– Расскажи, Гриша, что надыбали за ночь, – сказал начальник, со свистом втягивая в себя обжигающий чай. – Скоро будет звонить заместитель министра и интересоваться, не нашлась ли пропавшая девушка. Есть надежда, что она жива? – Трудно сказать. – Живин помолчал, собираясь с мыслями. – Скорее всего, мы найдем труп. Странно она пропала. Если человек так исчезает, это всегда заканчивается криминалом. Я договорился с Натальей Поликарповной, она с сегодняшнего дня выделяет нам машину, так что будем шерстить город. – Молодец, машина вам сейчас нужна, – похвалил начальник своего находчивого подчиненного. – Ваша машина в ближайшие полмесяца отремонтирована не будет, нет запчастей. Давайте работайте, постоянно держите меня в курсе. Когда Живин вернулся к себе в кабинет, Лапин и Кириллов были на месте и оживленно разговаривали с Богданом. – Ты уже здесь! – обрадовался Живин. – На сколько дней тебя к нам отправили? – Пока не найдем Олесю, буду работать у вас. Так сказала Наталья Поликарповна. – Отлично, спасибо ей за помощь родной милиции. Давайте, ребята, определимся, с чего начать. – Вот Богдан говорит, что, когда увозил последнюю партию гостей, во дворе дома видел пьяную компанию, – сказал Лапин. – Может, эти люди причастны к исчезновению девушки. – Вполне вероятно. – Живин пристально посмотрел на Богдана. – Расскажи подробно, как все происходило. – По распоряжению своей начальницы я в одиннадцать часов вечера приехал к ней, чтобы развозить гостей после дня рождения. Людей было довольно много. Я прикинул, что мне придется сделать не менее трех рейсов, если пассажиров поплотнее утрамбовать. Так и получилось. Некоторые гости ушли пешком. Когда я забрал третью партию, в квартире остались только Наталья Поликарповна и Олеся, которая помогала убирать посуду. Я ее спросил, не поедет ли она на машине, но Олеся отказалась. Мол, живу рядом и пойду пешком. Я развез людей по адресам, а потом поехал домой. – А Олесю ты хорошо знал? – спросил Кириллов, изучая какие-то документы. – Видел несколько раз на работе. Мы же вроде как земляки. Я из Харькова, а она из Донецка. Два-три раза перекинулись словом, на этом все. – А с кем ты проживаешь в Якутске? – задал вопрос Лапин. – Я снимаю домик у частника. Сам он живет на этом же участке, в отдельном здании. Мне там удобно, машину можно в гараже ставить. – Богдан, а ты женат? – спросил его Живин. – Был. Жена осталась в Харькове, мы практически разведены. – А тут новой пассией не обзавелся? – Да все некогда. А года бегут, надо об этом подумать. – Богдан, опиши приметы тех парней, которых ты видел во дворе дома начальницы. – Я обратил внимание на них, когда увозил последних гостей. Они вели себя шумно, были явно пьяные, приставали к прохожим. Их было пять или шесть человек, молодые, лет по двадцать – двадцать пять. – Опознать их сможешь? – Я видел их мельком, да и темновато было. Нет, не смогу. – Ладно, с тобой все ясно, – сказал Живин. – Напиши подробно все, что сейчас нам рассказал. А мы тем временем определимся, с чего нам начать розыск девушки. Самсон, карту сюда! Кириллов развернул карту микрорайона, где предположительно пропала Процко, и положил перед Живиным. Тот внимательно изучил ее и вынес решение: – Между домами Натальи Поликарповны и Процко находятся девять многоэтажек. Надо провести поквартирный обход всех, обязательно осмотреть технические этажи. – Живин указал на Лапина и Кириллова и продолжил: – Вы начинаете с дома, где живут Процко, а мы с Богданом возьмемся за дом Натальи Поликарповны. Поговорю с начальником, попрошу выделить кого-то нам на помощь. Хотя вряд ли он посодействует. Обстановка в городе напряженная, людей не хватает. Но попытка не пытка, авось прокатит. Живин с Богданом прибыли к дому, в котором проживала Наталья Поликарповна. Шесть подъездов, более ста квартир. «Нереально тяжелая задача, но ничего не поделаешь. Надо начать, а там помощь поспеет, – подумал Живин, тяжело вздохнул и обвел взглядом окна многоквартирного дома. – Начальник обещал подкинуть трех оперативников, но это капля в море при таком объеме работы». В первом подъезде людей они застали только в шести квартирах. Остальные были на работе либо на учебе. Вечером, когда все возвратятся, придется еще раз обойти этот же подъезд. Живин записывал в блокнот данные тех жильцов, с которыми смог поговорить. В ночь с субботы на воскресенье никто ничего подозрительного во дворе дома не заметил. Во втором подъезде ситуация повторилась. То же самое было в третьем и в четвертом. Когда остался последний подъезд, у Живина ноги уже гудели от усталости. Судя по внешнему виду Богдана, тому тоже было несладко. – Остался последний рывок, – приободрил своего добровольного помощника Живин. – Быстро пройдем по подъезду, а затем заглянем на технический этаж. До обеда с этим домом управимся, потом возьмемся за соседний. А там наступит вечер, люди с работы придут. Тогда мы сюда вернемся. – Да, работенка у вас, – заявил Богдан. – Врагу не пожелаешь! Последний подъезд встретил их едким запахом мочи и пива. «Здесь явно живут бомжи. Проверку технических этажей надо будет отсюда начать», – думал Живин, поднимаясь по лестнице. На первом и втором этажах им никто не открыл. На третьем три квартиры также оказались пустыми. Но после звонка в четвертую Живин услышал, как кто-то шаркающей походкой подошел к двери и дребезжащим, скрипучим голосом спросил: – Кто там? – Мы из милиции, хотели поговорить с вами, откройте, пожалуйста, – ответил Живин. К его удивлению, вместо ожидаемой особы мужского пола им открыла старуха, немного напоминавшая сказочную Бабу Ягу. – Бабушка, мы из милиции, ищем девушку, которая пропала во дворе вашего дома. Это было в ночь с субботы на воскресенье, между двенадцатью и часом ночи. Вы ничего подозрительного не слышали во дворе? Шум пьяной компании, крики? – Почему только слышала? – продребезжала прокуренным мужским голосом старуха. – Я и видела, как увозили эту девку. От неожиданности Живин резко откинул голову. Он не знал, можно ли верить этой особе, скорее всего, часто пьющей. – Можно к вам пройти? – Пожалуйста! – сказала старуха, развернулась и направилась в глубь квартиры. Живин последовал за ней, а Богдан остался стоять в коридоре. – Что стоишь, проходи, – сказал ему Живин. Водитель словно очнулся, вздрогнул от голоса милиционера и шагнул за ним. Вопреки ожиданиям Живина, квартира оказалась чистенькой. Опрятные тюлевые шторы на окнах, диван, покрытый добротным чехлом, шкаф-стенка с разнообразным хрусталем, на стене диковинный ковер. Живин таких не видывал. В общем, вполне приличная квартира. – Бабушка, расскажите, пожалуйста, что вы видели и слышали. Это было точно в ночь с субботы на воскресенье? – Как пить дать, именно в субботу, – ответила старуха уверенно. – Я курила на балконе и все видела. – Бабушка, как вас зовут? – Живину было неудобно обращаться к пожилому человеку без имени. – Меня – Григорием Алексеевичем. – Как моего сына. – Старуха осклабилась, обнажила почти черные от курева редкие зубы. – Настасьей Павловной меня величать. «Курит она не дай боже, с балкона не вылезает, наверное. Вполне могла что-то видеть!» – подумал Живин в предвкушении рассказа старухи и сказал: – Анастасия Павловна, я вас слушаю. Расскажите подробно. – Это было в субботу, – начала старуха. – Сын мой Гриша работает посменно, в тот день он как раз дежурил ночью в котельной, поэтому я дома была одна. Легла спать рано, часикам к восьми, но ночью проснулась от удушья и закашлялась. Чтобы унять кашель, вышла на балкон покурить. Во дворе было пусто, тишина кругом. Вдруг слышу, завелась машина. Я с балкона выглянула. Вижу, мимо дома проезжает автомобиль. С нашим подъездом поравнялся, остановился, и водитель крикнул: «Оля!» Только тут я заметила девушку. Водитель, сидя за рулем, о чем-то вполголоса с ней поговорил, затем вышел из машины и прямо силой усадил ее на переднее сиденье. Она как-то слабо сопротивлялась, я подумала, что кокетничает и ломается, как все молодые барышни. Потом машина тронулась с места и выехала со двора. – А времени сколько было? – Точно не могу сказать, час-два ночи, но точно не под утро. Я вернулась в постель и спала еще долго. – А какая машина была? – А черт ее знает. Не разбираюсь я в них, да и видела только сверху крышу. Длинная такая машина была. – Значит, легковая, но не «уазик»? – Легковая. Я знаю, как «уазик» выглядит. У сына на работе есть такой, постоянно привозит его со смены. – А цвет какой? – Белый или серый, одним словом, светлый. – А какой национальности были водитель и девушка? – Не знаю. Но говорили они по-русски. – А как были одеты? – Водитель в чем-то черном был, а девушка в белом платье. – Так-так. Олеся же была в белом платье. Правильно я говорю? – Живин посмотрел на Богдана. – Что с тобой, почему бледный? Заболел, что ли?