Тут и Акира подошел, и дядя, вся остальная компания, которая сопровождала меня в Токио. Репортеры начали подбираться ближе… В общем, остаток дня был довольно суетным, но от этого не менее отличным! Я лучший, черт возьми. * * * После летних каникул, благодаря Такаги-сэмпай, я стал школьной знаменитостью. Первый из Кирисаги, победивший в национальном турнире. И пусть это всего лишь кендо, а не более популярные в нашей стране игры с мячом, такие как бейсбол или футбол, но в Кирисаги были рады и этому. Особенно учителя. Особенно директор. В учительской среде, ну или как там у них это называется, в общем, там тоже многое зависело от репутации, и при всех своих достижениях наш директор сильно комплексовал от того, что ученики его школы были такими неудачниками в спорте. Он, может, и рад бы улучшить ситуацию, но просто не верил, что это возможно. А тут – раз! – и победитель национального турнира. До меня во всем городе подобным мог похвастаться только Акира, а в командном спорте наш город максимум до региональных доходил. И то редко. Так что да, он был жутко горд своим, как вдруг выяснилось, достижением. Ну да бог с ним. Меня же, кроме школьников Кирисаги и репортеров, стали замечать и рекламные агентства, которым я вежливо отказывал. Деньги мне были не нужны, слава в этом бизнесе довольно специфическая, а времени, если бы я согласился сниматься в рекламе, это отнимало бы немало. Кроме всего этого, в полный рост встала проблема, о которой я за время учебы в старшей школе успел позабыть, а если конкретнее – девчонки. Если до турнира на меня просто обращали внимание и хихикали за спиной, то теперь начала набирать обороты охота. В третьем классе средней школы подобное отнимало приличное количество сил, так здесь еще и девчонки постарше, а значит, голову им сносит сильнее, в общем, я приготовился… ко всякому. И нет, я не против девушек, просто говорю же, в средней школе имел не самый приятный опыт в качестве объекта охоты, и мне это не понравилось. Усугублял все и мой образ – я просто не мог послать всех куда подальше. Честно говоря, я надеялся, что в старшей школе это начнется позже, благо более взрослых и мужественных парней здесь хватает. Увы, но быть чистым, умным и немного пафосным не всегда во благо. Но мама, думаю, была бы довольна. Познакомился и с местной школьной королевой. Не то чтобы она тоже на меня охотилась, просто она была секретарем школьного совета, единственная из первогодок в нём, так что во время обсуждения участия клуба в осеннем фестивале кроме Такаги-сэмпай пришлось много общаться и с ней. И скажу я вам, звание она удерживает не просто так. Чумовая внешность и приятный характер не могли игнорироваться школьной общественностью. В основном, конечно, это касалось внешности. Я таких молодых красавиц и не видел ни разу – как ни жаль, а девчонки у нас в стране так себе. Да, к студенческому периоду многие, пройдя кучу пластических операций или набив руку и познав дзен в гриме, принимают очень достойный вид, но в школе такое встречается крайне редко. Просто потому, что в школах даже косметику использовать запрещено. Все эти поп и другие идолы без слоя штукатурки на лице вполне себе обычные девчонки. Или парни. А вот Морохоси Сумирэ была красива от природы. Правда, чуть позже я узнал, что она из семьи магов, пусть и не потомственных, так что ее красота стала восприниматься мной без первоначального удивления. Бог его знает, какой она там была изначально. Маги – те еще… шулеры. Даже не потомственные маги. Блин, да она вполне могла обратиться за услугами к тем же Саками. Это они простых людей в свои клиники кладут, а с магами напрямую работают. Напомню, что Саками специализируются на изменении тел и неплохо зарабатывают на этом. Ну и опыт таким образом набирают, что уж там. Впрочем, красота остается красотой, каким бы путем она ни была получена, а Морохоси была по-настоящему красива. Осенью, после череды школьных фестивалей, в стране начался региональный кубок по кендо среди старших школ, который я с успехом выиграл. Самым трудным было одолеть Акиру, а дальше все пошло как по маслу. В третий и последний раз в этом году я сошелся с Акирой в зимнем национальном, где сумел выиграть со счетом один-ноль, так и не успев забрать у него последнее очко во втором раунде. Ну или – если смотреть под другим углом – сумел сохранить лидерство до конца матча. Во второй раз я чуть не споткнулся на своем предыдущем сопернике в бою за за первое место. На этот раз мы сошлись с ним в первом бою финала, и на этот раз он свою повышенную силу и скорость не использовал, ограничившись возможностями простого человека. Я, само собой, тоже. Не, ну а что, раз уж такие дела. Впрочем он и с ограничениями оказался достойным соперником, пусть и проиграл всухую. Во всяком случае, оставшиеся два противника не смогли показать и того, очень быстро отдав мне по два очка. Ну и для справки, в газетах и журналах я получил прозвище Антачабуру, что значит – неприкасаемый. За всю свою карьеру в кендо я не сдал ни одного очка противнику, что и отметил один из журналов, после чего прозвище и приклеилось. Но мне нравится. Круто и пафосно. Мама бы одобрила. * * * Перед самыми весенними каникулами, вернувшись домой после школы, я обнаружил в гостиной на первом этаже известную в нашем городе личность, разговаривавшую о чем-то с дядей. О том, что у нас гость, я понял еще по стоящей у нашего дома дорогой машине с водителем, а вот кто именно – узнал только сейчас. – О, Кеншин, – заметил меня дядя, – подойди к нам. Позвольте представить вам моего племянника, Дамэ-сан. Он еще молод, но мне есть за что гордиться им. – Приятно познакомиться, Окава-кун, – кивнул мне мужчина. – Приветствую, Даме-сан, – поклонился я в ответ. – Для меня честь быть представленным мэру нашего города. – Приятно знать, что молодежь не утратила своего почтения к старшим, – покивал тот с улыбкой. Дамэ-сан был немного полным, но, тем не менее, крепко скроенным мужчиной лет пятидесяти. С благородной сединой на висках и очками в золотой оправе, которые он поправлял после каждого кивка. – Хм, кстати, – произнес задумчиво дядя. – А ведь Кеншин может помочь с вашей просьбой. Вот знаете, мне это сразу не понравилось. – То есть вы согласны мне помочь? – обрадовался Дамэ-сан. – Почему бы и нет? – пожал плечами дядя. – Нейтральный мэр мне импонирует больше, чем ставленник Умэхара. А то, знаете ли, эти молодые семьи имеют тенденцию… зарываться, как говорят некоторые. Отвлекайся потом от дел, ставь их на место… – покачал он головой. – Это да, молодежь – она такая, – подтвердил мэр. В целом, несмотря на свою должность, Дамэ-сан демонстрировал свое более низкое положение. Само собой, он не лебезил, для подобных вещей существуют так называемые социальные маркеры. Тон голоса, построение фраз, положение тела, движения. Подобные маркеры существуют везде и в большинстве социальных групп, не только в нашей стране, и подчас они сильно отличаются, отчего и возникает недопонимание и крики о варварах и дикарях. Просто некоторые включают мозги и осознают, что их культура отличается, а другие кривятся и считают равных себе собеседников низшими. В данном случае мы все японцы и все прекрасно понимаем. Я, например, долгие годы соблюдаю маркеры «аристократа», из чего мой образ во многом и состоит. Именно этому меня и учили дядя с Учителем, но по молодости я считал это просто способом быть… немного пафосным, не отличая настоящий пафос от социальных маркеров. Так вот, возвращаясь к мэру… Несмотря на свою большую должность, он позиционировал себя как нижестоящий относительно дяди, что еще раз доказывало, насколько род Окава известен и могущественен. По крайней мере, в высшей прослойке населения страны. Простолюдины – назовем их так, хоть я и считаю это понятие устаревшим – порой могли и не понимать этого, да и вовсе не знать ни о каких Окава, не их это уровень, а вот такие люди, как мэр, очень даже осознавали, кто в городе главная шишка. В том числе упомянутые Умэхара. Это магический род, за спиной которого четыреста лет, и в нашем городе они известны как владельцы одного из городских телеканалов. Умэ-тв, если кому интересно. Специализируются на иллюзиях, но в целом в мире магов они не выделяются – обычные «потомственные». Да, богатые, но чего это богатство стоит, если один старейшина Окава может вырезать их под корень? Что уж про дядю говорить. – В таком случае, – продолжил дядя, – думаю, вы сможете устроить Кеншина на практику в мэрию. Ненадолго, весенних каникул более чем достаточно. Дядя… засранец… Что вообще здесь происходит? – Гениально, – произнес Дамэ, смотря на дядю. – Это действительно поможет понять все, что надо, всем, кому надо. – А если разнообразить его поручения, то и те, кто не хочет ничего понимать, не смогут сделать вид, что ничего не заметили. Эм… мной запугивать, что ли, хотят кого-то? Да нет, слишком мелко для Окава, тут проще ёкая какого-нибудь послать. – Действительно, – подтвердил мэр. – На некоторых переговорах новый помощник моему секретарю не помешает. Ага, то есть я буду простым намеком на то, на чьей стороне дядя. Только – что происходит-то? – Ну, раз договорились, – хлопнул себя по коленям дядя, – можно и пропустить по стаканчику. – Я безмерно благодарен вам, Окава-сан, – поклонился ему мэр, не вставая с кресла. – Если вам что-то нужно, только скажите. – Ох, не стоит, Дамэ-сан, – улыбнулся дядя. – Хорошие отношения должны с чего-то начинаться. Хех, «нейтральный мэр», говоришь? Как же… Все-таки одно дело давить на человека, если тебе что-то потребовалось, а другое, если этот человек тебе обязан. Только вот, опять же, могли бы и объяснить… Ах ты ж черт, ну конечно! Скоро ведь очередные выборы мэра, и, похоже, в этот раз Дамэ-сан далек от уверенности в своей победе, вот и пришел за поддержкой… Блин, а вкалывать мне. Когда Дамэ-сан ушел, дядя преувеличенно радостно спросил меня: – Ну что, Кен-чан, готов приобрести новый опыт? – Как скажете, Ичиро-сан, – ответил я ровно. – Прошу прощения, но мне надо идти тренироваться. – Кен-чан? – скис дядя. – Да ладно тебе обижаться, это действительно будет интересный опыт. Кен-чан? Ну, Кен-ча-а-ан… Главной слабостью дяди Ичиро был именно я, но пользоваться этим могли не только враги. Конечно, я не стану добиваться от него отмены договоренностей с мэром и, разумеется, пойду на эту практику – не хочу, чтобы дядя потерял лицо, но и спускать ему с рук отъем у меня свободного времени тоже нельзя. Блин, все каникулы насмарку… Так что пусть понервничает для профилактики. На практику в мэрии я пошел с подпорченным настроением, и повсюду преследующие меня удивленные взгляды не способствовали его поднятию. Нет, ну реально, старшеклассник на «практике» в мэрии, кому расскажешь – не поверят. Но со временем я стал втягиваться, благо сильно меня не нагружали. В основном «подай-принеси». Познакомился с главой департамента культуры и спорта – единственной женщиной среди тех самых «глав». Статная, не утратившая былой красоты тетка имела жесткий взгляд и полнейшее непонимание, что я тут делаю. Тем не менее, начальнику перечить не стала и взяла меня на пару встреч. И если на приеме в честь завершения ремонта музея антропологии было совсем скучно, то на форуме, где собирались учителя и директора разных школ, дабы обсудить спортивные достижения своих учеников, у меня получилось скрасить время в беседе с директором моей средней школы. Славный мужик, что уж там. Побывал я и помощником секретаря самого мэра. По факту, просто светил своим лицом на людях, не забывая представляться и уважительно отзываться о Дамэ-сане. Даже был представлен главе рода Умэхара, но так, вскользь. Забавный мужик, просто изливающий на окружающих позитив, не переходя определенную грань, после достижения которой людей начинают называть странными. И ведь фальши не чувствуется. То есть, я не утверждаю, что он обязательно играет роль, но человек, проталкивающий на пост мэра своего младшего брата, как мне кажется, должен быть более серьезен. Как тот самый брат, кстати. Обычный мужчина тридцати восьми лет, в меру серьезный, не дурак – как мне показалось. В общем, не знаю. Были и забавные случаи. Со стороны забавные, потому что лично мне слушать со склоненной головой вопли какого-то чиновника из-за того, что другой чиновник свалил свою ошибку на меня, было неприятно. Так-то да, забавно, что человек, не стоящий и моего мизинца, кричал на меня, не подозревая о моем положении, только вот мне было не до смеха. И ведь не пожалуешься никому – не хочу выглядеть жалким мажором, прячущимся за свою фамилию. Но типа – обоих типов – я для себя отметил, может, и отомщу при случае. После того, как меня в грубой форме отчитали, нашлась и та, кто взялся приободрить и успокоить. Девушка была молодой и, в отличие от меня, всамделишной практиканткой. Ее я тоже взял на заметку – если что, помогу. Как бы я до и после не отзывался об этой «практике», но нельзя не признать, что она стала знаковым событием в моей жизни, ведь именно в это время я нашел помещение, которое гораздо позже станет моей собственной школой. Старое строение, точнее даже комплекс строений, бывших когда-то додзё, а ныне медленно умирающих недалеко от одного из городских парков на окраине города. Недостаточно древние здания для того, чтобы ими заинтересовался департамент культуры, и слишком обветшалые, чтобы департамент строительства захотел их снести. Уж в больно лакомом месте стояло додзё. Удивительным было то, что главное строение обладало зачатком чувств и сознания, прямо как наш дом, но владел всем этим простой человек, старик без семьи и родственников. Защитить свой дом от городской мэрии он не мог, потому лишь огрызался, показывая всем желающим свой вредный характер. Ну а что ему еще-то оставалось? Встречать с улыбкой тех, кто хочет лишить его места, где он вырос? Не знаю, что за дух дома здесь, но вряд ли он, как наш, пытается выдавить любых посторонних – додзё все-таки, однако он чутко реагировал на настроение своего хозяина, и пришедших к нему чиновников, с которыми взяли меня и одного человека из департамента магии, встретила довольно гнетущая атмосфера. Просидеть тут долго вряд ли бы вышло. У простых людей. Но даже нам с магом из мэрии было не по себе. Когда чиновничье шакалье решило-таки свалить, устав прессовать старика, я попросил мага подождать меня за территорией дома, а так как он очень даже представлял, кто такие Окава, то в ответ просто кивнул. – Ямада-сан, – начал я разговор, когда все вышли из комнаты. – Как долго ваша семья владеет этим домом? – Тебе-то что, сосунок? – хмыкнул он. – Как ты вообще оказался среди этой своры? Папочка пристроил? – Мой отец умер за несколько месяцев до моего рождения, – ответил я ему спокойно. – Оу, – немного смутился он, но быстро взяв себя в руки, продолжил нападки:. – Ну, значит, мамочка. – Мне было восемь лет, когда она скончалась. – Кхм, извини, – отвел он взгляд. – Ничего, Ямада-сан, я… дело прошлого, – вздохнул, отгоняя накатившую неожиданно грусть, и продолжил: – Но в чем-то вы правы, в мэрию меня запихнул дядя, и я не скажу, что был этому рад. Считайте это политикой. Однако разговор все же не о том. Как долго ваша семья владеет этим домом? Ответил он не сразу, но все же ответил. Немного ворчливо, но уже без нападок. – Лет сто. Его еще мой дед приобрел, но учителя фехтования уже тогда были не в почете, так что школа заглохла. Восстановить ее не смогли ни мой отец, ни я. – Значит, вы увлекаетесь фехтованием? – Я долбанный мастер кендзюцу, сопляк, а не просто увлекаюсь! – Какое совпадение – я тоже. Может, пофехтуем? – Что? – сбился с настроя старик. – Я тоже мастер фехтования и хотел бы посмотреть, на что вы способны. – Ты издеваешься надо мной? – прищурился он в ответ. – Ни в коем разе, Ямада-сан, – покачал я головой. – Но, как вы могли заметить по собственной реакции, мой возраст налагает на меня кучу ограничений, что не мешает мне рассчитывать в будущем открыть свою школу. – А-а-а… так ты просто хочешь купить у меня дом? Да, дядин сынок? Денюшек-то хватит? – Хватило бы, если бы я хотел его купить, но я предлагаю просто помочь вам с чиновничьей братией. Как сочувствующий достойному человеку. – Мне не нужны никакие подачки! Черта с два вы отберете у меня дом! Вон отсюда! В общем, как-то так и закончился мой первый разговор с Ямада Каташи, чье имя означает «твердость».