Он потопал ногой по невысокой ступеньке, которая разделяла площадку с роялем от той части залы, где располагался камин. – А вы не возмущайтесь! – сказал Рон и раздул ноздри. – Еще неизвестно, не вы ли сами толкнули его на эту решетку! Или ваш подозрительный китаец… Или этот… этот тип, который кидается на сладкое, будто его никогда не кормили… Гостей нужно предварительно отбирать по статусу! А здесь у вас какой-то зверинец! Управляющий возмущенно заморгал, затрудняясь подобрать достойные слова для ответа. – Вы тоже, позволю заметить, сюда без верительных грамот прибыли! – пришла ему на помощь мадам Бриль. – Прошу подбирать выражения! – сухо сказал хозяин. – Вы в моем доме. Мюллер потер небритую щеку, прокашлялся и поднял вверх руку. – Ну что же, раз мы временно отрезаны от цивилизации и официальных органов, мне придется раскрыть свое инкогнито, – проговорил он и тяжело вздохнул. – Вы о чем? – уставился на него Рон. Мюллер поправил мятую клетчатую рубашку и сухим официальным голосом продолжил: – Позвольте представиться. Я сыщик уголовной полиции округа Баварии в Германии. В зале воцарилась тишина. – Сыщик? Что вы несете? Откуда у нас в отеле быть сыщику? – фальцетом произнес Штайнс и отступил на шаг назад. – Я здесь в отпуске. И, поверьте мне, не меньше вашего жажду покоя. – Хм, а у вас есть с собой удостоверение? – недоверчиво поинтересовался Йозеф. Сыщик лишь скептически приподнял бровь. Он посмотрел в окно, окинул взглядом залу и распорядился: – Потом нужно будет снова проверить, можно ли как-то проехать в деревню на машине. Но сначала мне нужно засвидетельствовать несчастный случай. Доктор Коста, видимо, упал со ступеньки на решетку камина. Без медицинской помощи мы уж как-нибудь обойдемся… – мрачно добавил он. – Увы, он мертв, и ему уже ничем не поможешь. Труп нужно вынести в снег… Елена тронула мужа за руку. – Алексей, пойдем скорее отсюда! Она взяла за руки притихших детей и поспешным шагом направилась к лестнице. – Стойте-стойте! – окликнул ее сыщик. – Прошу никого никуда не уходить. Хоть это и несчастный случай, но я обязан провести допрос каждого из присутствующих и составить протокол. – Протокол? О чем вы говорите? Что за беспредел? – возмутился Штайнс. – Я свободный человек в отпуске в свободной стране и не собираюсь отвечать на ваши дурацкие вопросы! Елена сложила руки в умоляющем жесте: – Герр Мюллер, дайте хотя бы увести детей! У них же останется травма на всю жизнь! – Увы, нельзя. Порядок есть порядок, – хмуро ответил сыщик. Губы Елены задрожали. – Ладно, вы так сильно не переживайте, присядьте пока. Я быстро, – чуть смягчился он. – Нет причин затягивать допрос, у нас здесь, похоже, ничего криминального. Чистая формальность… Елена всхлипнула и отвела детей подальше от камина. Сыщик пересчитал гостей. – Кстати, а куда делся Феликс? – Да вот же он, на лестнице, – сказал Женька. – Феликс, сейчас же вернитесь! Никому не разрешено уходить, пока мы не покончим с формальностями. – Что за тоталитарный режим вы тут развели! – недовольно пробормотал Феликс, но вернулся назад. – Вот тиран с усами, сидели бы в своей Баварии, пили бы пиво… Елена кинула взгляд на тело у камина. Самообладание отказало ей, она пошатнулась, ноги ее подогнулись, и она, ослабев, опустилась на кресло. – Сидели бы мы сейчас дома, наряжали бы елку, ходили в театр… Ах, мама, и зачем только ты настояла приехать именно сюда! – всхлипнула она. – Что за ужасное Рождество! – Ну, тише, тише, дорогая! – Алексей присел рядом и заглянул ей в глаза. – Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо, – повторил он настойчиво. Елена посмотрела на него и залилась слезами. – Уже половина десятого! Кто-то собирается наводить здесь порядок и подавать завтрак? Или у всех пропал аппетит? – язвительно спросил Рон. – И сделайте что-то с окном, дует! – Распоряжайтесь подавать завтрак, – кивнул управляющему сыщик. – Прошу никого не уходить в свои номера и быть на виду. Тело и окно временно не трогайте, я должен еще раз осмотреть все перед тем, как здесь наведут порядок. И подготовьте мне отдельное помещение. Думаю, библиотека подойдет. Во время завтрака проведем допрос. Управляющий в задумчивости потер подбородок. – Пройдемте-ка наверх! – обратился он к гостям. – В старом крыле есть небольшая столовая. Подадим завтрак там. Ван Фу, помогите. И сообщите повару о случившемся! Гости поспешили наверх. – Мари, а ты? – обернулся Леонид. Журналистка не ответила, задумчиво разглядывая осколки стекла на полу. Сыщик подошел к телу и склонился над ним. На докторе была коричневого цвета пижама и мягкие тапочки. На пижаму был накинут теплый пуловер на молнии. Голова доктора покоилась рядом с кованой каминной решеткой, а тело лежало так, что ноги располагались около невысокой ступеньки. Ступенька отделяла часть залы, где стоял рояль, от обеденных и кофейных столиков. – Ну, Мари, что вы скажете? Несчастный случай в Рождество – кто бы мог подумать! Нет, ну каковы шансы! – Мюллер досадливо крякнул и возвел руки к потолку. – Святые небеса, ну за что мне это? Я просил о спокойном отдыхе… – В этой гостинице творятся странные дела, – Мари задумчиво потеребила кончик своей косы. – Зло нашло сюда путь… Мюллер удивленно взглянул на нее. – Не думал, что вы так суеверны… – Герр Мюллер, почему вы уверены, что это именно несчастный случай? – спросила Мари. – Хм… Ну смотрите, все просто. Угол, под которым лежит тело, явно указывает на то, что доктор оступился о ступеньку и упал головой вперед. Падая, он ударился черепом о выступающую часть решетки, – ответил сыщик. – На ней осталась кровь. Он указал рукой на темные пятна на металле. Мари задумчиво кивнула. – То, что он упал, не вызывает сомнений. И похоже, во время падения задел рукой статуэтку на каминной полке, – Мари указала на разбитую фарфоровую балерину на полу недалеко от камина. Левая часть полки, где статуэтка стояла раньше, теперь пустовала. – Интуитивный жест, поиск опоры… Увы, это ему не помогло. Сыщик, щуря глаза, осмотрел открытые участки кожи доктора, взглянул на ногти. – М-да, ничего примечательного, кроме раны на голове. Хотя без врача мы все равно ничего нового не обнаружим! Время смерти установить тоже не представляется возможным, лишь весьма приблизительно… – пробормотал он. – Нужно учесть холод в комнате… Думаю, он умер рано утром. Мари кивнула и потерла заледеневшие ладони. – А что вы скажете об окне? – спросила она. – Почему оно разбито? Судя по количеству растаявшего снега на полу, это случилось несколько часов назад. На плитах пола в большой луже поблескивали осколки стекла. Сквозь дыру в стекле отчаянно сквозило. – Хм, да. Окно – это, конечно, странно, – пробормотал сыщик. – Но смотрите, какой страшный ветер. Ревет, как тысяча лосей. Наверное, еловые ветки, ударяясь о стекло, в конце концов разбили его. Мари, ежась от холода, подошла ближе к луже на полу. Тяжелые ветви елей содрогались от порывов ветра. Да, они действительно могли разбить стекло. Через оконный проем сыпались дробинки ледяной крупы, и весь подоконник был усыпан снегом. Эх, если здесь и были какие-то следы, то их уже давно замело… – А если это не несчастный случай? Вдруг кто-то намеренно толкнул доктора на решетку? – Это, конечно, возможно. Но я не думаю, что это правда, – скептически протянул Мюллер. – Ну посудите сами, кому это нужно? Доктор Коста – безобидная овечка. Таких не убивают, поверьте моему опыту! – Ах, герр Мюллер, вы же лучше меня знаете, что мотив преступления не всегда очевиден! А сейчас даже без долгих раздумий в голову приходит человек, у которого были веские причины убрать доктора с дороги. Я ни в коей мере не собираюсь пока никого обвинять. Выводы делать преждевременно, – Мари вскинула ладони в предупреждающем жесте. – Лишь хочу сказать, что у доктора все же вполне могли быть недоброжелатели, – добавила она. – Да уж, я тоже имел удовольствие участвовать в обеденном споре… Алексей наверняка захотел обезопасить свое изобретение от его разоблачительных речей. – Сыщик поднял глаза к потолку и потер щетину на щеке. – Или, скажем, летчик. Такой приятный человек… Но вы видели, как он смотрел на беднягу? Да, увы… – Он скривился. – Все же придется провести допрос всех гостей и составить протокол. Когда закончится это снежное безумие и к нам прибудет помощь, будем разбираться. И все-таки, мое личное мнение – это несчастный случай, и ничего более! Нет, ну какое убийство? Здесь, еще и в Рождество? Мари упрямо покачала головой и мрачно сказала: – Не нравится мне все это. Ох, не нравится. Снегопад может длиться еще долго, а мы тем временем будем заперты в одном доме с убийцей. Между прочим, причиной смерти могло быть вовсе не падение. Доктора могли, к примеру, отравить, и уже мертвое тело толкнуть на каминную решетку… Сыщик фыркнул. – О, женщины! Вы читаете слишком много криминальных романов, Мари. Теория вероятности, слышали когда-то о таком? Убийства случаются не так часто, как об этом пишут в книгах. Мы все знаем, каким неуклюжим был доктор Коста. Он умудрялся падать даже на ровном месте! А что уж говорить про темную комнату в смутный предрассветный час, в неверном свете угасающего камина? Право же, Мари, не нагнетайте. Дайте мне насладиться моим отпуском и покончить поскорее с этой бюрократией… – Кстати, а что доктор Коста делал в смутный предрассветный час здесь, в зале? – приподняла бровь Мари.