— Я как-то по-другому пустыню себе представлял, — признал Андрей, подготавливая место для костра. — Менее… цветущей, что ли. — Нам просто повезло: вчера был дождь. Пустыня больше от дождя расцветает, чем по сезонам. — Серьезно? — Рецепт выживания от матушки-природы, — пожала плечами Александра. — Есть растения, которые стремятся накопить в себе как можно больше воды, а потом используют ее месяцами, если не годами. Есть те, которые в дождь расцветают, а в засуху вроде как высыхают, но на самом деле — впадают в некое подобие спячки. Еще бывает, что семена упадут в сухую землю и много лет ждут, когда прольется сильный дождь. В пустыне с этим сложно. Возле самой горы Улуру растений побольше будет, там с дождями получше. — Почему? — удивился Андрей. — Она привлекает грозу — как гигантский громоотвод. Железа там много. Но аборигены, конечно, объясняли все красивей — духами. Они всё в Австралии духами объясняли. У них даже мир создан незатейливо… Во Время Сновидений местные божества вылезли из земли, спустились с неба и создали все вокруг. Потом отправились обратно — то ли остались довольны, то ли не пожелали иметь ничего общего с тем, что получилось. — А небо и землю кто тогда создал? — История умалчивает. Но с тех пор духи могут шнырять повсюду, особенно на диких землях, так что постарайся не провоцировать. — Список мер предосторожности при поездках в Австралию только что пополнился. Александра пыталась помочь с лагерем, но натолкнулась на решительное сопротивление. Андрей указывал, что ей сейчас лучше не тревожить рану, да и смысла нет: один человек с таким легко справится. Она не стала настаивать. Александра отошла подальше: свет огня слепил ее, а ей хотелось посмотреть, не покажется ли на дороге машина. Это еще не будет означать угрозу, но станет поводом обеспокоиться. Однако мир вокруг них был чист от горизонта до горизонта. Прямо над головой нависало небо — темно-синее, как будто низкое… Без света фонарей звезды искрились в своем полном великолепии, порой как будто переливались — белым, синим и желтым. Пахло сухими травами и медом, это от редких цветов пустыни, да еще пылью бесконечных дорог. Здесь, перед распахнутой пастью космоса, так легко было забыть вообще обо всем. Небо завораживало, и Александре даже показалось, что она тонет в нем, не опасаясь утонуть… Впрочем, иллюзия была хрупкой и рухнула сама собой, когда неподалеку, в разреженной звездным светом темноте, мелькнуло движение. Поначалу Александра не насторожилась — она была уверена, что это Гайя отправился ее искать, хотя совсем недавно дремал у костра. Приближение Андрея она услышала бы, а вот динго умел двигаться бесшумно. Да и силуэт, просматривавшийся на небольшой возвышенности, напоминал собачий… Но именно напоминал. Чем дольше Александра присматривалась к нему, тем больше различий с динго находила. Тело худое, поджарое, голова крупная, с широким лбом… Глаза, отражая скудный свет, горят желто-зеленым. А главное, шкура не рыжая, а темная, с заметными полосками, и хвост не пушистый, а длинный и тонкий. Александра догадывалась, кто это может быть. И точно знала, что не может. В темноте всегда так много обмана, должно быть, это бродячая собака, нужно достать пистолет, быть готовой… Но дотронуться до оружия почему-то не получалось, и она продолжала смотреть, как завороженная, в сияющие глаза. Наваждение отступило, лишь когда за спиной у Александры раздалось глухое рычание. Обернувшись, она увидела Гайю — пес уже насторожился, шерсть вдоль холки поднялась дыбом. Либо ему мерещилось то же, что и ей, либо на холме действительно стоял хищник. — Спокойно, мелкий, — тихо велела Александра. — Он нам ничего не сделает, он сам боится… Она снова посмотрела на возвышенность, чтобы определить, боится их ночной гость или готовится сожрать. Однако там уже никого не было. Темный силуэт, очерченный звездами, исчез, мягкий песок поглотил звук шагов зверя. Потрясенная, Александра поспешила вернуться к уже разгоревшемуся огню. Ей вдруг показалось, что во время своей прогулки она шагнула в другой мир, в то самое Время Сновидений, которое до сих пор считалось территорией загробной жизни у аборигенов… Андрей, увидев ее, нахмурился: — Что случилось? Ты бледная какая-то, как будто привидение увидела… — Почти. Я… кажется, я видела тилацина. — А это что? — Призрак. — Понятней не стало. — Это вымерший зверь, — пояснила Александра. — Считается, что тилацинов в Австралии истребили динго, последние звери жили в Тасмании… а потом сгинули и там. Но это, конечно, не мог быть он… — Не сказал бы. Гайя валялся здесь до последнего, а потом резко подскочил и побежал к тебе. Насколько этот тилацин опасен? Андрей поднялся ей навстречу, обнял за плечи, провожая к костру. Александра не стала его отстранять, просто виновато улыбнулась. — Он не опасен… Даже для Гайи не опасен, а для нас — тем более. Просто это странно, как динозавра встретить… Или послание с той стороны… — Ты устала, а потому придумываешь лишнего. Это мог быть тилацин — если они не вымерли, а просто благоразумно прячутся от людей. Я бы прятался на его месте. Или это мог быть другой зверь, тебе показалось… По-моему, ни одно из объяснений на тебя не влияет. Или я не прав? — Нет, ты… прав. Конечно, ты прав. Говорить не хотелось, и ей проще было согласиться. Да и потом, Александра подозревала, что, если она попытается облечь в слова то, что чувствовала в этот момент, прозвучит наивно и смешно. Слова порой многое опошляют, инстинктивное знание куда дороже… Ей вдруг почудилось, что это ее прошлое оказалось на пути. То самое, которое было полно боли и радости. Ужасное любимое чудовище, которое нужно отпустить — а так трудно. И тащить за собой нельзя, потому что оно убьет любого, кто окажется рядом, такой вот парадокс. Но теперь прошлое появилось само, словно посланное кем-то. Остановилось перед ней, взглянуло, отпуская и как будто благословляя, а потом исчезло без следа. Не зря ведь говорят, что в жизни есть свои границы, ключевые вехи, разделяющие все на «до» и «после». Просто Александра никогда раньше не чувствовала подобные переходы к следующему этапу настолько ярко. Кроме разве что в ночь, когда Эрик спас ей жизнь… Но то прошлое теперь представало далеким и закрытым то ли туманом, то ли песчаной бурей. — Вот теперь ты улыбаешься, — заметил Андрей, наблюдавший за ней. — Лучше стало? Она не ответила, только жестом велела Гайе забраться в небольшую палатку, установленную для ночлега. Пес фыркнул, как будто насмешливо, но команду выполнил, оставив их наедине с пустыней. Судя по его спокойствию, таинственный зверь, кем бы он ни был, возвращаться не собирался. Андрей напомнил: — Вообще-то, там должны были ночевать мы. Холодает. — Ничего, мы приложим определенные усилия и не замерзнем… Я же тебе говорила, что пустыню считают живой? Я предлагаю сегодня подкинуть духам пару поводов для зависти! Глава 12 Кирилл понятия не имел, зачем пришел сюда. Не следовало, пожалуй. У него хватало своих проблем, он не обязан был помогать Алле, а даже если бы очень хотел, были другие способы сделать это. И все равно он вдруг обнаружил себя стоящим на пороге хобби-студии, где вот-вот должен был начаться мастер-класс Натали Булатовой. Он допустил ошибку, когда не махнул на все это рукой. То, что он начал наблюдать за ее соцсетями, стало логичным продолжением общего провала. Уроки макияжа его предсказуемо не интересовали, Кирилл следил за самой Натали. В тех словах и поступках, о которых рассказывала Алла, сквозило истеричное безумие. Кирилл пытался найти отблеск этого безумия в повседневной жизни Натали. Разве можно быть настолько разной? Разве можно скрыть такой психоз? Оказалось — очень даже можно. Перед своими подписчиками Натали была само очарование. Она поражала не только красотой, она грамотно говорила, она нравилась если не всем, то многим. Она производила впечатление человека, который искренне любит свое дело, а не подкладывает дохлых крыс под чужие двери. Но камера умеет врать, да и ролики были совсем короткими. Поэтому, когда Кирилл увидел объявление о мастер-классе, он сразу подумал, что неплохо бы понаблюдать за Натали лично. Потом упрекнул себя за откровенное сталкерство. Решил не ходить. Пообещал себе это. Следующим этапом стал порог хобби-студии, на котором он очутился. Само существование хобби-студий стало для Кирилла открытием. По большому счету, это была просто отремонтированная квартира с отдельным входом, в которой то писатели с читателями посиделки устраивали, то в «Мафию» играли, то, вот, визажисты собирали свою паству. Обычно Кирилла такие места не интересовали, потому что в его жизни не оставалось свободного времени на поиск хобби. Но сейчас его вполне устраивало то, что войти мог любой желающий. Правда, обойтись без внимания все равно не получилось: в большой комнате собирались в основном девушки, косившиеся на него с нескрываемым любопытством. Кирилл отошел в сторону, устроился у окна, всем своим видом показывая, что явился сюда не ради пятнадцати способов нанести тональник, он тут, может, ждет кого-то… Но остаться незамеченным у него все равно не получилось. Очень скоро из подсобного помещения выскочила Натали, злая, как тридцать три дьявола, и с милой улыбкой, больше напоминающей спазм, вытащила его в коридор. — Какого хрена ты здесь делаешь? — прошипела она, не переставая улыбаться. Опытная блогер прекрасно понимала, что ее в любой момент могут снять на мобильный. — Я же сказала оставить меня в покое! — Могла бы догадаться, что такой метод внушения на меня не подействует, — отозвался Кирилл, вспоминая изуродованную машину. — А какой на тебя действует? Ну, хочешь, фикус тебе куда-нибудь в интересное место запихаю? — Мотивация — это не твое. — Я сейчас полицию вызову! — И скажешь им что? Что я фикус отказался в себя принимать? Вот теперь она не была такой милой, как на видео. Кирилл видел, что ей искренне хочется его придушить — хотя встречались они второй раз в жизни. Реакция далеко не адекватная, подходящая человеку, который преследовал Аллу… Но для обвинения этого все равно недостаточно. Поэтому Кирилл и провоцировал ее: ему было любопытно, начнет ли Натали драку, если разозлится еще сильнее. К сожалению, довести эксперимент до конца ему не позволили. Из комнаты вышла девушка, выглядевшая от силы лет на шестнадцать, и напомнила Натали, что мастер-класс должен вот-вот начаться. Блогер смерила Кирилла испепеляющим взглядом, однако на свое место все же пошла. Он вернулся на прежнюю позицию у окна и даже позволил себе помахать Натали рукой, когда она заняла свое место за столом. Кажется, глаз у нее все-таки задергался… А может, просто свет так упал. Теперь, когда все взгляды были обращены на визажиста, Кирилл мог расслабиться. Его не замечали, он был за спиной, он словно стал невидимым. Это значительно облегчило ему задачу — но простой все равно не сделало. Слишком уж легко и гениально переключалась Натали. Вот она смотрела на него зверем, жаждущим крови, — а вот снова превратилась в обаятельного ангела для желающих накраситься малолеток. Некоторое время Кирилл еще пытался вникать в смысл того, что она говорила, однако ее слова быстро превратились в белый шум. Эти россказни о косметике все равно не были важны для понимания того, кто перед ним на самом деле. Кирилл был уверен, что следующий шанс разобраться в Натали у него появится только после мастер-класса, когда зрительницы разбегутся и их любимица вновь выпустит свою истинную сущность, однако странности начались уже минут через пятнадцать. Какая-то тощенькая девица, сидевшая в первом ряду, подскочила со своего места и пискляво завопила: — Да все проплачено! Как не стыдно: втюхивать нам дрянь, от которой кожа слазит, да еще с такой паскудной ухмылочкой! Натали заметно растерялась. Кирилл не слушал, что за предполагаемую дрянь она втюхивала им в этот момент, он видел только баночку с чем-то бежевым. И судя по реакции блогера и других зрительниц, ядом этой субстанции быть не полагалось. На писклявую девицу начали шикать, призывая не мешать, но у нее неожиданно появилась союзница: на другом конца зала, ближе к задним рядам, точно так же подпрыгнула на ноги очень крупная, боевого вида девушка. — Натали действительно это делает, не первый раз уже… Сколько я ни писала отрицательных отзывов, она это удаляет! А у меня из-за этого прыщи! Видите, какие? Размером с голову! Стоявший за ее могучей спиной Кирилл прыщей не видел, но, судя по сочувствующим взглядам других девушек, зрелище было то еще. Постепенно в зале обнаружились пять разъяренных валькирий, обвиняющих Натали во всех грехах мира. При таком количестве недовольных можно было поверить, что блогер действительно за деньги рекламировала непонятно что… И многие верили, а Кирилл — нет. Он умел наблюдать и видел, что якобы незнакомые друг с другом девицы действуют поразительно слаженно. Две из них еще и украдкой подглядывали в зажатые в ладонях бумажки. Это была диверсия — странная, непонятная Кириллу, но явно вредоносная. На Натали вопили сразу с нескольких сторон, обвиняли ее уверенно, перекрикивая друг друга, не давая ей и шанса оправдаться. И нападающие, и другие зрительницы постоянно снимали ее на мобильные. Кто-то, кажется, вел прямой эфир.