— Ясно, — несколько озадаченно отреагировал Каспер, — продолжай вести Альберта! Глава 8 26 августа. 18:35 1. Это было очень захудалое социальное общежитие. Одно из тех, что построили в рамках программы расселения работающей молодежи из регионов в начале двадцатых годов. Несмотря на то, что само здание было совсем новым, а внутренняя отделка в свое время была выполнена не так уж и плохо, теперь оно выглядело весьма удручающе. В коридоре стоял неприятный острый запах лука, протухшего мяса, грязного белья, мочи и дешевых сигарет. Повсюду валялся какой-то мусор. Прямо напротив лестничного пролета, у стены стоял обшарпанный, бывший когда-то белым обеденный стол. Под ним на ворохе каких-то тряпок свернувшись клубочком лежала тощая старуха. На ней были темно-синий халат, какие в стародавние времена носили уборщицы, обутые поверх дырявых шерстяных носков калоши и повязанный вокруг абсолютно седой головы красно-желтый платок. В глазах бабули светилось неподдельное счастье, губы расползлись в довольной ухмылке. На этаж, тихо посапывая, поднялся мужчина, в рабочей куртке, со свертком в одной руке и бумажным пакетом в другой. Проходя мимо стола, он спросил: — Егоровна, нужно чего? — Неееет, — провизжала в ответ старушка, и расплываясь в еще более широкой ухмылке извлекла откуда-то из недр халата надкушенный огурец, завернутый в полиэтиленовый пакетик. Она высунула руку с огурцом из-под стола, потрясла им и зашлась в приступе смеха, больше всего напоминавшего поросячий визг. Мужчина поспешил дальше. Двери комнат расположенные по обеим сторонам коридора открывались и закрывались, выпуская и проглатывая грязных, ободранных, пьяных жителей. Отовсюду слышались грязные ругательства, непонятные стоны, и бог знает какие еще звуки. Только одна дверь, первая от лестницы по правой стороне оставалась закрытой. Это была добротная, металлическая дверь, с хорошим, наверняка дорогим, замком. Из-за этой двери не доносилось никаких звуков. В совсем недурно обставленной комнате, на удобном диване перед огромным экраном роскошного Здэ ЭфИДи проектора расположился мужчина лет сорока. На нем была фирменная футболка с девятым номером, а на столике перед ним стояла бутылка немецкого пива, и две большие тарелки. В первой горой были навалены жареные фисташки, вторая служила для сбрасывания отходов их потребления. Если бы дело, из-за которого ему приходилось прятаться в этой дыре, подождало хотя бы до завтра, он смог бы спокойно посмотреть футбол дома. Пиво было бы разливным, вместо дурацких орешков были бы вареные раки, а экран проектора был бы в полтора раза больше. Но жизнь всегда текла со своей скоростью, не заботясь об его желаниях. Этот факт мужчина усвоил давным-давно. А потому научился получать удовольствие от того, что было. Возможно, ему вообще не стоило ввязываться в эту историю. Он часто думал об этом в последние дни. И какая-то его часть была уверена, что он допустил ошибку. Но другая часть настаивала на том, что у него вовсе не было выбора. Выбор был сделан без его участия. А ему оставалось только постараться обстряпать все как можно лучше, а потом тихонечко слиться. И сегодня с утра обитатель комнаты выполнил свою часть уговора. И как только нужные люди оказались в нужном месте, на известный банковский счет была зачислена обговоренная сумма. Очень даже внушительная сумма. Уже через полчаса деньги, попетляв по миру, оказались там, где никто никогда до них не доберется, но откуда сам он сможет их преспокойно тратить. Скорее всего, его хотели убрать. Но он перехитрил их. Он ушел от них. Ушел чисто. Никаких хвостов, жучков, спутников. Ничего. Он готов был поспорить. И ни одна живая душа не знала про это место. Ни один придурок не мог додуматься искать его тут. Мужчина был возбужден. Эмоции от пережитого смешивались с переживаниями от игры. Его «Спартак», отправившийся в гости к «Кайрату», впервые за последние шесть лет мог пробиться в групповой этап лиги Европы. Дома москвичи не смогли вскрыть массированную оборону казахского клуба. Теперь «Спартаку» просто-таки необходимо было побеждать, чтобы наконец-то порадовать своих болельщиков еврокубковой осенью. «Спартак» начал здорово и первый раз вел в счете уже к семнадцатой минуте. Но к ярости поедателя орешков хозяева уже дважды отыгрывались. Шла пятьдесят шестая минута. Мужчина был полностью поглощен игрой. В это же время на лестничном пролете между третьим и четвертым этажами, удивленно глядя сверху на устроившуюся под столом старуху, стоял молодой человек. Он разительно отличался от жильцов общежития. С первого взгляда было ясно, что он оказался здесь по какой-то чудовищной ошибке. На вид не старше тридцати, с чистым лицом и аккуратной стрижкой. Он стоял, засунув руки в карманы невесомой серой ветровки, и тихонько напевал под нос. Проходившие мимо обитатели общаги подозрительно косились на него. Каким-то чудом еще никто не позарился на видневшийся из кармана узких джинсов ультрафон, за который у местного барыги не торгуясь можно было получить тысячи три рублей, что по здешним меркам было целым состоянием. К внутренней части правого уха молодого человека был приклеен миниатюрный наушник. Мужчина (какое совпадение) слушал трансляцию того самого футбольного матча. Прошло еще десять минут, когда комментатор прокричал прямо в ухо. «Пенальти! Да это одиннадцатиметровый, без вопросов! Откровенно зацепил Зарипов Михайлова. Зря спорят казахские футболисты…» Молодой человек сразу же сбежал на один пролет вниз, повернул направо, на ходу вытащил из кармана и надел прозрачные очки, и постучал в первую по правой стороне дверь. Постучал громко, требовательно. 2. — Он у двери, — громко сообщила Дина, подняв руку. — Увеличивай! — приказал Каспер, переводя взгляд на картинку с мобильной камеры Альберта. Завьялов, которого Альберт попросил пока не торопиться на их встречу и остаться в штабе, встал из-за своего стола и подошел поближе к стене с мониторами. Легкое возбуждение охватило его. Он почувствовал некоторую слабость в ногах. Прямо сейчас они получат ответ… В коридоре общежития Альберт снова постучал в дверь. Еще громче, еще настойчивее. — Кого на хер…, — человек внутри чуть не взревел от подобной наглости. Его взгляд был устремлен на спартаковского капитана, который готовился установить мяч на точку. Стук повторился, еще громче. Блядь, ну че не терпится!? Погоди минуту! — снова стук. — Сука, какой непонятливый. Я тебе руку вырву, если не перестанешь стучать, — мужчина приподнялся с дивана, сделал пару шагов в сторону двери, но взгляд его ни на секунду не оторвался от почти парившего в воздухе псевдотрехмерного изображения. Там капитан «Спартака» начал свой короткий разбег. Одинокий зритель замер. В то самое мгновение, когда бутса бьющего игрока коснулась мяча, экран проектора погас. — Бля-я-ядь, — взревел мужчина, кинулся к дивану, схватил пульт, принялся судорожно давить на кнопки. Экран остался черным. Молодой человек в коридоре спрятал в карман миниатюрное устройство, улыбнулся и снова постучал в дверь. Рассвирепевший фанат кинулся в прихожую, шипя что-то нечленораздельное. Быстро-быстро отворил все четыре сложных засова, и с твердым намерением порвать незванного гостя на куски, распахнул дверь, которую не должен был открывать ни в коем случае. По крайние мере еще несколько дней. Выдержанный, умудренный опытом криминальный авторитет потерял над собой контроль из-за долбанного футбола. Дверь распахнулась, первым из двери вылетел огромный кулак. Молодой человек с легкостью увернулся от удара, и от второго, и улыбнулся. Он узнал в открывшем дверь и активно пытавшемся сломать ему нос человеке Григория Свердлова. Того самого, которого в определенных кругах знали как «Мясника». Это жуткое прозвище сорокалетний преступник с тридцатилетним стажем получил не за зверства с какой-нибудь расчлененкой. Времена бандитского беспредела со стрельбой и взрывами ушли в прошлое даже в самых санитарно-проблемных районах Грязного города. «Мясником» Гришу прозвали за чрезмерную, прямо-таки болезненную привязанность к одному из московских футбольных клубов. С самого раннего детства Гриша был фанатом «Спартака». Его молодые кулаки, в свое время, оставили свои следы на лицах многих агрессивных поклонников других клубов. Свердлов оставался фанатом «Спартака» и теперь, когда последние победы клуба уже покрылись непробиваемым слоем пыли. — Эй, Мясник! Да что с тобой? — пропел Альберт, увернувшись от третьего удара, — забил он пенальти, забил. Не волнуйся так! Еще несколько мгновений хватило бандиту, чтобы успокоиться и начать трезво мыслить. Мясник уже понял, что совершил ошибку, открыв дверь. А еще по достоинству оценил реакцию и легкость движений парня. — Заходи! — выплюнул бандит. Незваный гость скользнул мимо него в комнату. Свердлов запер дверь и вернулся на свой диван. Альберт без приглашения уселся в единственное кресло, стоявшее справа от дивана. 3. — Сообщите Феликсу, чтобы бросал все и отправлялся к Альберту, — почти шепотом, словно боясь помешать происходившему в общежитии, обратился Каспер к технику, — и Лиона туда же! — Ладно, — кивнул Ястреб. Каспер и Завьялов с жадностью уставились на монитор… — Ты кто? — с экрана на них недобро смотрел Мясник. У Завьялова на секунду появилось ощущение, что бандит обращается лично к нему. Но, конечно, это было не так. Преступник обращался к сидевшему напротив него Альберту. — Это не тот вопрос, — улыбнулся гость, — Вопрос: откуда я. — Ну и откуда ты? То, что ответил молодой человек, заставило матерого уголовника с почти жалобным всхлипом откинуться на спинку дивана. — Брущатая два, — почти прошептали тонкие губы, — знакомый адрес? Конечно, Мяснику был знаком этот адрес. Огромное угрюмое серое здание, спрятанное за высоким серым забором. — АТБ, — медленно произнес он, словно читая собственный смертный приговор. — Все верно, так нас называют, — посетитель был очень доволен. — Это ты? С матчем…, — Мясник дернул небритым подбородком в сторону погасшего экрана. — Ага, — с радостью согласился незваный гость, демонстрируя зажатый между пальцами компактный прибор. — Как нашел меня? — спросил Мясник, судорожно соображая, что же ему теперь делать. Вопрос был призван хоть как-то потянуть время. — Брось! — не дал ему такого шанса Альберт, — у нас нет времени на разбор твоих ошибок. А вот послушать твои ответы на мои вопросы, время у нас, пожалуй, найдется. Мясник еще раз смерил визитера тяжелым взглядом. На того это не произвело ровно никакого впечатления. Свердлов ощутил вязкую пустоту во всем теле. Чувство было мерзким. — Что ты хочешь знать? — Не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что несколько недель назад на тебя вышел один человек. Верю, что ты понятия не имеешь, кто он такой, и как его найти. Верю. Правда. Полагаю, он спросил, не способен ли ты подготовить несколько мест для так сказать «временного пребывания» еще одного неизвестного тебе человека. Организовать транспортировку в одно из этих мест от границы Грязного города. Какое именно из мест, тебе, должно быть, сообщили в самый последний момент. Ну, что скажешь? Мяснику не хотелось ничего говорить. Такое чувство у него уже было, когда давным-давно, следователь выкладывал один за одним факты его, как он думал, блестящего ограбления. Тип в куртке был кругом прав. Не до деталей. Но уж в общих чертах — совершенно точно. Невероятная тяжесть обрушилась на плечи господина Свердлова. — Гриша! — напомнил о себе человек с Брущатой. — Примерно так, — с большим трудом выдавил из себя Свердлов.