– Посмотри на меня. А вот с этим сложнее, да. Я прятала взгляд, пока Адриан не обхватил мое лицо ладонями и не заставил взглянуть на себя. – Мне тебя здесь не хватало, – сказал он почти беззвучно, но я услышала. Я теперь услышала бы его на другом конце мира! В глубине черных глаз Адриана дрожало то, что он сейчас пытался сказать мне поцелуем. Я уставилась как завороженная. – Мне тебя тоже… не хватало. Это я сейчас сказала?! Мне казалось, что мы оба существуем сейчас отдельно от остального мира. Он. Меня. Поцеловал. Наверное, именно в тот момент я поняла, что мой друг детства стал чем-то большим. А он понял? Мы постояли так еще немного, глядя в глаза друг другу. Снег между нами сыпался густыми хлопьями, оседал на ресницах. – Водница, надо идти. В голосе Адриана слышалось сожаление, он даже брови опять нахмурил и посмотрел в сторону главной площади так, точно ненавидел ее. – Надо, – выдохнула я. Время поджимало. Быстрый взгляд на гигантскую проекцию часов, что висела над площадью, это подтвердил. – Мы сможем встретиться завтра? – спросила я, когда мы спустились вниз. Адриан крепко держал меня за руку, отчего внутри меня все росло тепло. Такое, от которого хотелось прыгать и визжать от радости. – Завтра бал, водница, – ответил он с тяжелым вздохом. – С утра я обещал матери съездить с ней, забрать драгоценности от ювелира. А потом она меня не выпустит из дома. Ты же знаешь: внешний вид, высшее общество, достойные манеры. При этом он скорчил такую физиономию, что я не выдержала и рассмеялась, обращая на себя внимание редких прохожих. Но в такой вечер смех слышался часто. Особенная предпраздничная атмосфера рисовала на лицах людей улыбки. – Точно, бал, – вздохнула я. – Ты серьезно не будешь на нем, Лиззи? Твой отец занимает не последний пост в Аргениуме. – Не хочу, – отрезала я, вспомнив Гловера. Не смогу я пойти на бал с этим напыщенным индюком! Особенно после сегодняшнего свидания не смогу! – Зато после бала мы обязательно увидимся, – подбодрил меня Адриан. Он посмотрел вокруг: мы уже вышли на главную площадь, заполненную народом. Тут и там мягко светилась иллюминация, над головой то и дело возникали огненные образы волшана будущего года. Эта традиция пошла с незапамятных времен. Каждый год общим голосованием жителей Терралии выбирался волшан одной из стихий. И становился символом будущего года. На этом очень хорошо зарабатывали продавцы сувениров, игрушек и прочей дребедени. – Где твоя подруга? Я огляделась и среди прохожих увидела мелькнувшее пальто темно-голубого цвета. Хелен стояла у выключенного на зиму фонтана и оглядывалась. – Вон она. – Тогда иди к ней. Я замешкалась на пару секунд, а затем развернулась к Адриану и сама, пусть и неловко, поцеловала его. А затем бросилась к Хелен, слыша сзади удивленный возглас Адриана. Сердце колотилось как бешеное, едва не выпрыгивало из груди. – Лиззи! – Хелен! – завизжала я, вцепившись в подругу. Хелен тоже взвизгнула, когда я покружила ее на месте и едва не уронила. Мы плюхнулись на край фонтана, уставились друг на друга. – Ты чего? – шепотом спросила подруга, поправляя съехавшую набок шапку. – Я ему нравлюсь! Приходилось шептать, наклонившись к Хелен. Я не хотела, чтобы подслушали чужие уши. – Он тебе это сказал?! – Он меня поцеловал! Хелен вцепилась мне в руки ледяными пальцами, ее глаза сияли. В этот момент я поняла, что судьба подарила мне настоящую подругу. Которая переживает и радуется вместе со мной. – Сам?! – Конечно! – рассмеялась я и тут же осеклась, так как смех вышел немного сумасшедшим. Перед глазами все еще дрожали ресницы Адриана, слышался его тихий прерывистый голос: «Что же ты со мной делаешь, водница?» – Мамочки-волшаночки! – зашептала Хелен. – Лиз, ты понимаешь, что у тебя теперь парень из Аркано? – Думаешь, мы встречаемся? – Ты совсем дуреха? Он твой друг детства, вы с ним гуляете и поцеловались! Конечно! – Мне не верится! – затрясла я головой. – Ты завтра идешь на бал? Туда собираются все сливки общества. Бал… бал! Я понурилась и покачала головой. – Родители настаивают, но я не пойду, Хелен. Они считают, что я должна отправиться туда с Гловером. – Бе! – скривилась Хелен. – Он в последнее время ходит так, точно ему сай подпалил любимый пиджак. А твой парень туда собирается? – Собирается. Но я ему уже сказала, что не иду. Мы с Хелен не спеша побрели к краю площади. Там останавливались экипажи, и там должен был поджидать нас кучер. Я пока не могла думать связно, шла и глупо улыбалась. Хелен же хихикала и говорила, что у меня дурацко-влюбленный взгляд. – Гловер – это мерзко, – произнесла она, наконец. – Эх, а классно было бы: ты в новом шикарном платье, с прической. И твой огневик весь такой… жаркий. Вы кружитесь в танце, все смотрят на вас и понимают, какая красивая пара. Из области сказки, да? – Ага, – согласилась я. – О, вон Марсель подъехал. При нем ни-ни. Хелен изобразила, как закрывает рот на замок. В экипаже мы мирно болтали про магазины и будущую инициацию, поругали хольдо и посетовали на то, что после каникул прибавится еще два новых урока. А сами переглядывались и едва не срывались на смех. Надеюсь, кучер ни о чем не догадался. Сначала мы подвезли Хелен до Мимамо. Послезавтра она отправлялась на каникулы, к родителям. Мы обнялись и договорились обмениваться письмами. Подруга, перед тем как выскочить из экипажа, подмигнула мне. Я же вспомнила про ее замечание о дурацко-влюбленном взгляде и заволновалась. А вдруг родители посмотрят на меня и сразу поймут, что я на самом деле делала и с кем гуляла? Надо срочно что-то сделать с лицом! Я так старалась выглядеть менее счастливой, что когда влетела в дом, а потом и в гостиную, то мама с отцом едва не подпрыгнули. Они мирно сидели у камина и о чем-то разговаривали. Но при моем появлении замолчали и почему-то стали внимательно разглядывать меня. – Бет, у тебя все в порядке, дорогая? – осторожно спросила мама. – Да, все великолепно. Я устала, можно я пойду в комнату? – Ты поругалась с Хелен? – поинтересовался папа. – У тебя такое лицо… Я обернулась к зеркалу, что висело над камином. М-да, что-то я перестаралась. С таким лицом на людей нападают, а не домой возвращаются. – Мы не ругались, – ответила чистую правду. – Просто там были другие ребята, которые вели себя отвратительно. Вот я немного и разозлилась. Очень устала, можно все же пойду к себе? – Через час ужин, дорогая. – Да, мам! – прокричала я, уже взбегая по лестнице. И бежала до самой спальни. И лишь захлопнув дверь, перевела дух и огляделась. Платье по-прежнему сидело на манекене как влитое. Нежные складки и воздушная ткань едва заметно переливались в приглушенном свете двух небольших светильников. Я не любила спать в темноте, особенно после кошмаров, что стали навещать меня в последнее время. Рядом с платьем стояло овальное, в полный рост, зеркало. К нему я и подошла. Очень медленно, внимательно глядя на свое отражение. Многие говорили, что я вырасту в настоящую красавицу. В зеркале я видела чуть спутанные кудри того же темно-рыжего оттенка, что и у мамы. Их всегда приходилось расчесывать, шипя сквозь зубы. Глаза серые, могли бы быть побольше. И эти веснушки на носу! Ни у кого в семье нет веснушек, а у меня постоянно вылезают, стоит попасть под солнечные лучи!