Но когда его усадили в машину, оттуда донеслось совсем уж истошное: – Отпустите! Я не виноват! Я сам жертва! Освободите меня! После этого двери захлопнулись, и машина уехала. А Фима, которая стояла на морозе в одной кофточке, наконец почувствовала, как сильно она замерзла. – Ну, хорошенького понемножку, – пробормотала она. – Пора и честь знать. Вернувшись в кафе, она потянулась к своей шубке, намереваясь уходить. Сидеть тут в кафе после ареста Константина у нее пропала всякая охота. Но не тут-то было, когда Фима уже накинула себе на плечи мех, она внезапно услышала: – Уходите? Тогда я вас рассчитаю! Перед ней стоял официант и счастливо ей улыбался. Фима растерялась. Ей совсем не улыбалось платить за сожранное Константином. Цены-то в кафе были ого-го! Но как быть? Надежды на то, что он вернется и заплатит, тоже никакой не было. – Да, конечно, – согласилась она. – Считайте. Фима полезла в сумочку и только тут осознала еще одну вещь. Сумочка была, а денег в ней не было. Дело в том, что, желая поразить Константина в самое сердце, Фима сегодня принарядилась. Нацепила шубку из золотистого меха куницы, а к ней взяла крохотную сумочку. И не посмотрела, растяпа, что в сумочке-то ни шиша нет! Впрочем, Фима ведь и не собиралась платить за себя, ее пригласили, значит, оплачивать угощение должен был пригласивший. – Ни денег, ни карты… Вот положение! Этак меня сейчас в полицию отведут. Стыдно-то как будет! Фима хотела уже звонить подружкам, но тут ей позвонил Арон Наумович. Он напоминал, что они хотели увидеться сегодня вечером. Справедливости ради надо сказать, что хотел этого один лишь Арон Наумович. Но сейчас его появление было бы весьма кстати. Да и находился как раз неподалеку. – Так вы в кафе? Я приеду! Ждите меня возле входа! И приехал. И хотя, по понятным причинам, Фима не могла выйти ему навстречу, Арон Наумович почти не обиделся. Он зашел внутрь, поцеловал Фиме ручки и одобрительно оглядел стол, за которым оставалась лишь одинокая чашка кофе, который Фима так до конца и не выпила. Потом адвокат ласково попенял, что она такая из себя вся прекрасная сегодня, но не надела его подарок. И все же Фима видела, что старику как-то неуютно в этом месте. Он все время пытался выманить Фиму наружу. – Погода на улице стоит чудесная. Прогуляемся! Вам нужно гулять, моя прелесть. Где ваша курточка? – Сегодня я в шубке. Адвокат только сейчас увидел шубку и как-то странно переменился в лице. Какая-то тревога поселилась на его незамутненном доселе челе. Но Фиме, озабоченной проблемой со счетом, было не до того. – Арон Наумович, голубчик, – прошептала она, – мне очень неприятно просить вас об одолжении, но не могли бы вы закрыть мой счет? Я вышла без карты и кошелька, но вам верну все деньги до последней копеечки! Честное слово! – Что вы говорите, голубушка! Давайте сюда ваш счет! Но вместо того, чтобы сразу же заплатить по счету, Арон Наумович неожиданно погрузился в его изучение. Брови его поползли вверх, на лице появилось какое-то обиженное выражение. – Фима, голубушка, помнится, давеча вы мне говорили, что совсем мало кушаете? – Так и есть, Арон Наумович. Я по природе своей малоежка. – Но что же я тут вижу? Три куска торта – ореховый, с безе и кофейный? – Я хотела попробовать разные вкусы. – Значит, это не ошибка, – пробормотал адвокат и стал изучать счет дальше: – М-м-м… Горячий шоколад со сливками и два кофе-глясе? – Мне нужно было тортики чем-то запивать. – И еще фруктовый микс со сливочным мороженым, ореховая корзиночка с цукатами и три слоеных пирожных. И это все вы скушали одна, моя дорогая? – Одна! – храбро кивнула Фима. Пусть лучше считает ее обжорой, чем легкомысленной болтушкой, готовой раскрыть душу перед всяким проходимцем! Но Арон Наумович ее стараний не оценил. Он нахмурился, потом посмотрел на Фиму, потом на счет в своей руке, снова на Фиму и снова в счет. – Моя дорогая, – ласково, но в то же время твердо произнес он, – тогда я вынужден проститься с вами. – Проститься? Но почему? – У нас ничего не получится. Я вас попросту не прокормлю! Прошу вернуть назад мой подарок. – Ладно, скажу вам правду, – произнесла Фима в отчаянии. – Со мной тут сидел Константин. Тот экстрасенс, которого якобы нанял Зимин. Так вот, оказывается, Зимин его не нанимал. То есть нанял, но гораздо-гораздо раньше. А если совсем уж прямо, то они еще с девяностых годов бежали в одной упряжке. И Константин помогал Зимину, когда тот… – Моя дорогая! – перебил Фиму ее кавалер. – Я очень ценю то, что вы всеми силами пытаетесь меня удержать, но, увы, не нужно даже пытаться. Я уже принял решение. И надеюсь, что, будучи в глубине души порядочной девушкой, хоть и редкой обжорой, вы вернете мне мой подарок. Произнесено это было таким тоном, что Фима поняла, все очень и очень серьезно. Арон Наумович шутить не намерен. И кротко произнесла: – Хорошо. Я это заслужила. Ей было немножко смешно и почему-то печально. Даже такой крошка-старичок, каким был этот Арон Наумович, и тот не заинтересовался ею. Подумаешь, слопала три куска торта и несколько десертов. Радовался бы, что у девушки отличный аппетит, а значит, она человек здоровый и родит ему таких же здоровых деток. Вместо этого Фима предложила: – Поднимемся вместе ко мне домой, я отдам вам ожерелье. Дома их встретила тетушка Римма. Она была в домашнем халате, который местами украшали заплатки. На голове у нее было видавшее виды стираное-перестираное полотенце. На ногах растоптанные шлепанцы, потому что свои хорошенькие бархатные туфельки тетушка только что постирала и поставила сушиться на батарею. И Фима чисто физически почувствовала, как Арон Наумович чаще задышал. Глаза у него загорелись, но смотрел он не на Фиму, а на тетушку, которой явно заинтересовался. Он вновь начал шаркать ножкой, раскланиваться и намекать на свое одиночество. Тетушка Римма слушала благосклонно, улыбалась приветливо, и вскоре Фима могла наблюдать, как ее бывший кавалер и без пяти минут жених плавно перекочевывает в цепкие ручки тетушки. И ожерелье с рубинами уплыло туда же! – Ничего, это ненадолго! – шептала разобиженная девушка. – Бросил меня, бросит и ее! Но тетушка смеялась и выглядела при этом такой счастливой, что Фима передумала расстраиваться. Она пожелала вновь зарождающейся влюбленной парочке много-много лет счастья и ушла к себе в комнату в прекрасном расположении духа, хотя и продолжая думать, что на ее юной пухленькой шейке это ожерелье смотрелось бы куда лучше, чем на сморщенной тощей шее тетушки Риммы. Утром, к своему удивлению, она обнаружила за столом в кухне все того же Арона Наумовича, вокруг которого суетилась тетушка Римма, подкладывая ему все новые и новые вкусные кусочки. – Вы что, тут ночевали? – вырвалось у Фимы. – Уже? В ответ на ее взгляд тетушка Римма покраснела от возмущения. – Что ты говоришь такое! Арон Наумович оказал нам честь, приехал к нам сегодня завтракать. Фима присела рядом и стала наблюдать за этим процессом. Арон Наумович ел и нахваливал. Что-то было не похоже, чтобы он считал поглощаемые калории. Видимо, что не сможет прокормить самого себя, он не опасался. – Фимочка, деточка, мне кажется, что ты неправильно подошла к решению своей задачи. Фима подняла голову и непонимающим взглядом уставилась на адвоката. О чем это он? Думает, что она страх как озабочена тем, как бы и за кого бы ей выйти замуж? Но оказалось, что Арон Наумович говорит совсем о другом. – Мы с твоей тетей всю ночь обсуждали ту историю, в которую вы с девочками угодили. Я ведь не ошибусь, если скажу, что ты ведешь свое собственное расследование? Независимое даже от полиции? – Так и есть. – И ты изначально исходишь из неверных условий задачи. – Почему? – Ты все время думаешь о том, кому выгодно или кто мог желать смерти Зимина? А ты подумай, кому было нужно избавиться от Беллы и Лиса? – Как это кому? Убийце Зимина! Белла и Лис могли его видеть! – Хорошо. А как получилось, что они могли его видеть? – Убийца тоже был одновременно с нами в «Квестляндии». Как бы иначе он мог прикончить Зимина, не будь он там? – Прекрасно. Вот мы и определились. Фима раздраженно пожала плечами. – С чем мы определились? Я не понимаю! – С условиями новой задачи, которую тебе необходимо решить. Кто был одновременно с вами в «Квестляндии»? Установи это, и ты установишь личность убийцы. Фима покосилась на Арона Наумовича. Легко ему говорить, установи. А как установить? – Поговори с девочками, они могли что-то видеть, хотя сами не знают об этом. И как вообще получилось, что вы оказались в «Квестляндии» именно в это время? – Я же объясняла, что нас привела туда Настя. – Вот и подумай над тем, как получилось, что вы оказались там не до убийства, не после него, а именно в момент совершения оного! – Считаете, что Настя имеет отношение к убийству Варвары Глушаковой? – хмыкнула Фима. – Да Насти самой в то время еще и на свете не было! Арон Наумович промолчал, был слишком занят бутербродом с красной рыбкой, который сооружала для него тетушка Римма. Зато на замечание племянницы отреагировала сама тетушка. Она отвлеклась от процесса готовки, чем заставила занервничать Арона Наумовича, который тревожно заерзал на табуретке, словно сиденье внезапно стало слишком жестким. Он даже несколько раз взволнованно посмотрел на тетушку, словно проверяя, не забыла ли она, зачем находится на кухне.