— Дуй в лабораторию! Поторопи их там! Нам срочно нужна информация по нашим находкам, — озвучил очередной приказ старший группы. — Поехал, — не стал возражать Франк и направился к двери. Изображение с камеры его очков сжалось до размера одной восьмой экрана и плавно переехало в его левый нижний угол. В этот же момент поднялась рука в центре комнаты. — Группа Тристана на позиции, — сообщил техник по прозвищу Ястреб. — Картинку фоном на второй экран! — взмахнул пальцем Каспер. Уровень напряжения в комнате вырастал на глазах и Завьялову это нравилось. Его полностью устраивала его роль. Роль могущественного наблюдателя, способного вмешаться в развитие событий в любой момент. Он поймал себя на том, что совсем не завидует Касперу. Совсем не хочет оказаться на его месте в эту волнующую минуту и принять руководство хоть и не самой масштабной, но, пожалуй, самой важной операцией за все время существования АТБ. Более того, где-то в глубине души полковник понимал, что он был уже не способен справиться с этим. С этим напряжением, с этим объемом информации, со скоростью событий и принятия решений. Он стал слишком стар для этого. Его опыт и спокойствие были бесценны в позиционной борьбе за режим секретности в Наногороде. Но здесь на передовой, в гуще событий, он чувствовал бы себя, словно ветеран, оказавшийся на площадке с молодыми, полными сил спортсменами мирового класса. Второй экран послушно показал картинку. Вечерние сумерки. Проем окна. Из окна видна улица и здание посольства государства «представлявшего вероятную опасность режиму технологической тайны». Именно так это было сформулировано в рабочих документах Агентства. — На позиции, — прозвучал из динамиков голос Тристана, разбавленный порцией шумовых помех. — Звук! — рявкнул Каспер. — Все, что можем, — развел руками Ястреб, — это глушилки на объекте. — Никого не выпускать! — обратился Каспер к агенту, возглавлявшему боевую группу, оцепившую в тот самый момент посольство Соединенных Штатов Америки, — Попытки покинуть периметр пресекать в мягком варианте. Огонь на поражение только по моей команде. — Принял, — откликнулся Тристан. Глава 4 26 августа. 14:45 1. Каспер прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться на минуту и разложить все вновь полученные обрывки информации в соответствующие ячейки своей «оперативной памяти». Но его сосредоточению помешал резкий сигнал вызова ультрафона, который раздался из кармана пиджака полковника Завьялова. Никак не выказав легкого смущения, полковник извлек гаджет из кармана и дотронулся до сенсорного экрана. Поднес трубку к уху: — Завьялов. — Еще раз привет, Константин Федорович! Можешь сделать так, чтоб меня было слышно всем? — спросил голос Альберта. Завьялов убрал мобильник от уха и прикрыл микрофон рукой. — Можешь вывести звук с него на динамики комнаты? — обратился он к ближайшему технарю, с оперативным псевдонимом «Краб», — только так, чтобы трансляция не пошла на все здание. Краб взглянул на Каспера, ожидая от него реакции. — Делай! — кивнул старший группы, прекрасно понимая, что начальник службы безопасности Наногорода не стал бы отвлекать их по пустякам. Технарь жестом попросил Завьялова передать ему ультрафон. Получив, пристроил его на своем столе, заставленном полукосмическими электронными игрушками и увенчанном тремя огромными мониторами. Каспер следил за его действиями, продолжая стоять на своем командирском посту. Левая рука лежала под грудью. Правый локоть упирался в тыльную сторону ее ладони. Большой и средний пальцы правой руки обхватили снизу подбородок, а указательный уперся в щеку. — Готово, — буркнул Краб. — Слышим тебя, — громко сказал Завьялов. — Привет, Каспер! — прозвучал голос из невидимых динамиков, заполнив собой все пространство зала. Звук был отменного качества. — Привет, Альберт! — покачав головой ответил старший группы, безошибочно узнавший голос звонившего. Он был одним из тех немногих, кому довелось работать с двадцать восьмым лично, — Я понял, что стоит ждать чего-то такого, когда появился Константин Федорович. И все же… Я удивлен. — Неприятно? — с явной улыбкой в голосе спросил Альберт. — Отчего же, — пожал плечами блондин, — Наверное, я даже рад… — Да уж, — хохотнули динамики, — У нас не так много времени, верно, Кас? — Верно. — Поболтаем позже! А пока скажи, как у вас, ребята, дела? Что успели сделать? Каспер спокойно дождался, пока на общем большом экране не появится информация подтверждения. Это заняло несколько секунд. «Альберт. Личный номер 28. Протокол „Сеул“». После этого он кивнул сам себе, оторвал на мгновение пальцы от лица, и также спокойно ответил: — Отслеживаем все его контакты. Собираем и анализируем данные систем наблюдения. Готовим четыре основных сценария развития событий. Работаем по взрывчатке, по следам в салоне автомобиля. Опрашиваем свидетелей. Дело сильно осложняется режимом секретности. — Город закрыли? — Не внаглую. Не препятствуем, но знаем о каждом, — Каспер сделал несколько шагов вдоль стены. — Мне Константин Федорович в общих чертах набросал картину. Но хотелось бы из первых рук. Что конкретно произошло? — спросил звонивший. — Около 10:10 утра автомобиль с Селеверстовым в сопровождении двух машин охраны двигался по Лужнецкому мосту со стороны центра, — послушно начал излагать Каспер, — В ста восьмидесяти и ста девяноста метрах от съезда с моста синхронно сработали два взрывных устройства, установленных прямо в дорожное покрытие. Оба взрыва были направлены идеально точно и вывели из строя обе машины сопровождения. Система управления беспилотного автомобиля Селеверстова активировала экстренный протокол. Беспилотник ушел от столкновения с резко замедлившимся от взрыва и развернувшимся поперек полосы передним автомобилем охраны и, набрав скорость, направился вверх по проспекту Вернадского. Однако уже в туннеле под Сочинским шоссе электронная система управления отрубилась, и автомобиль остановился. — Как так отрубилась? — уточнил Альберт. — Предположительно, причиной отказа системы послужил выстрел из электро-магнитного оружия типа американской «Шарк» или нашей «Совы», — пояснил Каспер и продолжил рассказ, — Через три с половиной минуты после взрыва охранники были возле автомобиля. Дверь была открыта. Салон пуст. Никаких следов выстрелов или взлома дверей на автомобиле не было. Как-то так… Говоря последние слова, двадцать первый развел руками, хотя собеседник не мог его видеть. Полковник, не знавший до этого момента таких подробностей произошедшего, не смог устоять перед натиском годами закрепленной привычки. Как только агент 21 начал свой рассказ, в руках полковника появились электронный блокнот и модный темно-бардовый стилус. Он торопливо пометил данные о времени, месте и способах остановки автомобилей. Скорее всего, эти записи ему никогда не пригодятся. Но… Привычка есть привычка. 2. — Что по взрывчатке? Что-то из последнего поколения? — спросил Альберт так, словно уже был уверен в верности своего предположения. — Да. Похоже, специально для диверсий в отношении автоколонн противника, — охотно поделился Каспер, — Никакого металла, никакой радиации, никаких радиосигналов. Обнаружить заранее крайне сложно, в режиме боевого передвижения — практически невозможно. Правильно направленный и осуществленный вовремя взрыв напрочь разрывает переднюю часть подвески и пробивает несколько дыр в двигателе. При этом, даже крышка капота остается на месте. Машина не переворачивается. Экипаж, как правило, не страдает. — Как все и произошло в нашем случае. И идентифицировать мины не представляется возможным? — с грустью в голосе снова скорее не спросил, а констатировал Альберт. — Взорванные — нет! — хитро прищурился Каспер, который, как показалось в этот момент Завьялову прямо-таки ждал этого вопроса, — Ни одного шанса. — О чем это ты, мой друг? — тут же подобрался Альберт. Он не мог видеть хитрый прищур своего коллеги, но интонацию уловил четко. Подобрался и Завьялов. Я подумал, — начал Каспер не спеша. Он явно намеревался растянуть момент своего маленького профессионального триумфа. Тем более, что его очевидцами были такие монстры, как лучший контрразведчик АТБ и легендарный агент, — Так вот, я просто подумал, что даже если нападавшие знали все о времени и маршруте движения кортежа «профессора», они ну никак не могли знать, по какой именно полосе он будет двигаться в месте установки мин. Инструкции нашей охраны просто напросто не предусматривают таких деталей. Выбор полос и скорости движения на каждом конкретном участке остается на усмотрение водителя головного автомобиля сопровождения. Электронный водитель основного авто следует четко за ним. Самостоятельно он начинает действовать только в случае возникновения экстренной ситуации. — Каковая у нас и случилась, — не скрывая своего презрения, произнес Завьялов. Мысль о том, что Селеверстова усадили в самоходный седан не давала ему покоя, а потому он позволил себе отвлечь Каспера от вопроса Альберта и задать свой, — Как именно эта… Эта штуковина распознает экстренные ситуации? — Два способа, — ответил Каспер, послушно прервавший свои размышления, — по алгоритму изменения движения головной машины, либо по сигналу одной из тревожных кнопок. Так сказать в ручном режиме. — Где кнопки? — уточнил Завьялов. — В каждой из машин сопровождения и в штабе контроля за перемещениями охраняемых объектов. — Как было в нашем случае? Какой способ сработал? — Кнопка. Охранник из головного автомобиля среагировал мгновенно. — Ясно, — кивнул Завьялов, — Я понял. Извини! Продолжай! Никто не мог знать, по какой полосе будут следовать автомобили. — Да, именно. Никто не мог знать этого, — Каспер с удовольствием вернулся к своему повествованию, — На каждой стороне моста две полосы. Третья полоса только для общественного транспорта, а это теперь святое. Даже автомобили правительства теперь не позволяют себе заезжать на нее. — Они могли искусственно создать препятствие. Медленно едущий грузовик или что-то в этом роде… — скорее машинально проговорил Альберт. — Да, — согласился Каспер, — но это добавило бы и в без того сложное уравнение слишком много лишних, плохо контролируемых переменных.