– Не знаю, что вы такое говорите и как вообще вам пришла в голову идея путешествовать во времени. Вижу только, что лето прошло и сейчас зима. Машина застряла, деваться нам некуда, и тут холодает. – Боже правый, Роза Рита! – Про себя миссис Циммерман отметила, что у девочки и правда есть причины для недовольства. Конечно, она предупредила ее о том, что путешествие будет не самым спокойным, но не уточнила, каких именно опасностей можно ожидать. Роза Рита давно заподозрила неладное, но внезапная зима посреди лета уж точно требовала объяснений. – Так, попробую рассказать, что произошло, – начала Флоренс. – Вероятно, призрак бабушки Уэзерби вернул нас в те время и место, где мы впервые с ней повстречались. В июне 1898 года моя старшая сестра Анна вышла замуж за Гарольда Криппена, и они переехали в Стоунбридж, штат Пенсильвания, где он занимался юридической практикой. В то лето я поехала к ним в гости и познакомилась с бабушкой Уэзерби. Ей было около восьмидесяти, а мне – почти двенадцать. Потом я частенько заезжала к сестре и ее мужу, и бабушка Уэзерби давала мне уроки магии. Роза Рита сразу все поняла. – Так вот куда мы попали! К дому вашей сестры? Миссис Циммерман кивнула. – Верно. В 1951 году дорога, по которой мы ехали, идет через тоннель, поворачивает на юг и тянется в центр города, а в 1898 году путь пролегал по горе Кидрон. Там была грунтовая дорога, которая сменялась каменистой тропой, ведущей в Стоунбридж. Если не ошибаюсь, мы на холме Фуллера. Это место мне хорошо знакомо: мы с Отто Пеннибейкером катались здесь на санках. Он был моим первым возлюбленным, хотя не совсем… Наверное, как вы с Льюисом. Роза Рита покраснела. – Льюис мне просто друг, а не возлюбленный, – сказала она. – Он со мной даже не танцует… Миссис Циммерман ждала продолжения, но Роза Рита молчала. – У меня сложилось впечатление, что перед тем, как они с Джонатаном уехали в Европу, между вами что-то произошло, – наконец произнесла Флоренс. – Хочешь об этом поговорить? – Нет, – отказалась Роза Рита. – Я хочу понять, почему вы решили, что мы в 1898 году, а не в 1951-м. – Ох какая ты сегодня вредная! Как я уже сказала, все вокруг выглядит так, будто мы в 1898 году, а не в 1951-м. Моя сестра умерла в 1939 году, и я много лет не бывала в Стоунбридже. Но даже в то время вместо колеи для повозок уже построили тоннель и автомобильную дорогу. Сейчас окрестности точно такие же, как в моем детстве. Так или иначе, если эта дорога идет по горе Кидрон, то до Стоунбриджа километров шесть с половиной. Не лучшая погода для прогулок, но, думаю, мы справимся. Да и посреди зимы в Стоунбридж наверняка кто-то ездит. У Розы Риты закружилась голова. – Но если мы в 1898 году, то я еще даже не родилась, – сказала она и, подсчитав в уме, добавила: – Я появлюсь на свет только через тридцать девять лет. Почему же я сейчас существую, если даже не родилась? – Есть вопросы, на которые я не могу ответить. Что касается перемещения во времени, физически оно нас не меняет, ведь я не превратилась в двенадцатилетнюю девчонку, верно? – ответила миссис Циммерман. – Видишь ли, Роза Рита, я пока не совсем поняла, как сработало это волшебство, да и не знаю, что делать дальше. Но призрак бабушки Уэзерби сказал, что я обрету силы, только если вернусь к истокам. Вот ее слова: «Флорри, вернись к истокам. Тебе нужно исправить огромную ошибку». Пока не понимаю, что именно она имела в виду. Ни о какой «огромной ошибке» во времена нашей первой встречи она, конечно, не говорила, хотя жизнь у нее была далеко не сахар. В любом случае, сидя в машине, мы ничего не узнаем. Ты случайно не захватила с собой теплое пальто? Роза Рита покачала головой. – Нет. Только джинсы, рубашки и пару свитеров. Миссис Циммерман задумалась. – Что ж… не все так плохо. У меня есть плащ, халат и пижама. Если натянем одежду в несколько слоев, то сможем немного согреться. Въехав в заросли рододендрона, машина проделала тоннель, и ветки плотно прижали дверь Розы Риты, поэтому обеим путешественницам пришлось вылезать со стороны водителя. Посыпавшийся с веток снег попал за ворот. Стоял ясный день, сквозь зимнюю дымку пробивалось солнце, но его лучи совсем не грели, а холодный воздух жалил девочку в нос. Термометра под рукой не оказалось, и Роза Рита решила, что температура, должно быть, ниже нуля. К счастью, было безветренно. Миссис Циммерман открыла багажник, и они с Розой Ритой начали распаковывать вещи. Холод заставил девочку поторопиться, и она побыстрее натянула три пары джинсов, хотя последние даже не получилось застегнуть. Она надела две рубашки, а потом натянула два свитера. Роза Рита отправилась в поездку в коричневых тряпичных туфлях, но по совету миссис Циммерман переобулась в кеды. Раньше она их почти не носила, но оказалось, что рифленая подошва меньше скользит по льду. Из-за двух пар носков кеды плотно облегали ступни. Уже собираясь закрыть чемодан, девочка вдруг вспомнила о вещичке, которую прихватила с собой просто так. Она порылась в одежде и нашла старую черную шапочку со значками, на которых были нарисованы герои комиксов, – сюрпризы из упаковок с хлопьями. Роза Рита не надевала шапочку почти два года, но сейчас с удовольствием примерила, радуясь, что теперь не замерзнет. Миссис Циммерман тоже утеплилась, надев три фиолетовых платья, фиолетовый халат в цветочек и фиолетовый плащ. Кроссовки она с собой не взяла, но и обычные туфли вполне годились для долгой ходьбы. Чтобы не замерзли ноги, Флоренс одолжила пару носков у Розы Риты. По пути из Нью-Зибиди миссис Циммерман купила сувенирное полотенце с изображением вечернего Толедо в лучах закатного солнца – его волшебница повязала на манер шарфа. Теперь Флоренс выглядела очень странно: она была худой и стройной женщиной с непослушными седыми волосами, но несколько слоев одежды делали ее толще килограммов на десять. Глядя на подругу, Роза Рита захихикала. Миссис Циммерман усмехнулась и показала ей язык. – Ты тоже непохожа на законодательницу мод, – сказала она. – Зато не замерзнем. Готова? Сейчас проверим, сколько сможем пройти. – Флоренс громко хлопнула крышкой багажника, и с веток рододендрона на них обрушилась снежная лавина. Там, где было особенно скользко, путешественницы держались друг за друга, но обе оказались довольно выносливыми. Даже временная хромота Розы Риты не сильно влияла на скорость их передвижения. Благодаря шапке голова Розы Риты не мерзла, а длинные волосы прикрывали уши. Вскоре нос и щеки миссис Циммерман раскраснелись на морозе. Подруги выдыхали клубы пара: их легкие напряженно работали. Через пять минут они добрались до подножия холма, где узкая дорога соединялась с широкой. Миссис Циммерман остановилась и уперла руки в бока. – Вот так странность, – сказала она. – Судя по всему, это холм Фуллера, и я отчетливо помню… Ладно, не бери в голову. Но Роза Рита забеспокоилась. – Что? – спросила она. – Что теперь не так? Миссис Циммерман пожала плечами. – Наверное, просто память подводит. Скорее всего, это дорога на Стоунбридж, но мне казалось, что она шире и засыпана гравием, а на съезде должен быть магазин. Прошло больше пятидесяти лет, так что могу ошибаться. Что ж, скоро узнаем. Стоунбридж вон там. Они свернули на юг и пошли по дороге, решив, что по ней ездят чаще. По крайней мере, тут была мерзлая земля, а не лед. Теперь ноги меньше скользили, но из-за холода и сырости Розе Рите становилось все неуютнее. Лодыжка еще не до конца зажила и то и дело ныла, из носа потекло, а легкие болели от холодного воздуха. Роза Рита редко болела, но зимой после первых морозов обычно всегда простужалась. По дороге в Стоунбридж девочка с грустью поняла, что непременно заработает насморк. Внезапно миссис Циммерман остановилась, и Роза Рита чуть в нее не врезалась. – В чем дело? – Прислушайся, – Флоренс знаком велела девочке замолчать. Издалека доносились тихий звон, скрип и цоканье, будто бежала лошадь с повозкой. Роза Рита узнала этот звук: ее дядя держал мулов на ферме близ Нью-Зибиди, и девочка часто каталась на телеге, а иногда даже держала поводья. Миссис Циммерман обернулась. – Это оттуда. Путешественницы молча смотрели на плавный изгиб дороги у подножия холма Фуллера, и через мгновение перед ними появился красивый каштановый конь. Он тащил зеленую тележку, в которой, закутавшись в теплую одежду, сидели мужчина с ребенком. Мужчина долго смотрел на миссис Циммерман и Розу Риту и, подъехав к ним ближе, осадил коня. – Никлаус, тпру-у-у! – прогромыхал он. – Вы попали в беду? – Мужчина говорил с легким немецким акцентом, как пастор Бунзен из лютеранской церкви в Нью-Зибиди. Он приподнял черную широкополую шляпу, и из-под нее показалось широкое красное лицо, ярко-голубые глаза и золотые кудри, слегка подернутые сединой. Незнакомец казался добродушным и приветливым. – Боюсь, что да, – призналась миссис Циммерман. – Подскажите, эта дорога ведет в Стоунбридж? Мужчина тихо пробормотал это слово себе под нос, а затем повторил вслух. – Стоунбридж. Стоунбридж. Если вы говорите про деревню Штайнбрюке, то до нее три мили. Но никто не называет ее Стоунбридж. – Он снова опустил шляпу. Ребенок в тележке свернулся калачиком, из-под тяжелого одеяла виднелась только шапочка. Это была девочка, и, когда она подняла голову, Роза Рита увидела белокурые волосы, пухлое круглое лицо и большие глаза иссиня-черного цвета. На вид девочка была ровесницей Розы Риты, может, на год-два младше. Миссис Циммерман застыла на месте. – Боже мой! – пробормотала она, а потом громко сказала дрожащим голосом: – Боюсь, мы попали в беду: остались без маши… без телеги и сбились с пути. Нам бы очень пригодилась ваша помощь, если вы не возражаете. – Возражаю? Конечно, нет. Буду только рад. Но, знаете, моя ферма гораздо ближе, чем Штайнбрюке, да и холодно. Забирайтесь в повозку, отвезу вас к себе. Мы с женой накормим вас горячим ужином и уложим спать, а утром решим, что делать дальше. – Очень любезно с вашей стороны, – ответила миссис Циммерман, торопливо забираясь в телегу. – Ой, да ничего страшного. Молодой человек, позвольте, я вам помогу, – сказал мужчина Розе Рите. Она вдруг смутилась: наверное, из-за джинсов и многочисленных слоев рубашек и свитеров она казалась крупнее, и незнакомец принял ее за мальчика. Схватившись за протянутую ей руку в перчатке, Роза Рита встала на металлическую подножку, вскарабкалась в телегу и уселась позади девочки. Та обернулась и застенчиво улыбнулась. Миссис Циммерман устроилась на жесткой скамейке рядом с Розой Ритой и пристально разглядывала укутанную в одеяло девочку. Встряхнув поводья, спаситель цокнул языком, и конь Никлаус снова зашагал по замерзшей дороге. Наконец миссис Циммерман встрепенулась. – Мы до сих пор не представились. Я миссис Флоренс Циммерман, а этот молодой человек – Роза Рита Поттингер, моя внучатая племянница. Мужчина обернулся и пригляделся к Розе Рите. – О, а сразу-то и не скажешь. Так, значит, он – на самом деле она? Простите меня за ошибку, мисс Роза Рита. Меня зовут Герман Вайс, а эта юная леди – моя дочь Хильда. Под лавкой есть запасное одеяло. Накиньте его, если холодно. Роза Рита снова заметила, что миссис Циммерман вздрогнула. Девочка замерзла, поэтому вытащила одеяло и протянула один конец волшебнице. Флоренс в оцепенении за него схватилась и накинула на плечи. Роза Рита обрадовалась, что наконец-то сможет отогреть заледеневшие пальцы. Ее удивило странное поведение волшебницы – она слишком пристально разглядывала сидящую перед ними девочку. У Розы Риты было много вопросов, но ей показалось, что их не стоит задавать при незнакомых людях. Похоже, с ответами придется подождать – девочка вздохнула и выпустила облачко пара, которое мгновенно растворилось в воздухе. Тем временем миссис Циммерман пыталась справиться с двумя потрясениями. Первое: она уже видела Хильду Вайс, поэтому сразу ее узнала – фигурка девочки появлялась среди загадочных видений на стене в коридоре и манила ее рукой. А еще волшебнице показалось, что там же появлялось и смеющееся лицо мистера Вайса. Флоренс также вспомнила еще об одном образе – о пустынном кладбище, но ей совсем не хотелось увидеть его в реальности. Второе обстоятельство, которое потрясло миссис Циммерман, – это имя девочки. Бабушку Уэзерби звали миссис Хильда Вайс Уэзерби. Двенадцатилетняя девочка в повозке позже станет той самой восьмидесятидвухлетней старушкой, с которой когда-то познакомилась миссис Циммерман. Теперь стало ясно, почему у подножия холма Фуллера не было магазина. Миссис Циммерман и Роза Рита оказались вовсе не в 1898 году – их перенесло в еще более давние времена. Возможно, оттуда им уже не выбраться. Глава четвертая Телега проехала совсем немного, и вдруг Герман Вайс раздраженно пробормотал: – О, а вот и Адольф Штольцфус. – Вайс был явно чем-то обеспокоен и крепче сжал поводья черными перчатками. К ним приближалась другая лошадь, запряженная в фермерскую повозку ярко-желтого цвета. В ней высокой горой были сложены набитые мешки, похожие на толстые коричневые подушки. Белую кобылу с впалой грудиной и выпирающими ребрами погонял высокий худой человек лет семидесяти. Вайс по возможности сдвинул свою телегу вправо, чтобы разъехаться с ним. Старик хмуро посмотрел на Вайса, затем поднял кулак и, тряся острым костлявым подбородком, прорычал: – Эту ведьму давно пора выгнать из страны! Затем еще что-то добавил, но Роза Рита разобрала лишь «Путьтыпрокля!» Мистер Вайс молча смотрел вперед. Он крепко сжал зубы, и его руки вдруг затряслись. Цокнув языком, мистер Вайс дернул поводья, и повозка поехала дальше. – Давай, Никлаус, – сказал он. – Надо поторопиться к ужину. – Конь с каштановой шерстью побежал вперед по дороге, таща за собой грохочущую телегу. Эта встреча удивила Розу Риту. Неужели тощий старик понял, что миссис Циммерман – чародейка? Ведь по ней совсем не скажешь. Она ничуть не похожа на ведьму из книги сказок, которая ходит в остроконечной черной шляпе с исцарапанной черной тростью и летает на метле. Миссис Циммерман прикрылась одеялом и вообще могла сойти за кого угодно, но старик все равно кричал, что ведьму пора выдворить из страны. Роза Рита решила, что незнакомец, похоже, говорил про ее подругу. Спустя некоторое время мистер Вайс указал на огромный гранит размером с небольшой дом слева от дороги. – Это Коттедж-Рок, – сказал он. – Здесь начинается моя земля. Сейчас свернем к дому. – Проехав мимо камня, повозка двинулась влево по припорошенной снегом дорожке с редкими следами от колес, которой почти не пользовались. – Уже недалеко, – бросил мистер Вайс через плечо.