— Где я? — Даже такой простой вопрос поставил Ритку в тупик. — Картина Репина «Приплыли», — заохала она. — А я думала, ты мне скажешь, где мы. — Я… не знаю, — прошептала Доминика. Ритка нахмурилась, пытаясь собрать воедино все, что могла вспомнить. — Такого похмелья у меня еще не было, — подытожила Ритка. — Интересно, что там Васька вчера намешал? — Васька? Какой Васька? — Доминике казалось, что она спит. — Васька-то — какой, — не удержалась и фыркнула Ритка, но тут же забеспокоилась. — Да вот ты, я вижу, никакая. Что с тобой приключилось? Доминика безуспешно пыталась найти ответ на этот вопрос, но ничего не могла вспомнить. — Не знаю. Не помню, — растерянно шептала Доминика. Надо сказать, что такой ответ не только не расстроил Риту, но даже вызвал у нее живейший интерес! — Это называется — амнезия, — со знанием дела объявила она. — Я в сериале видела. Она там — р-раз, и ничего не помнит. И ее все дурят. А потом она — р-раз, и вспомнила. И ребенка своего забрала, — Ритка не сразу заметила, какой эффект произвели ее слова на собеседницу. — Ребенка? Ты сказала — ребенка? — Доминика резко дернулась, захрипела: — Позовите кого-нибудь! Позовите кого-нибудь! — Эй, ты чего? — отшатнулась Ритка. — Не дергайся, все капельницы пообрываешь. Сейчас позову. Психованная, что ли? — Мысль, от которой Ритка даже похолодела, подтвердилась. — Это меня в дурку забрали? Ой, мамочки, что же делать? Ох, чувствовала я неладное. Рита испуганно оглядела себя. Больничная рубаха, а где ее барахло? Одежды своей Ритка не обнаружила. Что же дальше делать? Ритка бросилась к окну — и тут не повезло! Как ни старалась она открыть задвижку, окно не поддавалось. Она обернулась к Доминике, та, обессиленная, снова закрыла глаза. Но Рита не привыкла сдаваться! Решившись, на цыпочках прокралась к двери и тихо приоткрыла ее. Выскользнув в коридор, Рита увидела медсестру за столом. Присмотревшись, облегченно вздохнула: сестра тихо дремала, опустив голову на руки. Коридор слабо освещался лампой, стоящей на столике возле медсестры. Ритка успокоилась. Тихо-тихо, стараясь не делать ни одного неверного движения, она кралась по коридору, стараясь не разбудить сестру. Но Фортуна явно не хотела подыгрывать Ритке. Неожиданно раздался сигнал на сестринском посту — замигала лампочка, запищал датчик. Сестра встрепенулась. Из ординаторской выглянул врач. Остолбеневшая было Рита опрометью бросилась по коридору. Но тут врач преградил ей дорогу. Схватив упирающуюся Ритку в охапку, он потащил ее в палату, не обращая внимания на ее вопли. В палате бросил Ритку на кровать, приказал заткнуться, и она, натянув на коленки рубашку, испуганно забилась в угол. В глазах ее застыл страх. И тут же врач забыл о ней: у постели Доминики тревожно пищали приборы. — Говори по-хорошему — что ты с ней сделала? — Медсестра схватила Ритку за руку, та испуганно всхлипнула, медсестра пригрозила: — Я сейчас наряд милиции вызову! — Она пришла в себя! — оборвал медсестру врач. Доминика открыла глаза, и он громко спросил: — Доминика, Доминика Юрьевна, вы меня слышите? Доминика Юрьевна! Доминика молчала. Врач повернулся к медсестре: — Света, надо ее поддержать. Делай уколы по схеме. Вы меня слышите? — снова обратился он к Доминике. Доминика разлепила губы: — Да. — Слава богу. Как вы себя чувствуете? — Врач заглядывал ей в глаза, пытаясь понять состояние Доминики. — Не знаю, — Доминика обвела взглядом палату. — Где я? — Вы в больнице. Вы попали в автокатастрофу. Ночью, осторожно объяснил врач. — Но теперь все будет хорошо. Уже все хорошо. Доминика его не слушала, боль воспоминаний накрыла ее с головой. Неожиданно она четко вспомнила все, что с ней случилось, прежде чем погрузилась во тьму. Ужас плескался в ее глазах. — Какая еще автокатастрофа? — заверещала Ритка, которая просто не могла сидеть молча. С нарастающим возмущением она тараторила: — Это я, что ли, ее сбила? Еще скажите на «мерседесе». Ага! У меня и машины нет. Я ее первый раз вижу, вашу красавицу спящую, отпустите меня! Выпустите. Это не я! — Заткнись. Ты в больнице в конце концов, — рявкнул врач, которого волновало только самочувствие Доминики. Но где там! Не на такую он напал, Ритка разошлась пуще прежнего: — Я не буду молчать, я вас всех выведу на чистую воду. Думаете, раз человек бедный, то на него можно все спихнуть. Вижу, какая тут у вас больница, — вопила Ритка. — Ясно сразу — не для бедных. — Успокоилась! — приказал врач. — Я на нее не наезжала! — уже визжала Ритка. — Я вообще спала в сторожке. У меня свидетели есть! — Чего ты орешь, Калашникова? — сдался врач, не выдержав такого напора. Он устало потер лоб. Пулемет тебе имя. Свидетели… Ох, ну и ночки у меня пошли. — Да! Свидетели! Васька. Васька и Анжелка с Зимником, — Рита ни на секунду не останавливалась. Врач устало пожал плечами: — Какая еще Анжелка? — Ламбада, посудный ряд, седьмое место. Они подтвердят. — Ты что-нибудь понимаешь? — грустно поглядел врач на медсестру. — Про Ваську с Зямчиком в посудной лавке? С седьмым номером, а? Палата номер шесть! — Правильно вы им говорили, доктор, вы их предупреждали: нельзя с этой скандалисткой связываться, она нам всю больницу перебудит — это в лучшем случае. — А в худшем — перекусает. Сделать ей укол, что ли? Успокоительный. Вы как считаете, Светлана Владимировна? — Гады! — взвилась Ритка. — Опыты над людьми ставить! Я не дам никакого укола делать. Я напишу в Организацию Объединенных Наций. У меня есть права человека. Анжела-а-а, спаси меня! — Рита завыла что есть мочи. И тут как-то странно громко прозвучал вопрос Доминики: — Доктор, что с моим ребенком? Перед байкерами стоял перепуганный Крокодил, лихорадочно соображая, что же ему делать. Его мобильник и содержимое карманов красовались на столе. — Тебя, я вижу, голыми руками не возьмешь. Давайте думать, что нам с ним делать? — мрачно поинтересовался Артем. — И думать нечего, — отозвался один из байкеров и повернулся к хозяевам клуба. — У вас музыка погромче найдется? — Еще какая, — зловеще оскалился хозяин. — А паяльная лампа? — деловито уточнил байкер. — Для дорогих гостей… — развел руками хозяин и куда-то удалился. Вернулся он уже с паяльной лампой, которую тут же включил. Синее пламя вырвалось из горелки прямо в лицо Крокодилу. Тот в страхе отшатнулся. — Достали уже, козлы бородатые, — просипел он. — Кто тут козлы? — удивилась толпа. — А бороды, между прочим, настоящие, — презрительно заметил Артем. — Не такие, как у твоих нищих медали и костыли. — Да пошел ты! — огрызнулся Крокодил. — Где дети?! Косарева где?! — надвинулся на него Артем. Крокодил завопил: — Не знаю я ничего! И детей никаких не знаю! Чего вы ко мне вообще привязались? Знатоки ведут следствие, твою мать. Артем взял телефон Крокодила, быстро просмотрел адреса и усмехнулся. Все было так, как он и предполагал. Крокодил попытался было забрать телефон, но Артем не позволил: — Вот тут, в твоем телефоне написано: Надежда. Это случайно не Косарева? — Не знаю я никакой Косаревой, — мрачно буркнул тот. — А нам сказали, что в Радужном вы жили одной семьей. Как же так получается? Ты, что ли, фамилии у нее не спрашивал? Артем кивнул в сторону байкера, держащего паяльную лампу. Тот угрожающе рыкнул, наклонился, поднес лампу к лицу Крокодила. — В тюрьме она. Срок мотает, — рискнул Крокодил. — А милиция утверждает обратное: Косарева освобождена примерно неделю тому назад, — сообщил Артем. — Мне об этом неизвестно, — запротестовал Крокодил. — Хочется верить, да не получается. Нужно проверить. Сейчас ты поговоришь с подружкой по имени Надежда, а мы послушаем. — Артем поставил трубку на громкую связь и набрал номер Надежды. С усмешкой он протянул телефон Крокодилу.