В этот момент из-за угла на перекресток вылетел белый «Порше» и с визгом остановился прямо на середине, перегородив путь кортежу. Внедорожник едва успел затормозить, чтобы не протаранить немецкий спорткар. Водитель лимузина среагировал мгновенно. Резко вывернул руль, чтобы объехать остановившийся автомобиль сопровождения, и уже собирался надавить на газ, чтобы проскочить перекресток, как следовало по инструкциям. Но сидевший рядом Илья Валиулин тронул его за руку и спокойно сказал: — Остановись! Седан затормозил как раз напротив перегородившего перекресток спорткара. — В чем дело? — недовольно воскликнула девушка, которую как следует тряхнуло от резкого торможения. — Все в порядке, Карина Юрьевна, — даже не взглянув в ее сторону пробурчал Валиулин, — посидите две минутки! Двери не открывайте! Голос охранника прозвучал собранно и холодно. Карина была избалованной девчонкой, но она точно не была дурой. Девушка молча откинулась на спинку дивана, отмахнувшись от возможных вопросов своей подруги и сложила скрещенные руки на груди. Сам же телохранитель не без удивления наблюдал, как из «Порше» выбрался молодой с виду парень в светлой ветровке и джинсах, присел на капот, и улыбаясь посмотрел прямо на него. Почувствовав в животе судороги профессионального азарта, мужчина незаметным жестом расстегнул кобуру своего «Вальтера» и снял его с предохранителя. — Если что не так, гони к управлению! — бросил он водителю и рывком выбрался из машины. Охранники из джипа, уже высыпали наружу и наставили на возмутителя спокойствия свои автоматические стволы. Сам возмутитель продолжал спокойно сидеть на капоте и смотреть на офицера службы охраны. Валиулин мазнул взглядом по автомобилю. Тот был пуст. Он поднял ладонь, показывая своим не нервничать без повода, и зашагал к наглецу. Внутри появилось очень нехорошее предчувствие. — Тебе что, заняться нечем? — спросил он, подходя, к продолжавшему улыбаться водителю «Порше». — А я как раз и занят делом, — спокойно ответил тот. Илья остановился в двух шагах от незнакомца и внимательно посмотрел в его лицо: — И что это за дело? — Спасаю мир, — радостно признался незнакомец. — Чего? — скривился телохранитель, — Что ты несешь? — Вот так всегда, — развел руками парень из «Порше», — Никто не ценит спасителей мира. Ну и ладно. А я все равно буду его спасать. И мне нужна помощница. — Какая еще помощница? — снова поморщился Илья, не понимая еще до конца, как ему относиться к этому дурному спектаклю. — Ты что фильмов про супергероев в детстве не смотрел? — изобразил искреннее удивление незнакомец, — юная соблазнительная помощница! Без нее спасти мир никак не получится! До Валиулина наконец дошел смысл слов человека, перегородившего им дорогу своим спорткаром. И этот смысл ему очень не понравился. Склонив голову набок, он прошипел: — Не хочешь ли ты сказать… — Хочу! — не дали ему закончить, — Она поедет со мной. А вы с ребятами спрячете свои игрушки, прыгнете в свои красивые машины и поедете куда глаза глядят. Может поужинать вместе или еще куда. Придумайте! Когда еще выдастся свободный вечерок… Илье на язык попросилось много красочных фраз и предложений в адрес молодого человека в узких джинсах, но что-то, должно быть многолетний опыт работы в определенных кругах, заставило его оставить их при себе. Глубоко вздохнув, он как можно спокойнее спросил: — Что заставляет тебя думать, что я приму твое, надо сказать, более чем хамское предложение? — Всего три буквы, — тут же ответил незнакомец, подняв глаза к ночному небу, — АТБ. У Ильи внутри все оборвалось. Предчувствие было не напрасным. Он сразу же вспомнил пришедшее с час назад по служебному каналу уведомление об активации протокола «Лондон». Он был достаточно квалифицированным сотрудником, несмотря на то, что ему приходилось охранять человека из третьего списка. Причиной такого положения вещей был не его профессиональный уровень. Причиной был небольшой инцидент, случившийся чуть больше года назад. А потому ему даже не пришлось заглядывать в служебные документы, чтобы уточнить, что представлял собой загадочный протокол «Лондон». Он знал это и так, и был ни мало удивлен фактом активации, как он искренне полагал «фантомного» протокола. Кроме того Илья Валиулин искренне верил, что скоро ему удастся заставить начальство забыть, наконец о том самом инциденте. И вернуть себя к работе с кем-то из второго, а может быть даже, чем черт не шутит, первого списка. И в свете этих самых надежд то, что происходило прямо в этот самый момент, его совершенно не радовало. — Альберт? — почти обреченно, почти наверняка зная ответ, спросил охранник. — Личный номер двадцать восемь, — искренне обрадованный догадливостью охранника кивнул возмутитель спокойствия, и с улыбкой выставил перед собой руку с раскрытым удостоверением. Валиулин, прекрасно понимая, что это не розыгрыш, не ошибка, не чья-то глупая шутка, все же шагнул к агенту АТБ и протянул к его удостоверению свой служебный ультрафон. Программа сканирования отозвалась надписью на экране: Альберт, 28, протокол «Лондон». «Это пи…дец», — совсем уже обреченно констатировал сам для себя Илья. — Не расстраивайся, майор! — участливо произнес Альберт, — это не будет концом твоей карьеры. Обещаю тебе. Если ты все сделаешь правильно, то шансы вернуться к твоему второму списку, что-то мне подсказывает, сильно вырастут. — А если не сделаю? — снова склонив голову, спросил офицер, совсем не удивившись осведомленности технологического агента о своей скромной персоне. Двузначные агенты АТБ были элитой. Почти мифом. Они просто обязаны были знать все о людях, с которыми пересекались во время своих операций. Так думал Илья. И был очень близок к истине. — Вытащим кучу людей из постелей, — ответил Альберт, — я потеряю время и фактор неожиданности. Ее я все равно получу. Никто не выиграет от этого, поверь! Все, что говорил человек из АТБ, было чистой правдой. — Ты ведь знаешь, чья она дочь? — предпринял последнюю попытку Валиулин. — Еще бы! — Альберт посмотрел ему прямо в глаза, — именно поэтому она мне и нужна. — Может быть, можно решить все более цивилизованно? — Слушай, — агент АТБ привстал с капота, и шагнул к охраннику, — С ней ничего не случится, я обещаю. Кроме того… Ты же знаешь, что должен содействовать мне изо всех сил?! — Знаю, — процедил майор. — А с ее отцом я поговорю, — подмигнул Альберт, — ты не останешься виноватым. Это я тебе обещаю. Помоги мне! Валиулин задумался на несколько секунд, потом кивнул. — Тогда прикажи им убрать стволы и давай ее сюда! — удовлетворенно кивнул Альберт. Илья дал отбой своим людям, подошел к задней двери лимузина, потянул за ручку. Дверь открылась, давая ему увидеть недовольное и, хоть она и пыталась это скрыть, немного испуганное лицо его подопечной. — Карина Юрьевна, — отстраненно проговорил Валиулин, — Возникла внештатная ситуация. Мы временно не способны обеспечить вашу безопасность. Поэтому я передаю вас под охрану АТБ. — Ты серьезно? — нахмурилась девушка. — Абсолютно, — кивнул Илья и приглашающе протянул руку. Она задержалась на секунду, словно раздумывая, стоит ли послать его к черту и показать свой характер, устроив небольшую истерику в своей излюбленной манере. Возможно, она слишком часто вела себя, как избалованная, взбалмошная девчонка… Но, все же, она знала грань. И прямо сейчас взгляд начальника ее охраны красноречиво сказал ей, что для истерики время было совсем не подходящее. Страх зашевелился в центре живота. Она шумно сглотнула, бросила взгляд на ошеломленную подружку и протянула руку своему телохранителю. Илья помог ей выбраться из машины и проводил до пассажирской двери «Порше». Молодой человек в джинсах дождался, пока она усядется, закрыл за ней дверцу и, обойдя машину, опустился за руль. Через мгновенье автомобиль с испуганной юной пассажиркой вырулил с перекрестка и исчез за поворотом. А еще через полчаса немецкий спорткар вкатился в послушно открывшиеся перед ним чугунные ворота и подъехал прямо к главному входу в здание Агентства технологической безопасности. Здание и в обычное время не сиявшее разноцветьем жизни, теперь выглядело совсем мрачно. Выглядело даже заброшенным. Словно в нем до ночи затаилась толпа голодных зомби. Водитель выскочил из автомобиля и, оббежав его, помог выбраться своей молоденькой и очень напуганной пассажирке. Они вошли внутрь. Карина ничего не говорила. Ничего не спрашивала. Она могла только молча идти за своим сопровождающим. От ее обычной невыносимой вспыльчивости сейчас не осталось и следа. Отец бы очень удивился, если бы увидел сейчас свою единственную дочь. Такое полугипнотическое состояние девушки можно было бы списать на ее испуг или осознание величины неизвестной, но очевидно имевшей место опасности, грозившей ей. Но на самом деле причиной ее необычной кротости было необыкновенное очарование, которое она неожиданно для самой себя находила в происходившем. И если задуматься, то это было весьма объяснимо. Ее выдернули из узкого коридора событий, которым была очерчена вся ее жизнь в последние полтора года. Ей что-то угрожало. Она понятия не имела, что именно, но знала точно, что виноват в этом ее отец. И это осознание его вины вкупе с подсознательным предвкушением его будущего раскаяния, наполняли ее сердце странным ликованием. Ну и, конечно, ее сопровождающий. Она была достаточно хладнокровной («достаточно сукой», как говорил один ее знакомый), чтобы спокойно реагировать на бесчисленное количество заслуживавших внимания мужчин, которые появлялись вокруг нее. Она была достаточно взрослой, чтобы не потерять голову от ожившей картинки из девчачьей мечты о принце на белом спортивном авто, похищающем ее среди ночи, чтобы увезти в свой одинокий замок и овладеть на шелковых простынях благоухающих великолепными духами. И все же… В этом человеке было что-то такое… Что именно? Как она могла бы описать это? Это что-то явно было не из набора тех качеств, которые большинство женщин внесли бы в список, если бы им пришлось заполнять анкету об идеальном мужчине. Ум, доброта, нежность, красота, верность, честность, достоинство, самоуважение, стремление к совершенству, успешность, любознательность… Нет, нет и нет. Совсем не то. Скорее… Что же? Он знал что-то. Именно! Знал что-то такое, что дано узнать лишь одному из тысячи, а то и из миллиона. Знал что-то не из книг или рассказов. Нет. Это знание пришло из его жизненного опыта. И знание это было кристально чистым. И оно делало его таким… Ей, конечно, могло все это привидеться. Ведь они провели вместе совсем немного времени, большую часть которого он вообще молчал. Но все же, Карине показалось, что он был сильным. То самое знание сделало его сильным. Именно так! И эта сила была совсем не такой, к которой она привыкла. Совсем не такой, какой обладал ее отец. Эта сила позволяла забравшему ее агенту быть таким спокойным, таким податливым. Эта сила поднимала его над самой необходимостью отвечать силой любому событию этого мира. Что именно он мог знать? Карина не могла даже предположить. Но ей бы хотелось… Ах, как бы ей хотелось, чтобы он, или кто-то другой поделился с ней таким знанием. Это знание притягивало как магнит. А потому девушка, совсем забыв о своих обычных выходках, затаив дыхание шла вслед за агентом с завораживающим псевдонимом «Альберт». Она заметила псевдоним на экране бортового компьютера, и теперь непроизвольно повторяла его про себя на разные манеры. То растягивая звуки, то выстреливая ими. Ударяя то первый слог, то последний. А он просто молча, и почти бесшумно шагал слева от нее, петляя по совершенно пустым коридорам мрачного здания. Они добрались до служебной лестницы, ведшей на подземный этаж. Альберт аккуратно взял свою подопечную за локоть и увлек за собой вниз по мраморным ступеням. Нижний этаж здания на Брущатой был настоящей крепостью. Входы с лестниц закрывали массивные двери. Стены и перекрытия были звуконепроницаемыми. Никакие виды сигналов сюда не проходили и, соответственно, не могли выйти отсюда. Одно из крыльев этажа было отдано под небольшие изолированные комнаты. Которые любой здравомыслящий человек свободный от оков служебного такта прямо назвал бы камерами. Камерами, по сути своей эти комнаты и являлись. И к одной из этих камер Альберт и подвел похищенную им в центре Москвы девушку. — Тебе придется побыть здесь, — мягко проговорил он, стряхнув привидевшуюся песчинку с кончика носа. — Хорошо, — проговорила она, и смело шагнула внутрь. — Максимум пара часов, — Альберт склонил голову набок, наблюдая как пленница разглядывает место своего заточения, — обещаю. — Я поняла, — смиренно кивнула Карина.