Ох, это ошарашенное лицо отрада для моих глаз. Может скину им за это… пару тысяч йен. * * * – Сто миллионов йен?! – Девяносто девять миллионов девятьсот девяносто восемь тысяч, – педантично поправил я старика, оказавшегося тут самым главным. – Да какая, к черту, разница?! Ты совсем из ума выжил, щенок?! Сидевший позади и чуть справа от него маг, который так и не представился, на это лишь прикрыл глаза. Похоже, практическое отсутствие пересечений интересов с потомственными пагубно повлияло на самомнение этого типа. В комнате, где происходил разговор, было практически пусто, лишь небольшой столик, за которым сидели на подушках напротив друг друга старикан с магом и мы с Икедой-саном. Парни расположились в соседней комнате. Как, собственно, и толпа людей местного босса. – То есть вы хотите сказать, что настолько ничтожны, что не можете собрать всего лишь сто двадцать миллионов? Может, мне проявить жалость и прибить всех вас к чертям? – Какие еще… да ты совсем оборзел… – процедил сухопарый старик, одетый в домашнее кимоно. – Войны хочешь? – Господин… – попытался влезть в разговор его маг. – Молчать! Ты, – обернулся он ко мне, – слишком много думаешь о себе. Похоже, вы, потомственные, совсем зарвались в своем самомнении… – Стоп, – поднял я руку. – Для продолжения разговора, ответьте мне на один простой вопрос – вы можете уничтожить этот город? Физически. Чтобы – раз! – и одни головешки? – К чему такие вопросы? – спросил дед подозрительно. – Видимо, не можете, – вздохнул я. – Да что уж там, я уверен, что не можете. А вот мой дядя может. В одиночку. За час подготовки. И это при том, что он не боевой маг. Осознай это, старик, а уж потом говори мне о самомнении. Вы существуете только потому, что нахрен нам не нужны. Интересы у нас разные. И такие, как ты, под ногами не путаются. Но вот у тебя явно что-то с головой не так. Я действительно удивлен, даже мэр города был разумнее. – У нас тоже куча оружия, которым мы можем пострелять уйму народу, но почему-то это не делаем. Мало обладать силой, сопляк, нужно обладать возможностью ее использовать. Твой разлюбезный дядя никогда не уничтожит этот город, потому что ему самому после этого придется туго. – Ну ты тупой… – протянул я качая головой. – Это всего лишь пример возможностей. Чтобы уничтожить вас, дяде… да бог с ним, с дядей, мне потребуется отдать приказ всего одному духу, и уже через неделю твоего клана не будет. А если отдать приказ десятку таких духов? Ладно, не будем касаться вещей, в которых ты профан, поговорим на более понятном языке. Ты знаешь, кто этот человек? – кивнул я через плечо на Икеду-сана. – Икеда Ичиро, – ответил за босса маг. – Капитан магического отдела полиции. – Правильно, – кивнул я. – А еще он мой вассал. А теперь представь, что я даю ему разрешение на ваш отстрел. Он идет на работу и объявляет на всю полицию, что вас можно вырезать без суда и следствия, потому что Окава дали разрешение, и полицейским ничего за это не будет. Повторюсь – мэр нашего города, в отличие от тебя, более адекватный человек. Итак, сколько просуществует твой клан после того, как на него откроет охоту полиция всего города в погоне за одобрением моего рода. – Ты бредишь, – усмехнулся босс якудза. – Если бы все было так просто, нас бы не существовало. – Господи, – закрыл я лицо ладонями. – Что ж ты за даун. Ладно, я понял. Платить ты не намерен, значит придется убивать. Икеда-сан… – Не гони лошадей, мальчишка, – остановил меня старик. – Я не против компенсации, я против ее размера. – Как по мне, сто тридцать миллионов не та сумма, ради которой стоит жертвовать всем. – Сто тридцать? Да ты издеваешься! И тут-то я и понял – он же банально торгуется! Просчитал, зараза, что я не горю желанием устраивать здесь мясорубку и торговаться начал. – Что ж, – задумался я на пару секунд. – Если вы настолько бедны, то я могу скинуть пять миллионов. Сто за ресторан и моральную компенсацию и двадцать пять за неуважение на переговорах. – Так может, и нам потребовать миллионов пятьдесят за неуважение? – спросил босс якудза. – Ты дерзил не меньше. – Но именно я Окава, а ты неизвестно кто, – возразил я. – А я раза в четыре старше тебя, – ответил он на это. – Не умеешь вести себя, не требуй этого от других. Ушлый старик… – Ты босс, именно ты в ответе за своих людей. – Я что, лично к тебе ходил ресторан громить? Поимей уважение к возрасту. – Пять миллионов – мое к тебе уважение. – Вот двадцать пять оставшихся тебе в качестве компенсации и положено! – Сто миллионов и так уж быть, раз я тоже был грубым, то всего двадцать сверху. – Да это смех один – за какой-то там семейный ресторан такую сумму требовать. Тридцать миллионов еще ладно, но не больше. – Тридцать миллионов я получу, когда часы с ваших трупов продам. Не зли меня, старик, сто миллионов не обсуждаются, а за уважение по карманам похлопайте, там наверняка лямов пятнадцать найдется. – Пятьдесят миллионов за все про все. На эти деньги ты еще один ресторан откроешь. – Ты начинаешь меня утомлять, – вздохнул я. – Похоже, мы действительно не договоримся. Я что, на торговца похож? Сто десять миллионов моя последняя цена. В этот момент он что-то хотел сказать, но резко замолчал и, обдумав что-то секунд десять, выдал: – У меня есть предложение получше. Я плачу тебе пятьдесят миллионов и отдаю хостесс-клуб. – Что? Да нахрена он мне? – удивился я. – Он в год зарабатывает пятьдесят миллионов, – ответил старик. – А под началом Окава будет зарабатывать еще больше. – Ты мне его отдаешь или роду? – усмехнулся я. – Тебе. Просто он стоит на границе моей территории и является объектом спора с нашими конкурентами. Тебя трогать не будут, клуб трогать не будут, выручка увеличится, а я избавлюсь от этой головной боли. И все рады. А если даже кто-то и рискнет тронуть клуб… Ты же у нас крутой, возьмешь с них еще сотню миллионов йен. Дополнительная прибыль. Хм, удивил, определенно удивил. С одной стороны, нафиг уже мне новая головная боль, с другой – ресторан точно не прогорит. Правда, это небольшой мухлёж по отношению к заданию дяди… Но тогда и с якудза денег требовать не стоило бы. – Что там с работниками и правами владения? – спросил я после небольшой паузы. – Клуб наш, мы его не крышуем, – ответил якудза. – Все права передадим тебе. А работникам плевать, на кого работать. На тебя даже охотнее будут. – То есть они не ваши люди? – Только управляющая, – ответил он. – Можешь поставить свою. Я даже могу оставить ее там, пока будешь искать. Или и вовсе тебе ее отдать. Невелика потеря. – Про магию там, поди, не знает никто? – набивал я себе цену. – Управляющая – кицунэ, – удивил меня опять старик. – Эта их… как там? – слегка обернулся он к своему магу. – Низшая. – Да, низшая. То есть умудрилась за что-то провиниться. Как правило, это заморочки оборотней, потому что за что-то серьезное провинившихся, как и везде, убивают. То есть работать с ней, скорее всего, можно… но проверить надо. – Ладно, давай так. Завтра пришлешь в ресторан посланника, с которым мы договоримся о передаче пятидесяти миллионов, а насчет клуба дай мне неделю подумать. Но если что, лучше сразу приготовь еще шестьдесят. Совсем не уверен, что мне нужен этот клуб. – По рукам, – кивнул старик. После окончания разговора засиживаться я не стал. Выйдя в соседнюю комнату, молча махнул своим парням, которых, сидя по краю комнаты, окружили якудза. Почти дойдя до выхода, я резко остановился. – Ты, – кивнул я знакомой морде, – где-то я тебя видел. О, точно – каппа. Это ведь ты на моего дядю нарывался несколько лет назад? – Так я это… – встал огромный мужик. Точнее каппа в образе простого мужика. – Я ж извинился… – начал он мяться. – А, – отмахнулся я от него, – объясни лучше своему боссу, что на Окава наезжать чревато. Я пару раз заглядывал в тот бар для ёкаев, и этот тип там завсегдатай, только потому и узнал, но в целом мне было плевать на него. – Обязательно, Окава-сан, – поклонился каппа. – Ладно, парни, пошли отсюда, – бросил я, выходя из помещения. * * * Дождавшись, когда молодой Окава выйдет из зала, каппа прорычал в никуда: – Чё расселись, пшли вон отсюда. После чего собравшийся народ без пререканий начал медленно расходиться, а сам каппа решил навестить своего босса. Осторожно открыв дверь и заглянув внутрь, он уже хотел что-то сказать, но его прервал другой мужчина.