Из-за этого у меня к дороге особое отношение; вроде как она не дорога, а мираж. А вон и сосед. Такой маленький отсюда. 9 У соседа ларёк. Ассортимент лаконичный: консервы, алкашка, мороженое. Плюс саженцы весной и летом. Плюс контрафактная стеклоомывательная жидкость зимой. ? Помимо ларька, у соседа жена. Когда он уезжает подавать жалобы (он очень любит жаловаться), жена принимает поставщиков и болтает с продавщицей. А иногда с рыжим мотоциклистом. Я видел, как она на него смотрит. Вот где и молнии, и все мыслимые атмосферные явления. Когда жена уезжает к доктору, ставить пиявок, или на курорт, или куда там она уезжает, сосед вызывает проститутку. Очень похожую на жену, только новее. В остальное время он интересуется историей. ? Как-то раз я шёл мимо пруда – на скамейке сосед. Забыл сказать, у нас тут ещё овальный пруд. На зеркало в туалете похож. А за прудом уже дорога. Короче, сидит сосед на скамейке, в одной руке бутылка водки, в другой – стаканчик пива. Сидит, и про историю с экрана читает. И отхлёбывает то из горлышка, то из стаканчика. 10 – Надо знать свою историю, – сказал сосед, протягивая мне бутылку. – Спасибо, рановато, – ответил я. – Надо знать историю, – повторил сосед. – У меня с утра в боку ноет, – сказал я. – Тогда без запивки, – строго сказал сосед и отодвинул стаканчик. Я вздохнул, глотнул и потянулся к пиву. Без пива нельзя. ? – Вот ты знал, что по нашей дороге сам Наполеон из Москвы отступал? – спросил сосед, наблюдая, как гримаса страдания на моём лице с каждым глотком сменяется благостью. – Из города он вышел возле АШАНА, – сосед махнул рукой в сторону Калужского шоссе. – Но Кутузов вынудил его сменить направление, тут-то наша дорога ему и подвернулась. ? Сидя на крыше, я вспоминал, как мы с соседом смотрели на дорогу и вся Великая Армия двигалась перед нами. В четыре ряда. Впереди император на белом коне. Позади него свита со страусиными перьями. Следом гвардия: на головах, вместо медвежьих шапок, тюрбаны из пёстрых платков, на плечах боярские наряды из допетровских сундуков, на пальцах кольца из малахитовых шкатулок. Любой величественный поход оборачивается грабежом. Любой грабёж – маскарадом. В ранцах часы тик-так, проложенный тканями фарфор звяк-звяк, ювелирка по карманам бряк-бряк. ? Скоро они станут избавляться от ноши. Коней съедят, а на себе тащить тяжко. Cейчас по обочинам – сигаретные пачки и целлофан, а двести лет назад – канделябры и книги.