Снова вокруг темнота. Снова ужасный ливень застилал глаза. И снова я брела мимо черных стволов деревьев, голые ветви которых скрипели, опасно раскачиваясь над головой. Слыша особенно громкие завывания ветра, я прибавляла скорость, боясь, что он может с корнями вырвать какую-нибудь старую осину или даже вековой дуб и опрокинуть их прямо на меня. Струи воды бежали по лицу, рукам и спине, заставляя дрожать от холода. Но несмотря на мокрую толстовку и джинсы, сковывавшие движения, я упрямо продолжала идти вперед. Шаг за шагом. К счастью, в кроссовках. Спотыкаясь, падая в грязь, опять вставая. Я плохо видела в темноте чащи, но верила в одно — лес когда-нибудь закончится. Как и гроза. Не помню, сколько времени я шла, пока не заметила вдалеке яркую точку. Как беспокойный светлячок, она мерцала в пелене дождя, то появляясь, то вновь исчезая. Это мог быть морок, блуждающий огонек, но я взяла курс на него и убедилась, что он постепенно становится ярче. Деревья передо мной начали расступаться. В итоге я вышла на луг, почувствовала в воздухе запах соли и услышала шум волн, разбивавшихся о скалы. Огонек превратился в несколько ярких лучей, крутившихся по часовой стрелке на огромной высоте, и я наконец-то поняла, что видела перед собой. Маяк! Значит, это действительно берег моря. Совсем как в прошлых моих снах. С трудом шевеля окоченевшими ногами, я направилась прямо к маяку. Там можно было найти приют. От одной мысли о нем у меня открылось второе дыхание, и оставшийся путь я проделала, словно участвовала в соревнованиях по спортивной ходьбе. Рядом с маяком обнаружился одноэтажный кирпичный домик. Его окно тоже светилось, хотя и не так ослепительно, как лампа на башне. Приглядевшись, я заметила на подоконнике свечу и сразу представила ее тепло. Если в домике находился смотритель, он бы наверняка мне помог. Подойдя к массивной деревянной двери, я постучала, однако никто не ответил. Тогда я постучала еще раз, с тем же результатом. А потом потянула за ручку, и дверь неожиданно поддалась. Переступив порог, я увидела крохотную комнатку, в которой, кроме грубо сколоченного стола, двух стульев и той самой свечи в металлическом подсвечнике, ничего и никого не было. С другой стороны, на голову больше не капало. Я подошла к окну погреть руки над пламенем. Оно не могло разогнать тьму. Но вдруг погода в этом странном месте находилась в моей власти? Зажмурившись, я пожелала, чтобы ливень прекратился. Однако когда открыла глаза, заметила влажные дорожки на стекле. Тогда я решила попытаться вновь… И тут за спиной раздался стук. — Кто там? — спросила я, возвращаясь ко входу. — Аня, это я… — послышался с улицы знакомый голос. Ему не нужно было продолжать. Я резким движением распахнула дверь и впустила того, кто стоял за ней. А потом обхватила его обеими руками, уткнулась в мокрую кожаную куртку и в следующую секунду почувствовала, как сильные руки сомкнулись на моей спине. — Наконец-то я тебя нашел, — прошептал Егор мне на ухо. Здесь, в мире снов, мы могли прикасаться друг к другу. Даже сквозь одежду я почувствовала тепло человека, который в реальности находился вне моей досягаемости, и оттого крепче прижалась к нему. — Боялась, ты не отыщешь дорогу сюда, — пробормотала я. — Но я здесь. Благодаря твоему маяку. — Это не мой маяк. Егор слегка отстранился, и я, приподняв голову, заглянула в его лицо. Вода ручейками стекала с темных волос по высокому лбу и скулам, потом вниз по шее и кадыку, а на губах играла легкая улыбка. — Как же не твой? — произнес он. — В твоих снах все вокруг принадлежит тебе. — Да, но… Я не слишком хорошо контролирую свое бессознательное. Хотела остановить дождь, но не смогла, — грустно выдохнула я. — Ничего страшного. Знаю, ты старалась. Егор погладил меня по голове. — Давай попробую опять, — предложила я. — Не обязательно. В доме гроза нам больше не страшна. Я не откажусь, если ты наколдуешь немного уюта, но ни на чем не настаиваю. Он отпустил меня, снял куртку и повесил ее на спинку одного из стульев, оставшись в черной футболке. Она не намокла в отличие от его джинсов и кроссовок. — Закрой глаза, — сказала я. Не став спорить, Егор повиновался, а когда я попросила его вновь их открыть, приподнял брови от удивления. За пару секунд комната совершенно преобразилась: деревянные стулья превратились в мягкие кресла, окна украсили шторы, в камине затрещали поленья. Свечей вокруг стало в разы больше, а наша одежда подсохла. — Да ты настоящая волшебница! — Егор вернулся ко мне и положил руку на талию, притягивая к себе. — Пока это максимум моих возможностей. Я смущенно опустила голову, но Егор пальцами приподнял мой подбородок. — Большего и не нужно, — прошептал он. — Все идеально. — Давай погреемся. Мне холодно, — сказала я, чувствуя, как тело вновь начинает бить мелкая дрожь. — Хорошо. Егор отпустил меня, и я взяла его за руку, увлекая к камину. А в следующую минуту мы оба опустились на пушистый ковер рядом с огнем. — Очень рада, что ты пришел, — произнесла я, глядя на наши сплетенные пальцы. — Конечно, пришел. Я ведь тебе обещал. К тому же безумно соскучился. Егор убрал прядь волос, прилипшую к моему лицу, а потом наклонился, поцеловал меня в кончик носа, поочередно в обе щеки и, наконец, коснулся губ. Его близость согревала лучше, чем огонь в очаге. — Но это не единственная причина, — продолжил Егор, отстранившись. — У меня есть новости. Я вопросительно посмотрела на него. — Сегодня я полночи читал дело и узнал много всего. — И что ты узнал? — Я подалась вперед. — Во-первых, адвокат моей семьи передал следствию записи с камеры наблюдения, которую мы нашли. Судя по ним, за рулем сидел не Коновалов. — А кто тогда? — В тот вечер в машину сели парень с девушкой. Он — в худи, она в — кепке. Оба спрятали лица под медицинскими масками. — Вот как… — протянула я, задумавшись. Значит, мне не показалось тогда. В авто действительно находился не один человек, и я действительно видела тень пассажира внутри. Но если мои воспоминания можно было поставить под сомнение, то камера точно запечатлела все, что произошло на самом деле. — Думаешь, волос этой девушки ты нашел в машине? — спросила я. — Уверен на девяносто процентов. В деле сказано, угонщики молодые. Полиция тоже не нашла следов взлома, значит, подготовились заранее. И видеорегистратор забрали именно они. — Еще один аргумент в пользу мести студентов. Егор кивнул. — Я прочел показания Коршуна. Он с самого начала отрицал свою причастность. Сказал, что рано лег спать, но, конечно, никто не смог подтвердить это алиби. Тем более в машине нашли только его отпечатки пальцев. Так он и стал главным подозреваемым. — А теперь Коновалова отпустят? — Думаю, да. Я улыбнулась, услышав его слова. Хотя наш лектор не слишком мне нравился, он не заслужил тюрьмы за чужие злодеяния. — Знаешь, мы с тобой — неплохая команда, — заключил Егор. — И правда, — согласилась я. — Наверное, скоро раскроем дело. А потом придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. В ответ он обнял меня одной рукой, и я вновь ощутила тепло, услышала мерное биение сердца, увидела, как в темных глазах, словно в зеркале, отражались искры пламени. Точно такое же пламя горело в наших сердцах. Никто больше не говорил ни слова, но слова и не были нам нужны. В эти минуты мы прекрасно понимали друг друга без них. Могли общаться одними прикосновениями, взглядами, улыбками. И каждый старался вложить в них все чувства, что испытывал. Всю нежность и любовь. Четыре года я мечтала о подобном, засыпая по ночам в своей постели. Четыре долгих года. А теперь самые смелые фантазии воплотились в жизнь. Пусть во сне, хотя сон сейчас казался реальнее, чем настоящая жизнь. И мне ни капельки не хотелось просыпаться. Я согласилась бы на вечную ночь, царившую за окном, на дождь, продолжавший стучать по крыше, на крохотную комнатку, на полу которой мы сидели. Только бы Егор остался со мной, а я — с ним. Но до края уха донесся знакомый противный звук. — О нет… — прошептала я, поднимая взгляд на Егора. — Видимо, пора просыпаться, — с сожалением вздохнул он. — Почему все заканчивается? Почему мы не можем побыть вместе подольше?