться и ждать. Ждать, когда я узнаю, чем ты дорожишь больше всего на свете, и уничтожу это. Я была готова ждать целую вечность! Но вдруг сайт обновился… Из твоего любовного послания мамочке я многое узнала о твоем несчастливом детстве. Я даже ненадолго задумалась… Представим, просто представим, что, если б я похвалила тебя тогда, когда ты принес мне свое изобретение – «Противокражный кошелек», – то все могло бы сложиться иначе. Я почти пожалела о том, что сказала тогда. Почти. Ты же сам сказал, верно? Единственная цель, с которой ты изобрел эту вещь, – поймать кого-то в ловушку и ударить его током, причинить боль. Как можно похвалить за что-то подобное? Насколько избалованным ребенком нужно быть, чтобы ожидать слова одобрения? Найдется ли взрослый, готовый похвалить ребенка, упавшего на дно глубокой темной ямы? Ты же всего лишь хвастался своим талантом. Вместо того, чтобы создать что-то полезное, ждал похвалы за зловредную безделушку… Какое самодовольство! То, что ты не признаешь ценности человеческой жизни, – это полностью твоя заслуга. Не перекладывай на других вину за свои преступления. Однако, если кто еще и виновен в твоей неполноценности, то это твоя обожаемая мать. Мать, поднявшая руку на собственного малолетнего ребенка, мать, не подарившая сыну места в своем сердце, мать, сбежавшая из семьи в погоне за своими эгоистичными желаниями… Яблоко от яблони недалеко падает, верно? Желая отомстить матери, ты изготовил бомбу, которая унесет жизни множества невинных людей. В этом твоя месть? С Манами было так же. Ты не способен любить никого, кроме матери, поэтому готов убить любого, но не ее. Если в твоем маленьком мире нет места никому, кроме нее, может, наконец прикончишь ее? Нет, ты – просто трус, способный только болтать. Я больше не позволю тебе причинять боль невинным людям. Ватанабэ-кун, думаю, к тебе в убежище уже направляется полиция. Скоро они обнаружат тело Китахары-сан. Когда тебя арестуют и установят вашу связь с Ситамурой, правда о гибели Манами выйдет на свет. Однако, боюсь, даже в таком случае понесенное тобой наказание будет недостаточным. Ты красноречиво убедишь всех, что раскаялся и встал на путь исправления. Даже сможешь оставить все в прошлом и начать новую, полную блестящих перспектив жизнь! Перед этим хочу сказать еще кое-что. Прочитав твое любовное послание и обезвредив бомбу, я успела встретиться с одним человеком. Возможно, в глубине души я все еще испытывала к тебе немного жалости и хотела обдумать то, о чем говорил Сакураноми. Я даже задумалась, не лежит ли часть вины за гибель Манами на мне? Мне без труда удалось встретиться с той, кого ты так долго, так страстно желал увидеть. Сперва я показала ей твое любовное письмо. Затем рассказала о том, что ты сделал с Манами и до чего довел Ситамуру-куна. Тебе интересно, как она отреагировала? …Ох, извини. Здесь так шумно! Думаю, ты тоже слышишь звуки сирен пожарных и патрульных машин. Ватанабэ-кун, я не только обезвредила твою бомбу, но и, перенеся ее в другое место, повторно активировала. Я так надеялась, что ты все же не нажмешь на эту кнопку! Но ты нажал. Не было никакой осечки. Не знаю, на какой именно эффект ты рассчитывал, но взрывом уничтожило добрую половину укрепленного бетонного здания. Впечатляюще! К счастью, я никогда не сомневалась в твоих способностях, поэтому наблюдала с безопасного расстояния. Видишь ли, я отнесла твою самодельную бомбу в здание Третьей лаборатории факультета электротехники университета К. Ты изготовил ее своими руками и собственными руками запустил детонацию. Слышишь, Ватанабэ-кун? Я наконец свершила свою месть. Как думаешь, а ты сделал первый шаг на пути к исправлению? * * * notes Примечания 1 «-кун» – именной суффикс; обычно используется по отношению к лицам мужского пола людьми равного социального положения, чаще всего приятелями, одноклассниками, коллегами, при обращении старших к младшим, а также при обращении начальника к подчиненному. 2 «-сан» – нейтрально-вежливый именной суффикс, довольно близко соответствующий обращению по имени-отчеству в русском языке. Широко употребляется во всех сферах жизни. 3 Сэнсэй – в Японии вежливое обращение к учителю, врачу, писателю, начальнику или другому значительному лицу или значительно старшему по возрасту человеку. 4 В оригинале в прозвище учителя присутствует сочетание «менять мир, реформировать», также встречающееся в трудах о буддизме. 5 Отель любви, отель свиданий или рабу хотэру (от англ. love hotel) – разновидность гостиниц, в которых арендуются номера для секса. Они отличаются от борделей тем, что люди приходят в отели любви вместе со своими партнерами. Номера обычно арендуются на небольшой срок, а посетителям гарантируется анонимность.