Да-да, именно, «Смерть в прямом эфире». Так увлекательно, нельзя оторваться. Я ночь не спала, пока не дочитала. — Спасибо. Благодарю. Но я, признаться, удивлен. Книга ведь еще не поступила в продажу, — удивился Юрий Владимирович. — Да? Значит, я ее спутала с вашим предыдущим романом. Как он назывался? «Трое под одним саваном», кажется? — Двое. Там были двое под одним саваном. — Все равно, занимательно, — твердила Ольга Алексеевна. — Борюсик, мне. нужно с тобой поговорить. Конфиденциально. — Понимаю, понимаю, — закивала Ольга Алексеевна. — Все, убегаю. Мариночка, вы записали меня на следующий сеанс? Пропускать нельзя, все должно быть после-до-ва-тель-но. Спасибо, Борис Михайлович, на студии все от вас в восторге. Ваша пилотная программа пришлась по душе и начальству, и нам всем. Ждем продолжения. Когда женщины ушли, Юрий Владимирович сказал: — Боря, ты не поверишь, но сегодня со мной произошло… — Детективная история? — Нет, скорее мелодрама. Терпеть не могу этот жанр. Ко мне приехала молодая особа, — начал Юрий Владимирович. — Так, уже хорошо. — Хорошо, это не то слово. Она оказалась моей дочкой! — трагическим голосом сообщил Юрий Владимирович. — Не понял. — Ты не понял? Это я не понял! — закричал Юрий Владимирович. — Она рассказала мне, как девятнадцать лет назад я, будучи в командировке в городе Радужное, то есть недалеко отсюда, имел сексуальный контакт с ее мамой. И теперь она хочет, чтобы я официально ее удочерил. — Час от часу не легче. А вы хоть вспоминаете этот… кон… эпизод с ее мамой? — Это было так давно… — неуверенно как-то сказал Юрий Владимирович. — Но это было? — спросил Борис. — Кажется, да. У меня много чего было. Скажи мне как врач, можно ли верить на слово таким заявлениям? — Зачем на слово? Есть простой метод установления отцовства по ДНК. — Это как? — не понял Юрий Владимирович. — Элементарно: берется кровь матери, ребенка и предполагаемого отца, исследуется, результаты сопоставляются. — Но Борюсик, всегда возможна ошибка! — Нет, вероятность ошибки всего два процента. — Нет, я никакой экспертизы не хочу! Нет, это не подходит. Представляешь, к тебе приезжает дочь… — Не представляю! — завопил Борюсик. — …а ты ей: ну-ка, милая, для начала идем кровь сдавать. — Вы отсталый человек, Юрий Владимирович. Порой это единственный способ получить алименты. Сейчас так делают сплошь и рядом. — Да, я, может, и отсталый, но мне не нравится ваш так называемый прогресс. — И что же вам не нравится? — Ты мои принципы знаешь: я никогда не сяду за руль, не буду набирать текст на компьютере. — Ну, для писателя сейчас, я думаю, это нонсенс. — Как хотите. И еще меня раздражают мобильные телефоны — я их просто боюсь, они живут какой-то своей жизнью, требуют внимания, показывают характер. Тамагочи какие-то! Заменители нормального человеческого общения. Нет, мы с мобильниками никогда не поймем друг друга. — Не думаю, что телефон жаждет вашего понимания. — Да, я старомоден, — сердился Юрий Владимирович. — Но я не понимаю, как можно тащить собственную дочь на какую-то дурацкую экспертизу! — Вы не забудьте записать. Прекрасный монолог ретрограда, в другой раз может так не получиться. Юрий Владимирович машинально схватился за блокнот, но тут же отбросил его. — Тебе все насмешки, а я в такой ситуации еще ни разу не был. Я растерян, не знаю, как себя вести. Помоги мне, друг. — Я предложил самый разумный и цивилизованный способ разрешения ситуации. А где она сейчас? — спросил Борис. — Кто? — Ваша дочь. — Осталась дома, я сказал, что выйду за покупками. Она там не одна, а с молодым человеком. Борюсик вытаращил глаза: — И вы их оставили одних в квартире? — Да, — прошептал Юрий Владимирович. А Диана с Артемом чувствовали себя в чужой квартире как дома. — Хочешь кофе? — Нет. Куда это так резво убежал твой папаша? — поинтересовался Артем. — Сказал, за продуктами к обеду. Я бы лучше сама купила, а то знаю этих мужиков. Колбасы накупит, давись потом. — И откуда ты это про мужиков, интересно, знаешь? — Ревнуешь? — обрадовалась девчонка. — Не парься — из телевизора. Я сериалы обожаю, особенно этот, название забыла — где сестры не могут поделить братьев. — Брошу я тебя, пожалуй, Ди, — задумчиво сказал Артем. — Смотри тогда свои сериалы на свободе. А я, в конце концов, займусь работой. Кстати, странный он у тебя. Оставил незнакомых людей в квартире, бери, выноси, что хочешь… — Это не он странный, а ты. Как это — незнакомых? Я его единородная дочка, а ты его зять. — Тут переборчик, барышня, — остановил ее Артем. — Ладно, не зять, а почти зять, — уступила Диана. — И тут двадцать два. — А на друга согласишься? — жалобно спросила Диана. — Я соглашусь на роль человека, которому пока негде жить, он должен позаботиться о себе и устроиться где-то на ночь. — Я попрошу папу, чтобы разрешил тебе здесь остаться. — Он у тебя не сумасшедший? — Надеюсь, нет. Хотя все писатели — люди со странностями. А про это откуда знаешь? — Ну, нормальные люди книжки читают, а не пишут. — Если не сумасшедший, тогда нечего и просить. Я — к байкерам, приютят. Диана обиделась: — Ты не к байкерам идешь, ты от меня уходишь. Доминика все разглядывала Ритку, та ей неожиданно понравилась. — Спасибо, что спасла меня. — Спасибо — не булькает. И потом, меня же изнасиловали без моего согласия, я никогда бы не согласилась. Я вообще уколов с детства боюсь. Кстати, как прошло ваше похмелье? — поинтересовалась Ритка. — Похмелье? — удивилась Доминика.