— Да, я… Мне нужно сказать тебе кое-что. Ты одна? Голос сестры звучал странно: глухо, напряженно. Нине, которую Александра знала, полагалось сначала упрекнуть младшую сестру за то, что долго не выходила на связь. Тихо или громко, по настроению, но упрекнуть! Однако Нина словно забыла об этом, она казалась подавленной чем-то… как будто испуганной? Александра убеждала себя, что ей чудится, что такого просто не может быть, а гнетущее чувство в душе уже появилось. — Зачем это? — Одна или нет? — С Андреем. Нина, что происходит? — Саша, это про Яна. Мы с Пашей решили, что лучше тебе узнать сразу и от меня… Ты сейчас позови Андрея, хорошо? Пусть он будет рядом, когда я скажу… Эпилог Пропасть оказалась так близко, что в нее удалось заглянуть. Это сомнительная забава: никогда ведь не знаешь, когда она позволит тебе отстраниться, а когда утянет на глубину. На этот раз повезло. Но Ян был совсем не уверен, что не использовал свой последний счастливый билет. И все же как это глупо… Безнадежно — и глупо! Спастись от преследователей, наемников высшего уровня, террористов. Не получить ни царапины там, где другие умирают, и чуть не попрощаться с жизнью по вине пьяного недоумка. Но глупой смертью умирать не легче… и не тяжелее. Одинаково, и при любом раскладе этого не хочется. Нельзя сказать, что это событие потрясло Яна до глубины души и заставило пересмотреть все жизненные ценности — нет, доставалось ему и прежде, просто не так сильно. Серьезное ранение всего лишь приковало его на много дней к постели, да еще грозило долгой реабилитацией, а тут и делать-то особо нечего, кроме как думать. Его семья точно испугалась больше, чем он. Это Ян уже потом выяснил, что врачи в первые сутки не давали никаких гарантий… Остальным это сообщили сразу. И тем большим облегчением стала для них весть о том, что он все-таки выкарабкается. Хотя первой, кого он увидел, очнувшись, была не Нина, не Александра, а Ева. Да и понятно, почему: Александре требовалось время, чтобы вернуться, Нина же всегда была слишком дисциплинированной, чтобы вопреки всем запретам заявиться в реанимацию. Еву не волновали ни запреты, ни даже правила. Она просто пришла и осталась рядом, заработав шокированное «Девушка, вы кто?» от медсестры, которая зашла проведать Яна. Тогда Еву выгнали и запретили возвращаться. На следующий день это ее не остановило, и врачи никак не могли понять, через какую щель она каждый раз пробирается сюда. Тогда, в реанимации, Ева почти не говорила с ним. Знала, что ему тяжело, что обезболивающие мешают нормально мыслить, и он даже не запомнит все, что она ему скажет. Она просто сидела рядом, и этого было достаточно. Когда его перевели из реанимации в обычную палату, один он почти не оставался. Александра то обнимала его, то плакала, то винила себя — просто потому, что так уж у них принято. Он бы на ее месте тоже себя винил. Но всего не предугадаешь, и никто не был по-настоящему виноват, кроме Леонида Костюченко. Стрелявшего, конечно же, задержали на месте. Он, протрезвев, умывался соплями и слезами, убеждая всех, что не того хотел. А чего можно хотеть, стреляя в человека, — сказать затруднялся. Влиятельные родственники попытались перевести его под домашний арест, однако этому помешал Павел. Тогда они направили усилия в другую сторону, и однажды Костюченко сбежал из-под стражи. Он до сих пор был в розыске, и это раздражало… Ровно до тех пор, пока Ян не решил поговорить о нем с Евой. — Сам он тупой, но помогают ему люди умные, — признал он. — Может, и не найдут его… Но хоть полицию от этой гниды избавили! — Не найдут, — безразлично подтвердила Ева. Кто-то другой на ее месте уже вопил бы, что она его предупреждала, что нужно было воспользоваться предложением с машиной. Однако Ева и теперь была спокойна, как скала, и говорила строго по делу. — Да ладно… Может, все-таки отыщут, он склонен к глупостям… — Все равно не отыщут. Ян окинул ее долгим взглядом и спросил: — Я хочу знать всю правду? — Нет. Тебе достаточно того, что его не найдут. Не беспокойся о нем. Нужно было, пожалуй, упрекнуть ее, а у Яна не осталось сил. Он просто позволил себе переключиться на другую тему. Его постоянно навещали старшие брат и сестра. Павел следил, чтобы за Яном достойно ухаживали. Нина мягко убеждала его не драконить персонал. Один раз заглянула Алиса с дочерью. Уже это было много — им ведь сейчас не до того, свадьба с Русланом через месяц… или через два, Ян не считал нужным запоминать такое. В приглашении дата и время указаны — можно будет посмотреть. Врачи говорили, что пойти он точно сможет. Алиса явно опасалась, что ему будет морально тяжело появиться там. Ян, чтобы не обижать ее, намекал, что — да, очень тяжело. Иногда безразличие лучше держать при себе. Заходили и с работы — целая делегация во главе с начальством. Напрямую, естественно, никто перед ним не извинился, но Ян подозревал, что до извинений дошло бы только над его гробом. Ему намекнули, что претензий к нему нет, и подтвердили, что его ждет награда, когда он достаточно окрепнет, чтобы сам за ней прийти. Ситуация казалась пусть и неприятной, но решенной. Ян всем улыбался и никому не говорил правду. Однако кое-кто все же догадался… Ева, конечно, но ей было все равно, такие решения ее не волновали. А еще — Александра. Она заговорила об этом, когда они остались в палате вдвоем. — Ты ведь еще не уверен, что вернешься в полицию, правда? — спросила она. — Пока думаю. Но это не из-за ранения как такового — чем бы я ни занимался, безопасным это точно не будет. — Да я и не ожидала… Дело в Костюченко? — В том, что сделало существование Костюченко как сотрудника возможным, — кивнул Ян. — Я понимаю, что система нигде не идеальна. Но с ним ведь сразу было ясно… Его нужно было убрать после того, что случилось с Максимом Холмогорцевым. Я не говорю — судить, но точно не подпускать к людям. — Возможно, теперь все станет иначе… строже. — Может быть. Поэтому я и не исключаю, что вернусь на работу. Но это не точно. — А второй вариант какой? — полюбопытствовала Александра. — Частная практика. В принципе, я не так уж редко этим занимался по собственной инициативе… Буду теперь за деньги. — Ты и бизнес? — У меня уже целая коллекция консультантов, — усмехнулся Ян. — Адвокат есть, психолог, судмедэксперт тоже — Наташа Соренко при таких просьбах изобьет меня живым карпом, а потом все равно все сделает. Есть потенциальная напарница. — Даже карманная серийная убийца есть… — Карманная она, как же! Но если без шуток, ты меня поняла. — Поняла, — вздохнула сестра. — Отец бы такое не одобрил. — Несомненно. Хорошо, что я тут свою жизнь проживаю, а не его. Ты настолько против идеи частной практики? — Нет, наоборот: думаю, как раз мне в частные детективы податься и придется. Ян не стал спрашивать, почему, догадаться было не так уж сложно. Александре, при всем ее опыте, работу в полиции было не получить — отказываться от двойного гражданства она не собиралась, это значительно усложнило бы ей использование капиталов, оставленных Эриком. Но и без дела она долго не выдержала бы, близнецы знали это. — Но ты ведь подашься в детективы не прямо сейчас? — спросил Ян, многозначительно глядя на кольцо, то и дело ловившее лучи света на безымянном пальце Александры. — Ну, свадьба — дело быстрое, у нас не планируется три дня с конями и цыганами. — А жаль, я бы посмотрел… Но ты начнешь раньше меня. Даже если я присоединюсь к тебе, в ближайшие месяцы из меня разве что консультант. — Да нет, подозреваю, это тебе придется меня дожидаться в итоге, хотя и не очень долго. Надеюсь, что не долго… — Почему? — Мы, понимаешь ли, привезли из пустыни на один сувенир больше, чем планировали… Он понял, о чем речь, как только услышал это. Понял — а верить побоялся. Ян знал, что у сестры были серьезные проблемы со здоровьем после двух лет, проведенных в плену, что некоторые темы она считала для себя закрытыми и даже не говорила о них. Андрей, кстати, тоже все знал. Возможно, именно это ему было сложнее всего принять, но он смог и никогда не жаловался, не упрекал и не обсуждал. А тут вдруг — такое… — Саша, ты?.. Правда, что ли? — Да сама привыкаю к мысли, — растерянно улыбнулась сестра. — Я вот думала, что всё, да и поначалу как-то незаметно было… Но, очевидно, у австралийской пустыни есть какие-то мало изученные свойства. Потому что это явно оттуда. — Точно?.. Александра кивнула: — Теперь уже наверняка, все подтвердилось. Понятия не имею, как я буду справляться, если честно. Очень надеюсь, что хорошие родители, сразу комплектом, получатся из Андрея. Моя задача — не мешать ему… — Он знает? — Конечно. — Раньше меня? — Отец моего ребенка узнал, что он отец моего ребенка, раньше, чем дядя моего ребенка… Можешь никогда мне этого не прощать. Ян не выдержал, рассмеялся — да, все было понятно с самого начала, но теперь, когда она произнесла это вслух, то будущее, которого он совсем не ожидал, словно подтвердилось. Он приподнялся на локтях, хотя от этого пока было раздражающе больно, и обнял сестру одной рукой, прижимая к себе. Александра не стала вырываться и возмущенно напоминать, что ему запрещены резкие движения, это была работа Нины. Она просто обняла его в ответ, свободно и легко, совсем как в детстве. — Мы с тобой оба пока на паузе, — тихо сказала она. — У меня причина приятней, чем у тебя, но думать будем одновременно. И уже тогда, потом, когда можно будет, решим, что делать с нашей жизнью дальше.