— Ты сбрендил, Раге? — Заткни пасть! — Расслабься, а? Чего ты так взбеленился? — Вряд ли Раге понравилось, что ты назвал его по имени, — сказал Харри. — Ты тоже заткни пасть! И заряжай давай! Из своего пакета! Харри никогда раньше не готовил наркотик и не кололся, во всяком случае будучи в сознании, но он употреблял опиум и знал, что надо делать: растворить вещество до жидкого состояния и втянуть в шприц. Не может же это быть слишком трудно! Он сел на корточки, высыпал порошок в фольгу, при этом несколько крупинок упали на землю, и он послюнявил палец, поднял их и положил на десну, стараясь при этом выглядеть деловитым. Порошок был горьким на вкус, как и другие наркотики, которые он пробовал в бытность полицейским. Но у этого был немного другой привкус. Едва заметный привкус аммиака. Нет, не аммиака. Теперь он сообразил: этот вкус напоминал о перезрелой папайе. Харри чиркнул зажигалкой в надежде, что они спишут его неловкость на то, что он работает под дулом пистолета. Через две минуты у него в руках был заряженный шприц. К Рику Россу вернулось гангстерское самообладание. Он засучил рукава до локтей, широко расставил ноги, сложил руки на груди и откинул голову назад. — Ширяйся, — скомандовал он. И предостерегающе вытянул руку: — Да не ты, Раге! Харри посмотрел на эту парочку. На обнаженных руках Рика Росса не было следов от уколов, a Раге казался немного возбужденным. Харри два раза согнул в локте левую руку, пощелкал по руке у сгиба и ввел шприц под рекомендуемым углом в тридцать градусов. И понадеялся, что все это выглядит вполне профессионально в глазах человека, который сам не колется. — У-у-у-ух, — простонал Харри. Достаточно профессионально, чтобы они не задумались о том, действительно ли острие иголки вошло в вену, а не просто в мясо. Он закатил глаза и согнул колени. Достаточно профессионально, чтобы они поверили в его фальшивый оргазм. — Не забудьте передать сообщение Дубаю, — прошептал Харри. Потом он вывалился на улицу и поплелся на запад по направлению к Королевскому дворцу. И только на улице Дроннингенс-гате он выпрямился. На улице Принсенс-гате случился отсроченный приход. Подействовали частицы вещества, нашедшие дорогу в кровь и достигшие мозга окольными путями через капилляры. Эффект отдаленно напоминал опьянение, полученное от укола прямо в вену. И тем не менее Харри почувствовал, как глаза наполняются слезами. Как будто он слился с любовницей, которая казалась потерянной навеки. Уши наполнились не небесной музыкой, а небесным светом. И он тут же понял, почему этот наркотик назван «скрипкой». Часы показывали десять вечера, свет во всех кабинетах Оргкрима был погашен, коридоры опустели. Но в офисе Трульса Бернтсена монитор компьютера отбрасывал голубой отблеск на полицейского, закинувшего ноги на стол. Он поставил полторы тысячи крон на «Манчестер-Сити» и должен был вот-вот проиграть. Но сейчас они будут бить штрафной. Тевес с восемнадцати метров. Он услышал, как открылась дверь, и указательный палец правой руки автоматически потянулся к кнопке «Escape». Но слишком поздно. — Надеюсь, за электричество платят не из моего бюджета. Микаэль Бельман уселся на единственный свободный стул. Трульс заметил, что по мере продвижения вверх по служебной лестнице Бельман стал избегать употребления словечек, которые были в ходу в районе Манглеруд в их детстве. Только в разговорах с Трульсом он иногда снова становился манглерудским мальчишкой. — Газетенки читал? Трульс кивнул. Поскольку делать ему было все равно нечего, после изучения разделов о происшествиях и спорте он прочитывал все остальное. Например, он видел кучу фоток секретаря члена городского совета Исабеллы Скёйен. Ее стали снимать на всяких премьерах и социальных мероприятиях, после того как летом газета «ВГ» напечатала большое интервью с ней под названием «Уборщица улиц», в котором ей воздавалась честь и хвала за то, что она стала архитектором мероприятий по наведению порядка среди наркобанд и героинистов на улицах Осло. В этой же статье ее представляли как будущего члена Стортинга. Во всяком случае, ее работа в городском правительстве принесла видимые результаты. Трульс отметил, что вырез на ее одежде становится тем глубже, чем активнее ее поддерживает оппозиция, а улыбка скоро станет такой же широкой, как задница. — У меня состоялся совершенно неофициальный разговор с директором Полицейского управления, — сказал Бельман. — Она сделает представление министру юстиции по поводу назначения меня начальником полиции. — О черт! — воскликнул Трульс. Тевес забил мяч в верхний угол ворот. Бельман поднялся. — Просто подумал, что ты захочешь узнать об этом. Кстати, мы с Уллой собираем гостей в следующую субботу. Трульс почувствовал привычный укол, когда услышал, как он произносит имя Уллы. — Новый дом, новая работа, ну, ты понимаешь. А ты ведь помогал заливать фундамент террасы. «Помогал? — подумал Трульс. — Да я залил все это чертово дерьмо». — Так что если ты не очень занят, — сказал Бельман, кивнув на монитор компьютера, — то ты приглашен. Трульс с благодарностью принял приглашение. Принял приглашение стать пятым колесом в телеге, понаблюдать за безусловным счастьем Микаэля Бельмана и Уллы. Принял приглашение на праздник, где ему придется скрывать, чем он занимается и что чувствует. — И еще одно, — сказал Бельман. — Помнишь, я просил тебя стереть одно имя из регистра посетителей внизу? Трульс кивнул, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Бельман позвонил ему и поведал, что у него только что был Турд Шульц, который рассказал о контрабанде наркотиков и о том, что в их собственных рядах завелся сжигатель. Что он опасается за безопасность этого человека и что его имя следует стереть из регистра посетителей на случай, если этот сжигатель работает в Управлении и имеет доступ к регистру. — Я несколько раз пытался дозвониться до него, но он не отвечает. Я беспокоюсь. Ты уверен в том, что охрана удалила его имя и что никто не мог узнать о его визите? — Совершенно уверен, господин начальник полиции, — ответил Трульс. Манчестерцы ушли в оборону и отбивались. — А тебе больше не звонил тот занудный инспектор из аэропорта? — Нет, — сказал Бельман. — Вроде бы он удовлетворился тем, что порошок оказался картофельной мукой. А что? — Просто интересно, господин начальник полиции. Привет твоему домашнему дракону. — Не мог бы ты использовать другие выражения? Трульс пожал плечами: — Это ты ее так называешь. — Я о «начальнике полиции». Официальное назначение произойдет не раньше чем через две недели. Начальник полетов вздохнул. Ему только что позвонил дежурный и сообщил, что рейс на Берген задерживается, потому что командир не пришел и не позвонил и им пришлось срочно искать ему замену. — У Шульца сейчас тяжелые времена, — сказал начальник полетов. — Он не отвечает на телефонные звонки, — посетовал дежурный. — Этого я и боялся. Случается, что в свободное время он отрывается по полной. — Да, я слышал. Но сейчас не свободное время. Я звонил перед тем, как нам пришлось отменить рейс. — Я уже сказал, у него сейчас турбулентный период. Я поговорю с ним. — Мы все попадаем в турбуленцию, Георг. Мне придется подать подробный рапорт, ты ведь понимаешь? Начальник полетов помедлил. Но сдался: — Конечно. Он положил трубку, и ему пришло в голову одно воспоминание. Летний день, праздник, гриль. «Кампари». «Будвайзер» и гигантские стейки прямо из Техаса, доставленные пилотом-практикантом. Они с Элсе в спальне, никто не видел, как они туда ускользнули. Она тихо стонет, так тихо, что ее не слышно из-за криков играющих детей, шума приземляющихся самолетов и беззаботного смеха людей, стоящих под открытым окном спальни. Самолеты садятся и садятся. И раскатистый хохот Турда в ответ на один из классических анекдотов про пилотов. И тихий стон Элсе, жены Турда. Глава 18 — Ты купил «скрипку»? Беата Лённ с недоверием смотрела на Харри, сидевшего в углу ее кабинета. Он отодвинулся в тень, подальше от яркого утреннего света, и обхватил руками кружку кофе, которую ему дала Беата. Его лицо было покрыто тонкой пленкой пота, пиджак он повесил на спинку стула. — Ты ведь не… — Ты что, сбрендила? — Харри залил в себя горяченный кофе. — Алкаши этим не занимаются. — Хорошо, потому что иначе я бы подумала, что это был классический холостой выстрел, — сказала она, указывая на его руку. Харри взглянул на локоть. Помимо костюма из одежды у него имелись трое трусов, смена носков и две рубашки с короткими рукавами. Он намеревался купить все необходимое в Осло, но до сих пор у него не было на это времени. А сегодня утром он проснулся в состоянии, невероятно походившем на похмелье, и он, скорее по старой привычке, проблевался в туалете. В результате укола в мясо на руке появилось пятно, формой и цветом напоминающее Соединенные Штаты времен перевыборов Рейгана. — Хочу, чтобы ты провела для меня анализ этого, — сказал Харри. — Зачем? — Из-за одной фотографии с места преступления, на которой запечатлен пакетик, найденный у Олега.