— Кто здесь живет? — спросила я, подергав калитку. — Неизвестно. Владелицей уже лет пять записана Жаклина Фурнье, вдова бакалейщика, только такой тут никто не знает и ни разу не видывал. — Но дом ведь не заброшен? — Ни в коем случае! По вечерам виден свет в окнах, дорожка, как видите, расчищена от травы, да и клумбы… В самом деле, на клумбах виднелись какие-то яркие цветы, вполне ухоженные. — И мой разыскиваемый входил в этот дом? — Да. Он позвонил в колокольчик, дверь приоткрылась, и после короткой беседы вашего знакомого впустили. — Жан-Пьер! — Я строго посмотрела на антиквара. — Колокольчика-то никакого нет! Он развел руками. — Его и до визита Фор… вашего друга здесь не было. Хозяин — барин, сам повесил, сам и снял. — Ла-адно… Пошевелив пальцами, я пустила поисковый импульс, чтобы определить, есть ли в доме кто-то живой. Ни одного огонька не загорелось, лишь где-то на границе сети шевельнулась тень. Даже, я бы сказала, тень тени. — Скажите мне, дорогой Бонне, а есть ли в управе Желтого района поэтажный план этого здания? — Не имею понятия, — развел он руками. — А что именно вас интересует? — Подвал тут имеется? — А как же! До той самой бакалейщицы дом принадлежал виноторговцу господину Димитриосу, родом из эллинов, и подвал у него был для вина приспособлен, как положено, то есть температура, влажность и все такое. А потом сам этот эллин получил наследство и уехал к себе на Пелопоннес. — Понятно, а участок, значит, продал… Пустой дом с несуществующей владелицей, глубокими подвалами и колокольчиком, который то есть, то нет, прелесть какая! Как хорошо было бы изучить его вдумчиво и неторопливо… Увы, без ордера нельзя, это не в электронные счета влезть втихаря, тут кругом народ. Под каким бы соусом добыть ордер? Глубоко задумавшись, я попрощалась с господином Бонне и пошла через парк по направлению к Белому городу. Народу на аллеях почти не было, в обеденное время они всегда пустеют, только справа, на узенькой дорожке, копошилась какая-то женщина с детской коляской. Увидев меня, она замахала руками и сдавленным шепотом попросила о помощи. Я шагнула в ее сторону, и сильный удар погрузил меня в беспамятство… Интересно, меня затащили в тот самый, интересующий меня дом? А как же регулировка влажности в его подвалах, отключена за неуплату? М-да, приключение… Спасибо милостивой Ниале, под самым потолком есть отверстие, через которое проникает дневной свет, и хоть что-то видно вокруг. Магический фонарик-то я зажечь не в состоянии. Кстати, получается, что прошло не так много времени с момента, когда меня оглушили, — все еще светло! Ладно, проникнуть в пространственный карман я тоже не могу, значит, надо посмотреть, что у меня есть в наличии. Правый карман ветровки — трубка и кисет. Левый — кошелек исчез, понятное дело, носовой платок, перочинный ножик. Странно, ножик не забрали, впрочем, с ним только на мышей нападать. Правый карман брюк — коммуникатор. Разбит вдребезги, вот мерзавцы, совсем ведь новый. Левый карман брюк — визитница. Нагрудный карман рубашки — маленькая отвертка, интересно, откуда бы? У кого-то утащила. Хорошо. Теперь пойдем по тайникам. Воротник куртки — гибкая пилка. Манжеты куртки — по четыре сюрикена[13] в каждом. Плюс есть еще два утяжеленных в каблуках башмаков, тоже надо достать. Потайной карман в куртке — четыре микрофлакона с сильнейшими зельями: яд, снотворное, заживляющее, взрывчатое. Пояс брюк — отмычка. Правда, настраивается она магически, ну так учил-то меня работать с ней вовсе и не колдун, а обычный гоблин без капли магии. Манжеты рубашки — о, ценная вещь, четыре спички и чиркалка к ним. Вроде бы все. Я посмотрела на жалкую кучку предметов перед собой и поклялась, что, когда выберусь отсюда, втрое увеличу запасы. Ладно, теперь подумаем о магии. Орочья магия, как и вуду, базируется преимущественно на общении с духами, только шаманы орков вызывают духов стихотворными формулами, жертвоприношениями и жестами, а мамбо — при помощи пения молитв, выстукивания ритма и дыма травы. В жертву принести мне особо нечего, да и не знаю я, какое из заклинаний подойдет. Обратимся к вуду. Дым я создам, кто скажет, что табак не трава? Вот эти два камня отлично послужат в качестве барабана и палочек, ну а спою я сама, и можете не аплодировать. Не дыша, я чиркнула спичкой (четверть имеющегося богатства!) и подожгла табак. Хорошенько раскурила трубку, положила ее перед собой и взяла в руки камешек поменьше… Не знаю, что именно было решающим фактором, дым и молитвы или мое отчаяние, но постепенно в одном из темных углов мрак сгустился еще больше и вылепился в человеческую фигуру. Дух двинулся вперед, черты лица его становились все более различимы, и я, поняв вдруг, что вижу знакомое лицо, воскликнула: — Форарльберг! Что вы здесь делаете? Дух… или правильнее было бы назвать его призраком? Словом, туманный силуэт с каждым мгновением становился все четче, будто выныривал из небытия. Темные провалы его глаз повернулись ко мне, и я почувствовала, что меня пронизала дрожь. Встряхнувшись, я заговорила самым деловым тоном: — Интересно, я ведь вызывала лоа, а появились вы. Что бы это значило? Вы вообще говорить можете? — Говорить? — повторил дух. — Говорить могу… Лавиния, это правда вы? Как?.. — Честно говоря, искала вас. Хотя надеялась найти в более материальном виде. Простите, Гюнтер, дурацкая шутка. — Зато очень бодрит! — Призрачные губы усмехнулись. — Судя по украшениям на ваших руках и шее, сюда вы попали тоже не по своей воле? — Это точно. И очень хотела бы выбраться до того, как гостеприимные хозяева начнут проверять на мне пределы выносливости организма мага. — Понимаю вас… — Фор, вы можете проверить, кто есть в доме? И вообще разведать дорогу… — Попробую. Я еще не очень хорошо владею этим подобием тела. С этими словами бывший секретарь его величества просочился сквозь стену. Я тем временем докурила трубку, сложила свое оружие так, чтобы его легко можно было достать, и подошла к двери в камеру. Толстое дерево, с годами приобретшее твердость железа, металлическая оковка, замочная скважина размером с воробьиное яйцо. М-да, боюсь, моя отмычка в ней просто утонет, как чайная ложка в полковом котле. Примерившись, я сумела просунуть гибкую пилку в узенькую щелку между косяком и дверным полотном и попыталась потянуть за нее… Дух появился в моей камере в тот момент, когда пилка выскользнула из моих мокрых пальцев. Я от души выругалась, вытерла потные руки о грязную рубашку и нагнулась, нащупывая беглянку. Мой призрачный компаньон по заключению подплыл поближе и каким-то непостижимым для меня образом засветился не хуже магического фонарика. — Ого! — сказала я с удивлением. — Я буду брать вас с собой на поиски сокровищ, Гюнтер. Чуть левее, пожалуйста… Ага, вот она! — Вряд ли вам это удастся. — Свечение почти погасло, так что можно было смело сказать, что мой собеседник помрачнел. — Я же привязан к телу, а вы вряд ли захотите таскать с собой… это. — Это мы решим, — ответила я рассеянно, примеряясь, как бы завершить распил. — Это-то ерунда, было бы к чему вас перепривязать… Только имейте в виду, наши высоколобые ученые будут висеть на вас гроздьями, чтобы изучить аспекты длительного раздельного существования души и тела. Ага!.. Пилка сделала свое дело, и дверь теперь можно было открыть. Интересно, будут ли петли издавать зловещий скрип? — Вас не слишком опасаются там, наверху, — сообщил призрак, наблюдая за моими сборами. — Охранников всего двое, вина пошла уже четвертая бутылка, так что в данный момент один из них спит, а второй вот-вот свалится. — Отлично! Куда выводит эта дверь? — В коридор. За ним лестница, потом еще одна дверь, тоже на засове, она уже выводит в кладовку и дальше на кухню. Охранники на кухне и сидят. — Та-ак… А скажите мне, Гюнтер, что вы можете сделать с живым телом? Как-то я никогда не интересовалась этим вопросом. — Да знаете, раньше и у меня не было необходимости это выяснять. — Синеватые губы изогнулись в горькой усмешке. — Если захотите, я смогу вас отпустить, когда выйду отсюда, — сказала я очень серьезно. — Я подумаю, — так же серьезно ответил он. — Так что вы предлагаете? — Понятно, что на материальные предметы вы непосредственно воздействовать не можете. А на живого разумного? Ну, кроме как напугать? — Мм… Не представляю. — Давайте экспериментировать. В качестве подопытного кролика пришлось выступать мне. Не стану врать, что это было приятно, но зато многое прояснилось. Форарльберг в своей нынешней ипостаси мог сильно охладить или нагреть конечности, на все тело его не хватало; мог вызвать сильную головную боль, воспроизводя звуки внутри черепа противника, особенно сильно действовал колокольный звон; мог непонятным мне образом резко снизить или повысить кровяное давление в организме живого, и это уже можно было считать оружием. — Хорошо. — Я села на какой-то разбитый ящик и вытянула ноги. — Сейчас я немного отдохну и приду в себя, йотом будем пробиваться наружу. Гюнтер, простите, а какой Темный вообще понес вас в Желтый район? Призрак смущенно фыркнул: — Да понимаете, в общем-то, я сюда попал из-за собственной глупости. — То есть? — Его величество отпустил меня вечером, я поужинал и решил пройтись перед сном. Шел, задумавшись, забрел в парк, и вдруг мне показалось, что я увидел знакомого. Причем такого, который никак не мог оказаться вечером один в городском парке. Я пошел за ним, окликнул, свернул следом в переулок… Ну а дальше уже вот оказался в таком состоянии и увидел вас. — Интересно… И как имя этого знакомого? — Простите, Лавиния, я не могу вам это сказать, — очень твердо произнес Форарльберг. — Надеюсь, у меня будет возможность удостовериться, прав ли я, вот тогда… — Ладно, это пока не самое главное. А скажите мне, Гюнтер, где ваше тело? — В соседнем помещении. Когда-то там был ледник. — И как далеко вы можете от него отойти? Проверив это обстоятельство, мы поняли, что дальности хватит только до той самой кухни, дальше ему не уйти. Я осмотрела кучку лежащих передо мной предметов и с сожалением покачала головой. — Ничто из этого не подходит, чтобы перепривязать вас. Предмет должен быть долговечным и ценным, а с меня содрали даже простенькое серебряное кольцо. — Боялись, что это амулет?