– Из очень маленького пистолета, – уточнила леди Хардкасл. – Право же, это были сущие пустяки. – А, ну хорошо, – с сомнением в голосе сказала Дейзи. – Так вот, покуда вы вытворяли все это, Дору – ту самую, которая распускала брехливые слушки обо мне и Ленни Ледбеттере, – застукали вместе с этим малым у нее в комнате в «Грейндж». – «Вместе» с ним в том самом смысле? – Да, в библейском, – подтвердила Дейзи. – Такой приключился скандал, которого тут не видывали уже много лет. Ее тут же выперли, мое доброе имя и, значит, честь восстановлены, а Ленни Ледбеттер никуда и носа не кажет. Особенно теперь, когда половина девушек в «Грейндж» видели куда больше, чем его рожу. – Очень рада это слышать, – сказала я. – Это мой пирог? – Да, дорогуша, прости. Лопай, пока не остыл. Я уже несколько недель ждала случая поесть пирога с мясом и выпить пинту пива в «Псе и утке». И не разочаровалась. * * * Вечером к нам заехал инспектор Сандерленд, чтобы сообщить, что чилийское золото возвращено. – Я была права? – нетерпеливо спросила леди Хардкасл. – Да, абсолютно правы, – ответил инспектор. – Как всегда. – Я взял с собой нескольких человек и поехал в Эйвонмут, где велел им проверить ящики на складе Крейна. Первый обыск не дал ничего, так что мы немного подумали и устроили второй. Было очевидно, что беглый осмотр не показал бы ничего подозрительного, так что просто снимать с ящика крышку и заглядывать внутрь было бы недостаточно. Один из моих ребят сказал, что надо опорожнить все ящики, но я не люблю зря переводить хороший продукт, и мне была невыносима мысль о том, что придется испортить отличный кофе, высыпав его на пол. И тут меня озарило. Вообще-то я должен был подумать об этом сразу – ведь мы говорили об этом довольно подробно: золото чертовски тяжело. И я велел им разбиться на пары. Если два человека смогут поднять ящик, значит, в нем есть только кофе, а если не смогут оторвать его от земли, то надо открыть его и как следует обыскать. Они отыскали его в два счета. Сверху на фальшивое дно было насыпано два-три дюйма кофейных зерен, а под ним лежали тридцать блестящих золотых слитков. Мы как раз заканчивали работу, когда на склад как ни в чем не бывало ввалились Джеймс Стэнсбридж и двое его дюжих подручных. И мы арестовали всех троих. Леди Хардкасл изо всех сил старалась не показывать, насколько она довольна собой, но получалось у нее не очень. * * * Следующие несколько недель прошли как нельзя более приятно. Из-за моей сломанной ноги я стала куда менее подвижной, но в дело включились Эдна и мисс Джонс, и я могла спокойно отдыхать и поправляться. Теперь у меня была масса времени для того, чтобы читать газету, и Дина Коудл упрочила свою репутацию продолжательницы дела Кристиана Брукфилда, опубликовав серию статей, направленных на «разоблачение темной стороны жизни нашего коррумпированного города». В мой день рождения леди Бикл прислала к нам свой автомотор, дабы отвезти меня и леди Хардкасл в город, где мы поужинали и посмотрели представление. Как и было обещано, представление оказалось именно таким слащавым, пошлым и приторным, какими только могут быть мюзиклы, и я великолепно провела время. Как и леди Хардкасл, хотя это вышло почти что против ее воли. Я привыкла к тому, что обо мне заботятся, и мне не очень-то хотелось, чтобы с моей ноги сняли гипс, ведь тогда у меня больше не будет предлога для того, чтобы сидеть без дела и ждать, чтобы меня обслужили. Но оказалось, что мне было не о чем беспокоиться. Врач, снявший с меня гипс, сказал, по-моему, с садистским злорадством, что процесс реабилитации займет немало времени, что я еще много месяцев буду далека от своей лучшей физической формы и что мне придется изрядно потрудиться и проделать долгий путь, чтобы обрести ее вновь. Кстати о долгом пути…. В конце марта к нам явился лорд Риддлторп, приехав на самом удивительном автомоторе, который когда-либо видел свет. Он был длинный и элегантный, как изготавливаемые им авто для гонок, но у него имелся сделанный по особому заказу закрытый салон, так что водитель и пассажир могли не бояться ни ветра, ни дождя. Но лучше всего было то, что в него был встроен электрический стартер, так что надобность в заводной ручке отпала. Мы продали «ровер» мисс Коудл, которая разорвала помолвку с Майклом и теперь встречалась с доктором Гослингом, и упаковали вещи для поездки в Лондон, дабы нанести визит Гарри, брату леди Хардкасл. Я даже уговорила ее провести несколько дней на взморье, когда погода станет теплее. Так что, в общем, 1910 год начался не так уж плохо. От автора Немного об историческом фоне Женский социально-политический союз (ЖСПС) был основан Эммелин Панкхерст в 1903 году. Она считала, что суфражистки Национального союза обществ за избирательное право для женщин недостаточно боевиты. И откололась от них под лозунгом: «Не слова, а дела». В 1906 году ЖСПС начал проводить демонстрации, а в 1908 году перешел к тактике битья окон. К порче имущества путем поджогов – причем это касалось только пустых зданий – он обратился только в 1912 году. В 1906 году Чарльз Хэндс в своей статье в газете «Дейли мейл» впервые использовал слово «суфражетки», чтобы отличить его участниц от менее воинственных «суфражисток». Это слово было использовано в уничижительном смысле (буквально – «суфражисточки»), однако суфражетки охотно приняли его на вооружение и стали использовать сами. В апреле 1909 года правительство под руководством премьер-министра Герберта Асквита, сформированное Либеральной партией, внесло в парламент «народный бюджет», предусматривавший финансирование пенсий по старости и других программ социального вспомоществования путем увеличения налогов на богатых. Палата общин одобрила этот бюджет, однако – небывалый случай – он был заблокирован Палатой лордов. В январе 1910 года Асквит объявил о проведении выборов в парламент, которые проходили с 15 января до 10 февраля 1910 года. Целью выборов было формирование еще одного правительства либералов и получение им мандата на принятие «народного бюджета». В январе 1910 года ЖСПС объявил о приостановке боевых действий на период проведения выборов. Они продолжили свою борьбу, однако битье окон и демонстрации были прекращены. В парламенте, избранном на этих выборах, ни одна партия не имела большинства в Палате общин, и чтобы получить его, Либеральная партия заручилась поддержкой лейбористов и Ирландской национальной партии. Бюджет был принят в апреле, но в конце года были назначены новые выборы в парламент, поскольку Ирландская национальная партия хотела лишить Палату лордов возможности блокировать законодательные акты в будущем. В результате был избран еще один парламент, где ни одна партия не имела большинства, но была образована такая же коалиция, и в 1911 году был принят Парламентский акт[53]. Комментарии к тексту ЖСПС в самом деле с 1908 года по 1917 год арендовал магазин в Бристоле на Квинз-роуд, 37. Этот магазин все еще работает и выглядит почти так же, как выглядел в 1908 году, за исключением декоративных окон на верхнем этаже, которые были заменены. У меня не получилось выбить доступ на верхний этаж, но славные малые из расположенной в соседнем доме мужской парикмахерской дали мне возможность взглянуть на планировку их собственного здания, уверив, что она очень похожа на планировку дома 37. Возражения против права голоса для женщин, прозвучавшие в книге из уст различных персонажей, были в начале XX века высказаны реальными, весьма здравомыслящими и образованными людьми (включая то, в котором говорится о широких шляпах в парламенте). Некоторые члены ЖСПС в самом деле владели боевыми искусствами. Так, суфражетка Эдит Гэррад стала инструктором по японскому боевому искусству джиу-джитсу. К 1910 году она руководила курсами, где передавала свои навыки участницам ЖСПС. Говоря в общих чертах, джиу-джитсу основано на использовании силы и энергии нападающего против него самого, поэтому оно считалось наилучшим способом самообороны, который женщины могли применять против более крупных и сильных противников (до 1990 года минимальным ростом для полицейского в Англии был рост в 5 футов 10 дюймов[54]). Ученицы Эдит Гэррад вскоре стали известны как суфраджитсу, и о них много писали в прессе, рассказывая о том, как они обороняются от атак полицейских. Несколько лет спустя тридцать таких специально обученных женщин были задействованы в «Дружине», защищавшей Эммелин Панкхерст. Леди Хардкасл изобретает для футбола игровую схему 4-4-2 более чем за семьдесят лет до того, как она начала широко применяться высококлассными командами. Для такого ее открытия нет причин, это просто показалось мне смешным. Улица Уайтледиз-роуд[55] в Бристоле была названа в честь ордена носивших белые облачения монахинь из ордена кармелиток, который владел частью тамошней земли. Блэкбой-Хилл[56] соединяет верх Уайтледиз-роуд с пустошью Даунс. Вероятно, эта часть улицы была названа в честь некогда находившегося там паба. Происхождение названия этого паба вызывает споры, но ни оно, ни выражение «белые дамы» не имеют никакого отношения к позорной истории Бристоля, являвшегося одним из центров торговли рабами. В фахверковом здании, стоящем в конце улицы Крисмас-Степс в 1910 году на самом деле располагался магазин, в котором продавалась жареная рыба с хрустящей картошкой. Это был один из первых таких магазинов в Англии, и до недавнего времени он являлся одним из продержавшихся дольше всего. Считается, что здание было заложено в тринадцатом веке, но по поводу того, когда именно в конце девятнадцатого века там стали продавать рыбу с картошкой, однозначного мнения нет. Однако к 1910 году ее там уже определенно продавали. Улица Крисмас-Степс существует до сих пор и здание тоже, однако в период написания данной книги магазин, торговавший фиш-энд-чипс, был закрыт. Мастерская по изготовлению театральных костюмов и реквизита рядом с районом Олд-Маркет – это плод моего воображения, но театр «Империя» на углу улиц Олд-Маркет и Кэптен-Кэриз-лейн действительно являлся самым известным бристольским мюзик-холлом. Улицы Кэптен-Кэриз-лейн больше не существует, как не осталось никаких следов этого мюзик-холла и пристроенного к нему паба «Белый олень» Фирма – изготовитель охотничьей дроби «Шелдон, Буш энд Пейтент» существует на самом деле, и ее новая башня на Чиз-лейн, где изготавливается дробь (она была построена в 1969 году), является памятником архитектуры, охраняемым государством. Первоначальная башня была возведена неподалеку от этого места в 1782 году по проекту Уильяма Уотта, которому также приписывают изобретение способа изготовления свинцовой дроби путем выливания тонких струек расплавленного свинца в чан с водой с большой высоты. Падая, свинец образует капельки, которые затвердевают при соприкосновении с водой, в результате чего образуются аккуратные сферические дробинки. Порт Эйвонмут и несколько более новый порт Ройял-Портбери были построены для решения проблем, возникавших при прохождении судов по реке Эйвон к старому порту, находящемуся в центре Бристоля. Устье реки Северн занимает третье место в мире по приливно-отливной величине (15 м/48 футов), и во впадающем в Северн Эйвоне во время отлива бывает очень мало воды, так что значительную часть суток он остается недоступным для больших судов. Порт ко времени действия романа функционировал на полную мощность уже тридцать лет. Однако его планировка в романе – это чистый вымысел, который понадобился мне для развития действия. Это просто так, для вашего сведения. Как Эмили разгадала шифр Шифр Виженера стал наиболее усовершенствованным вариантом метода шифрования, который был впервые предложен итальянским ученым по имени Леон Баттиста Альберти. В следующие сто лет было сделано несколько попыток улучшить его, пока идею не довел до блеска французский дипломат Блез де Виженер, опубликовавший результаты своей работы в книге, названной «Трактат о шифрах» и вышедшей в 1586 году. При использовании этого метода шифрования к простому шифру Цезаря, или, по-другому, шифру сдвига, добавляется уловка, которая сделала этот шифр не поддающимся разгадыванию – во всяком случае, на какое-то время, поэтому его и назвали недешифруемым. Вместо одного сдвига, как в шифре Цезаря, в этом методе используется несколько сдвигов, определяемых при помощи слова-ключа. Предположим, слово-ключ – DOG. Первая буква исходного текста будет шифроваться с помощью сдвига Цезаря, начиная с D: a – > D, b – > E, c – > F и т. д. Вторая буква будет шифроваться начиная с O: a – > O, b – > P, c – > Q и т. д. Третья буква должна шифроваться с использованием в качестве отправной точки буквы G, а для шифрования четвертой нужно вернуться к D, затем опять к O, опять к G и так до конца послания. Криптографы давно выяснили, что шифр Цезаря можно разгадать с помощью подсчета букв. В каждом языке разные буквы алфавита используются по-разному. В английском языке чаще всего используется буква E, за которой следуют T, A, O, I, N и так далее. Во французском языке – если вам интересно – шесть наиболее часто используемых букв – это E, S, A, I, T, N, а в шведском языке – это E, A, N, R, T, S. Если знать частоту встречаемости в данном языке каждой из букв, нетрудно подсчитать, сколько раз та или иная буква встречается в зашифрованном тексте, и сравнить ее частотность со стандартной частотностью, чтобы определить, насколько сдвинут алфавит. Поскольку в шифре Виженера используется плавающий набор шифров Цезаря, такой частотный анализ оказывается неприменим, что поставило ранних криптографов в тупик. В 1854 году (а возможно, в 1846 году) Чарльз Бэббидж (изобретатель механического компьютера) разгадал этот шифр, но не опубликовал свой метод. В 1863 году свой метод разгадывания опубликовал майор германской армии Фридрих Вильгельм Казиски, и принято считать, что Бэббидж использовал тот же способ. Данный метод (в том виде, в котором его использует в романе леди Хардкасл) основан на положении о том, что в каждом языке регулярно встречаются свои собственные определенные сочетания букв. Например, в английском языке мы все время видим такие сочетания букв, как “th”, “sh”, “ea” и “ed”. Если шифруемый текст достаточно длинен, то вероятно, что некоторые сочетания букв будут зашифрованы по нескольку раз с помощью одной и той же части слова-ключа, в результате чего в зашифрованном тексте они также встречаются в виде повторяющихся групп. Суть метода Бэббиджа/Казиски заключается в том, чтобы искать в зашифрованном тексте повторяющиеся группы букв и отмечать, насколько далеко они отстоят друг от друга. Если вы обнаружите достаточное количество повторяющихся групп букв, то промежутки между ними подскажут, из скольких букв состоит слово-ключ. В зашифрованном тексте Брукфилда сочетание букв “db” встречается одиннадцать раз[57]. Некоторые из промежутков между ними (признаюсь, что я обсчитал не все) насчитывают 33, 33, 18, 300, 228 букв. Сочетание букв “lvc” встречается три раза, и один из промежутков включает в себя 204 буквы. Буквенная группа “mnbi” встречается дважды с промежутком из 72 букв. Есть немало и других сочетаний, но и без них уже начинает вырисовываться система. За двумя исключениями, самым большим общим знаменателем для всех этих чисел является 6. На то же число делятся и количества букв между другими повторяющимися буквенными группами. Разумеется, что это не исключает также числа 2 и 3, но Эмили решила исходить из предположения о том, что слово-ключ из двух или трех букв было бы слишком простым, и остановилась на числе 6. Вероятно, вы заметили, что, если разделить 33 на 6, то не получится целое число. Однако если посмотреть внимательно, можно заметить, что промежуток между первым появлением данной группы букв и третьим составляет 66 букв, так что можно без опасений проигнорировать второе ее появление, сочтя его несчастливым совпадением. Исходя из гипотезы о том, что слово-ключ состоит из шести букв, Эмили разделила зашифрованный текст на группы из шести букв и провела анализ частоты встречаемости первой буквы в каждой из этих групп, затем второй и так далее. А в конце концов составила шесть таблиц, которые могла сравнить с таблицей для обычных, незашифрованных английских текстов. Первая группа хорошо соответствует сдвигу шифра Цезаря для буквы L, вторая – для буквы I. На данном этапе очень кстати может прийтись знание обстоятельств жизни человека, который и зашифровал исходный текст. Слово-ключ из шести букв, начинающееся на LI, выбранное мужчиной, который влюблен в девушку по имени LIZZIE…. Совсем не трудно догадаться, что недостающие буквы в слове-ключе – это ZZIE. Быстрая проверка показывает, что эти буквы согласуются с результатами частотного анализа, и можно начать расшифровку. Мне просто кажется, что вам, возможно, захочется узнать, что зашифрованное послание Брукфилда действительно можно расшифровать, и это вовсе не очередной писательский трюк. * * * notes