В странах Азии такие фонари запускали во время фестивалей и праздников. Я мечтала увидеть нечто подобное своими глазами, и сейчас фестиваль фонарей прибыл ко мне. — Давай посмотрим поближе! Отпустив руку Егора, я побежала вперед. Он бросился следом. И успел как раз вовремя, чтобы схватить меня, когда моя нога поскользнулась на мелких камнях. Мы застыли в паре сантиметров от обрыва. Если бы не Егор, я бы скатилась прямо на острые скалы, которые угрожающе вздымались из-под воды. Тогда прекрасный сон снова превратился бы в кошмар. И резко закончился. Я подняла голову, столкнувшись с обеспокоенным взглядом карих глаз. Они оказались совсем рядом — в них можно было даже рассмотреть мое отражение. Только тогда я почувствовала сильную руку Егора, прижимающую меня к нему. Его жесткие пальцы вокруг запястья. Сбивчивое дыхание и отчаянный стук сердца, исполнявшего марш в широкой груди. Из-за них мой собственный пульс подскочил до невозможных высот. Егор. Обнимал. Меня. — Спасибо… — прошептала я после долгого молчания. — Будь осторожнее, — тихо ответил он. — Но это же просто сон… Со мной бы ничего не случилось. — Все равно не шути так со мной. Егор продолжал тяжело дышать. Не опускал рук и не сводил с меня взгляда, как будто боялся, что иначе я упаду в пропасть. Тогда я закрыла глаза, а когда снова открыла, мы оказались на пляже. Волны накатывали на песок прямо у наших ног. Взошедшее солнце прочертило на воде путь для фонариков, и ветер с моря охлаждал мои разгоряченные щеки. — Видишь, я управляю своим сном. Этими словами я пыталась успокоить Егора, но из-за них в голову прокралась незваная мысль. И она, словно бесцеремонный вор, украла всю радость и счастье. Человек, тепло которого я сейчас чувствовала, являлся плодом моего воображения. Он вел себя так, как я бы хотела. Говорил то, чего я в глубине души ждала. Реализовывал несбыточные фантазии. В то же время реальный Егор скитался по земле в качестве призрака, пока его тело лежало в больнице. Я отстранилась и, пряча грустную улыбку, произнесла: — А ведь это и правда сон. — Да. Егор разжал руки, отпуская меня. Я повернулась, а затем сделала шаг от него к морю. В жизни волна достала бы до моих кроссовок и намочила их. Но здесь происходило только то, чего я хотела. — Значит, все не по-настоящему, — я опустила голову. — А как ты думаешь сама? — Егор встал рядом. — Я думаю… Впрочем, не важно. Я могу ничего не вспомнить, когда проснусь. — Вспомнишь или нет — зависит от тебя. В мое сознание без спроса ворвалась другая мысль. Очень заманчивая и куда более интересная, чем прошлые. А почему бы не воспользоваться положением? Почему бы не попробовать то, о чем раньше лишь мечтала? Ничего страшного не произойдет. Нельзя разбрасываться возможностями! — Раз уж мы во сне, я бы хотела сделать кое-что, — произнесла я, поворачиваясь к Егору. — Что же? — он с интересом взглянул на меня. Я приподнялась на цыпочки и легко поцеловала его. От этого мимолетного прикосновения он застыл на месте, как будто даже перестал дышать. Я заметила удивление в глубине его темных глаз. Удивление и что-то еще, едва различимое и пока непонятное. Никто в жизни так на меня не смотрел. В следующую секунду Егор приподнял пальцами мой подбородок, а потом склонился к губам. Я почувствовала сладость ментола и невероятную нежность, от которой в глазах потемнело. Сначала Егор целовал меня осторожно, словно боялся чего-то. Но когда я не отстранилась, он начал вести себя более уверенно, настойчиво и даже жадно. Крепкие руки скользнули по моей спине, притягивая ближе. Его дыхание обжигало кожу, а терпкий аромат сандала дурманил разум. Мои ноги настолько ослабели, что я буквально повисла в руках Егора. Почувствовав это, он сильнее прижал меня к своей груди. Сквозь тонкую ткань футболки я слышала стук его сердца, и в голове взрывались фейерверки. Егор не думал останавливаться, в то время как я мечтала, буквально молила, чтобы мы навсегда остались здесь. Чтобы стрелки часов прекратили ход, а рассвет не кончался. Но… В сознание неизвестно откуда проник противный звук. Сначала он казался тихим жужжанием назойливой мухи, но постепенно набирал громкость, пока не стал совсем нестерпимым. Не в силах больше выносить пытку, я резко открыла глаза… И оказалась в собственной постели. Глава 23 Холодный свет утра прокрался в комнату через шторы. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось: кипа учебников громоздилась на подоконнике, шерстяной кардиган висел на спинке стула, на рабочем столе стояла чашка с остывшим чаем, который я не допила. Низкие облака укрыли небо за окном, словно тяжелое ватное одеяло. Солнце не могло пробиться сквозь них, как ни пыталось. И на стекле появились первые косые капли дождя. Очень резкий контраст с берегом моря, который я только что видела. Там заря радовала глаз нежными красками, в то время как реальность наполняли оттенки серого. Шепот волн сменился на гул автострады, а вместо приятного бриза кроны деревьев качал северный ветер. Я оказалась здесь в полном одиночестве. Егор остался на пляже — еще минуту назад невероятно близкий, а теперь недостижимо далекий. Взяв с подоконника телефон и отключив будильник, я со злостью швырнула гаджет в сторону. А потом снова упала на кровать, накрыв голову подушкой. Этот дурацкий кусок пластика и микросхем помешал досмотреть такой сон! В нем Егор отвечал мне взаимностью. А здесь… Здесь ждала френдзона длиной в вечность. И раз уж приснилось подобное, нужно было признать, что все попытки задавить любовь к Егору пошли прахом. Я столько раз пыталась выкорчевать ее из своего сердца, но она, как упрямый одуванчик, прорастающий даже сквозь асфальт, расцветала вновь и вновь. Ее не брали никакие средства от сорняков. Неужели я — однолюб? Тогда мне глобально не повезло. Пора приобрести набор начинающей старой девы из семи котят по числу дней недели, учиться вязать крючком и оформить пожизненную подписку на стриминговый сервис с дорамами. Потому что настоящий Егор вряд ли когда-нибудь будет целовать меня так, как во сне. Да, однажды мне показалось, что он хотел это сделать. Тогда, когда я заболела. Но после небольшого замешательства Егор сделал вид, что ничего не произошло. Он снова общался по-дружески, стараясь не подходить близко. Никто из нас не решился обсудить тот момент, и я сделала единственный вывод — все было просто недоразумением. Где-то у меня в ногах повторно завибрировал телефон. Я нехотя села на кровати и взяла его в руки. Жужжал очередной будильник, который я снова отключила, но краем глаза обратила внимание на часы. Они показывали без пяти девять! Вот черт! Будильник успел прозвенеть уже четыре раза. Я больше не могла оставаться в постели, поэтому откинула одеяло, нащупала ногами тапочки и побрела в ванную. Мама с папой ушли на работу, и я мысленно отругала себя за то, что попросила их не будить меня рано. Сашка, напротив, до сих пор дрых — из его комнаты доносилось громкое сопение. Из ванной я направилась в кухню-гостиную, чтобы хоть немного перекусить, но… — Боже! Я вскрикнула, увидев прямо перед собой Егора. Он парил над нашим широким диваном, опираясь локтями на колени, и внимательно изучал рисунок ковра. А когда услышал мой вопль, сразу повернулся в сторону двери. — Что ты здесь делаешь? — я отступила назад. — Жду тебя. Мы договаривались сходить к дому Коновалова перед твоей учебой, помнишь? — произнес он, вставая с дивана. — Точно! Прости… — я виновато закусила губу. Обещание, данное Егору, совсем вылетело из головы, и теперь пришлось столкнуться с последствиями забывчивости. Я в очередной раз предстала перед ним в неприглядном виде, только теперь в банном халате. От одной мысли об этом даже уши вспыхнули. После сегодняшнего сна я понятия не имела, как общаться с Егором и не выдать свои настоящие чувства. Хранить их в тайне стало еще сложнее. Поскольку актерская игра не входила в список моих талантов, я очень боялась провалиться и уничтожить хрупкую дружбу, которая установилась между нами. Ей, как нежному ростку, необходима была забота, а не новая волна холода. Если Егор раскроет главную тайну, мы наверняка не сможем разговаривать без неловкости, от которой я избавилась лишь недавно. И тогда я окончательно его потеряю. — Ань, с тобой все в порядке? — мягкий голос Егора вернул меня в реальность. — А, да… Конечно. — Я попыталась сфокусироваться на его лице, но ураган мыслей в голове не утихал. — Просто у тебя очень странный взгляд… Однако он не успел договорить, потому что в гостиную ввалился Сашка, который еще до конца не проснулся. — Мелкая, чего орешь в такую рань? — Упрек брата наконец-то привел меня в чувство. — Рань? Ты время видел? — я развернулась к нему. Сашка протер глаза кулаками и уставился на часы на стене. — Всего-то девять утра. — Уже девять утра! — Не особо и много. Так из-за чего ты подняла шум?