Мы обошли почти всю площадь, останавливаясь то здесь, то там. В толпе иногда мелькали знакомые лица из школы, но в маске я себя чувствовала спокойно. Вряд ли меня кто-то узнает, да и в тот момент мне не было до этого никакого дела. Людской поток подхватил нас, и мы катались на карусели, смотрели представления, веселились, танцевали. Время летело стремительно, и незаметно подкрался вечер. Тут и там в сумерках вспыхивали фонари. – Красавица, дай погадаю! Передо мной возникла бойкая старуха и цепко схватила за руку. – Красивая вы пара… – произнесла она, глядя на нас с улыбкой, а потом опустила взгляд на мою ладонь. И ее улыбка пропала. Глядя на глубокую морщинку между бровей старухи, я ощутила тревогу. – Ты недавно обрела то, к чему стремилась всем сердцем. Но все испытания жизни еще поджидают тебя впереди. Ты не знаешь того, кто рядом с тобой. Ты не знаешь себя. Много обмана и заблуждений рядом с тобой, они как туман вьются и оплетают тебя всю жизнь. Старуха подняла взгляд и посмотрела строго и требовательно: – Прими себя такой, какая ты есть! – буквально приказала она мне. – Слушай сердце. Лишь тогда обретешь счастье. Я не понимала, о чем она говорит. Какой обман? Какие заблуждения? И разве я не пошла на поводу своих чувств, делая выбор? Мне стало страшно и зябко. – Не надо нам больше гадать! Адриан выдернул у нее мою ладонь и сунул гадалке несколько монет. Но она цепко перехватила его руку и взглянула на ладонь. – Такой решительный, когда не надо. Что же ты до сих пор тянешь с решением? Разберись в своей жизни! К моему удивлению, Адриан побледнел и рывком освободил свою руку. После чего быстро потянул меня от старухи. – Бегите… бегите. Думаете, сбегаете от неприятностей? А к ним как на огонь мотыльки летите… – настигли нас ее слова. И мы сорвались на бег, убегая от сумасшедшей старухи. Ее слова оставили неприятный, липкий осадок в душе, от которого хотелось скрыться. Мы прорывались сквозь толпу и остановились лишь у края площади. Здесь людей уже не было, все толпились ближе к центру, где горели фонари и слышалась музыка. Мы побрели мимо шатров, восстанавливая дыхание. В одном из них раздался звук, как будто что-то упало, и кто-то приглушенно выругался. Мы замерли от неожиданности, невольно прислушиваясь. – Нужно тщательнее искать в Мимамо. Улленару только там, больше негде. Задействуйте всех агентов! Я вздрогнула от холодных и властных ноток и в растерянности посмотрела на Адриана. А он схватил меня за руку и торопливо потащил за собой, петляя между шатрами. – Адриан, я больше не могу! – взмолилась я, когда нещадно закололо в боку. Мы уже далеко удалились от площади и сейчас двигались по пустынной улице. – Почему он говорил о нашей школе? Что такое улленару? – Тихо! – Он закрыл мне ладонью рот, озираясь по сторонам. – Не говори об этом вслух. Это древний артефакт, с помощью которого можно увидеть Пять Великих Врат. Об этом рассказывают в старших классах. – Почему они его ищут? – Лиззи, забудь об этом ради собственной безопасности и ни с кем не обсуждай услышанного! – обеспокоенно произнес Адриан. – Но почему?! – Обещай! – Хорошо, – немного обиженно произнесла я, ничего не понимая. Но мне сейчас было не до артефактов. Я и не заметила, как сильно сгустились сумерки. Было поздно, пора возвращаться домой. Страшно подумать, что теперь мне устроят родители. – Пойдем, я провожу тебя домой, – как будто прочитал мои мысли Адриан. Глава двенадцатая Какой я смелой казалась сама себе днем и как сейчас отчаянно трусила, стоя у ворот родного дома. Адриан молча сжимал мою руку и явно жалел, что я не пускаю его с собой. – Нет, – шептала я горячо, – ты же понимаешь, что твое появление сделает только хуже. – Встреча с другом детства – это преступление? – сердито спросил Адриан. Его Сэйр сидел рядом и уже боролся с дремотой. Судя по тому, как он сердито косился на Адриана, саю не терпелось побыстрее оказаться в школе и залезть в камин, греться. Огненные волшаны, насколько я знала, обожали этим заниматься. Даже в теплое время года. – Нет, – буркнула я, ощутив странный укол в сердце после слов «друг детства», – но побег с официального обеда как раз преступление. А побег с магом огня – преступление с этим… с отягчающими обстоятельствами. – Особенно с обеда-помолвки? – невинным таким тоном спросил Адриан, а я едва не села прямо на его волшана. Благо Сэйр отскочил и негодующе зарычал, встопорщивая перья и приседая на передние лапы, а я удержалась на ногах. – Что? – спросил друг. – А то я не догадываюсь, что все эти отговорки про идиота с одной школы только так… чтобы прикрыть истину. Лиззи, я тебя неплохо знаю. Я тихо порадовалась, что вокруг уже достаточно темно, а свет фонаря рядом с воротами не такой яркий и не позволит разглядеть мой густой румянец. Врать я не любила. Но приходилось. – Извини… – Лиззи, ты правильно сделала, – хмыкнул Адриан беззлобно. – Мало ли, вдруг я решил бы дождаться его прихода и… м-м-м… окончательно испортить ваш обед? – И ты смог бы? – вырвалось у меня. Да, свет фонаря был неяркий. По городским правилам в жилых районах фонари не должны светить так сильно, как на площадях и главных улицах. Но даже в таком свете я видела лицо Адриана до мельчайших подробностей. Точно все вокруг на время подернулось зыбким маревом, отодвинулось на задний план. Я чувствовала его руку, сжимающую мои пальцы, видела, как мерцают глаза и… куда-то падала. То ли в его взгляд, то ли еще куда-то… И мне нравилось это ощущение. Когда только он и я. И то, чему я не могла подобрать название, росло в груди, грозило вырваться наружу, затопить все вокруг. Чувство, которому я вот-вот смогу подобрать название. От которого внутри все начало подрагивать. И от которого хочется кричать на весь мир, настолько оно оказалось сильным. Странную тишину разрушил Сэйр, подойдя ко мне и прикусив клювом подол платья. Совсем немного, но достаточно красноречиво. И в тот же миг окутавшее нас облако разлетелось со стеклянным звоном. Я отступила на шаг, разрывая наши руки. Адриан же заморгал с видом человека, которого внезапно разбудили. Провел рукой по лбу и нервно усмехнулся. – Лиззи… ты уверена? – Да, – проговорила я каким-то писклявым голосом. – Сейчас проберусь через черный вход и пройду к себе в спальню. Все будет хорошо. Главное, говорить уверенно! У меня, кажется, получилось. Во всяком случае, Адриан чуть расслабился и проговорил: – До следующих выходных, водница. Жди писем. – И ты не расслабляйся, – улыбнулась я в ответ и попятилась к калитке. Адриан продолжал странно меня рассматривать. То ли не понимал, почему я пячусь, то ли думал, почему я пытаюсь нащупать ручку ворот, стоя к ним спиной, а не развернувшись. Я и сама не совсем понимала свои действия. Мысли скакали туда-сюда, точно стадо бешеных волшанов. – Иди, – прошептала, наконец-то нащупав круглую ручку. Ворота, почувствовав одного из хозяев, послушно и едва уловимо щелкнули, приоткрываясь. – Подожду, пока ты зайдешь в дом, – сообщил Адриан. Сэйр со стоном-рыком уронил лобастую голову на передние лапы. Кажется, он готов был побиться о землю, так хотел обратно в школу. Но Адриан не обратил внимания на его гримасы. Лишь махнул мне рукой и коротко улыбнулся. Он все еще выглядел слегка странным. Может, думает о том случайно подслушанном разговоре? Мне очень хотелось пятиться и дальше, чтобы подольше не расставаться с Адрианом, но остатки здравого смысла подсказали, что этого лучше не делать. Упасть на пятую точку перед его лицом… ну, это не самый лучший вариант завершения такого вечера. Потому я еще раз махнула рукой и буквально заставила себя отвернуться. Ноги не желали идти к дому. Навалилось понимание, что даже если меня не поймают сейчас, то выловят утром. «Можно встать пораньше, – рассуждала я, идя по освещенной мягкой дорожке и слушая таинственный шелест листьев, – одеться и выскользнуть из дома, нанять экипаж на площади до самой школы. А там уже родители меня не достанут, успокоятся». План выглядел неплохо. Оставалось только привести его в действие. Окна в доме выглядели темными и сонными. Я очень надеялась, что родители уже легли спать, хотя кто-то внутри меня ехидно шептал, что вряд ли они смогут видеть хорошие сны, пока их дочь где-то бегает. Тем не менее, когда я проникла через черный ход, в доме стояла тишина. Ну да, время уже шло к полуночи. А мама предпочитала ложиться не позже одиннадцати, считая, что таким образом она сохраняет свежий цвет лица. Папа же вставал очень рано, так что тоже отправлялся в постель не слишком поздно. Я на цыпочках преодолела узкий коридор, соединявший черный ход с кухней, сейчас темной и пахнущей выпечкой. Потом неслышно пересекла гостиную, где длинные тени от садовых фонарей лежали на полу, а затем юркнула в малую гостиную. Там прислушивалась к звукам, но все было тихо. Потому, подобрав юбки, я осторожно ступила на лестницу. Шаг… Второй… Седьмой… Свет в гостиной вспыхнул так внезапно, что я на мгновение зажмурилась. – Элизабет Килей! – голос отца буквально пригвоздил меня к месту. – Потрудитесь объяснить, леди, как понимать ваше поведение? «Спасите!» – пискнуло что-то внутри, пока я очень медленно поворачивалась к отцу. Он стоял внизу, одну руку положив на голову Тьера. Судя по вздыбленной шерсти фьюрри, что серебрилась лунным светом, мой папа сейчас был очень зол. Прямо-таки в ярости, хоть и с каменным выражением лица. – Доброй… – Я сглотнула. – Ночи.