Ничего особенного, имя как имя, но дамочки явно испытывали к нему слабость. После кончины дочери старушка отношение к имени изменила. – Пришла в годовщину на могилку, прочитала и всё поняла, – призналась она. ? Вскоре имя сиротки было официально изменено – исправили одну букву. Любопытный метод избавления от проклятия. А именно проклятие, по мнению пенсионерок, нависло над их семьёй. 3 Мы с Кисонькой молчали. У меня даже аппетит пропал, что оказалось кстати – на столе было шаром покати. Кроме пирога. Надо отдать должное Кисоньке – она принесла большой пирог. Несли мы вместе, но идея её. По Кисонькиной инициативе мы испекли пирог с сыром и шпинатом, разместили его аккуратно на досточке, чтобы не разломить, и принесли. Не успела Кисонька раскрыть свёрток, как бабка в трусах оторвала кусок и запихнула в рот. – Можно я только попробую? – спросила она с набитым ртом. Мы с Кисонькой действовали наперегонки с бабкой: она отъедала от пирога с одной стороны, а мы аккуратно нарезали его с другой. Нас было двое и действовали мы слаженно, на стороне бабки была только прожорливость. В итоге получилось что-то вроде ничьей – половину удалось спасти. 4 – Не вы одни к нам сватаетесь, – сообщила наевшаяся старушка. – У нас и другая пара претендентов есть. Крепкая семья, состоятельные люди, свой повар, на море возили. Сиротка принялась вертеться на стуле. На неё посыпались вопросы о море, о медузах и ракушках, но она ничего не могла вспомнить. – Жаль, они кошку завели. Кошка хоть и лысая, но у нашей всё равно аллергия. Чихает, сопливит. А они такие хорошие, солидные, икрой угощают. ? Старушки переглянулись. После молчаливого обмена взглядами и внутренней борьбы бабка сиротки пошарила под подолом и выкатила железную дальневосточную шайбу. ? Мне, как единственному мужчине, доверили вскрывать. Я справился, соорудил сразу несколько расточительных бутербродов и, не откладывая, впился в один из них зубами. Кисонька отказалась. Она только и делала что смотрела то туда, то сюда, что возвещало о мыслительном процессе. – Мы кого попало не берём, – сказала та, что в трусах. – Вот вы, например, лауреат. Я кивнул. – Вам ведь и деньги дали? – Дали. – Много? Я назвал сумму, уточнив, что она не облагается налогом. Старушки многозначительно переглянулись. Сиротка бросила на меня благосклонный взгляд. Cлушая о претендентах на своё драгоценное величество, она даже внешне поменялась. Превратилась в маленькую предпринимательницу, дерзкую и бескомпромиссную: деньги есть – подходи, денег нет – следующий! Её готовность, её неизвестно откуда взявшаяся деловитость ужасали, как разверзшийся террариум. Она была то чрезвычайно резва и весела, то делалась мрачной. Скоро она пришла в столь сильное возбуждение, что потребовала выпить. Все мы принялись как можно искреннее ругать алкоголь, между делом пытаясь подсунуть ей лимонадик. Оказалось, сиротку не так просто провести. Поднялся невообразимый ор. Не умилительный детский скандал, а некрасивая, с искрами безумия истерика. Залить пламя удалось лишь рюмкой ликёра из бутылочки, к которой то и дело прикладывались обе бабуси. ? Налить доверили мне. Я попробовал ограничиться самой малостью, но сиротка взвизгнула, чтоб до краёв, и мне пришлось подчиниться. Не успел я выполнить приказ, как она схватила рюмку и, расплёскивая, хлебнула. ? Скривилась и отшвырнула. ? И плюнула. ?