– Да, это правда, – великан с преувеличенной осторожностью налил себе стакан виски. – Спасибо. – Ай-й-й, Орр. Ну брось. * * * Позже, когда свет выключили и все в квартире расслабились до почти летаргического уровня, Сильви оттолкнула уснувшую Ядвигу с кресла-лежака и наклонилась туда, где сидел я и наслаждался отсутствием боли в боку. Орр давно улизнул в другую комнату. – Это все ты? – спросила она тихо. – Цитадель? Я кивнул. – По какой-то причине? – Да. Короткая пауза. – Итак, – сказала она наконец, – значит, это не такое уж благородное спасение в духе Микки Нозавы, как мне показалось? Ты и без того был на взводе. Я улыбнулся, слегка заторможенный от эндорфинов. – Зови это судьбой. – Ну ладно. Микки Судьба, звучит неплохо, – она по-совиному нахмурилась в глубину стакана, который, как и бутылка, уже какое-то время был пуст. – Надо сказать, нравишься ты мне, Микки. Сама не пойму почему, пальцем бы показать не смогла. Но все-таки. Нравишься. – И ты мне. Она покачала пальцем – наверное, тем самым, которым не могла показать на мои достоинства. – У нас не. Про. Секс. Понимаешь? – Понимаю. Ты что, не видела, какого размера у меня дырка в ребрах? – я сонно покачал головой. – Конечно, видела. Спектрохимический чип зрения, да? Она благодушно кивнула. – Ты правда из семьи Отрекшихся? Кислая мина. – Да. «Из» тут ключевое слово. – Они тобой не очень гордятся? – я показал на ее волосы. – Я думал, это считается большим шагом на пути к Загрузке. Если размышлять логически… – Ага, логически. Мы говорим о религии. В Отрекшихся не больше смысла, чем в Бородатых, если начистоту. – Значит, они не дружат с техникой? – Мнения разделились, – сказала она с наигранной деликатностью. – Радикальные стремящиеся не в восторге: им не нравится все, что крепко привязывает искусственные системы к физическому бытию. Крыло ждущих просто хочет жить в мире со всеми. Говорят, как ты подметил, что любой виртуальный интерфейс – шаг на пути. Они не надеются, что Загрузка случится при их жизни; мы все лишь прислужники процесса. – И из которых твои родители? Сильви снова поерзала на кресле-лежаке, нахмурилась и еще раз подвинула Ядвигу. – Были умеренными ждунами, в этой вере я и росла. Но в последние пару десятков лет, из-за Бородатых и всего антиперерожденческого движения, многие умеренные перекинулись в радикальнейших стремов. Мать, наверное, тоже склонилась к этому. Она всегда была набожной, – Сильви пожала плечами. – На самом деле не представляю. Много лет не бывала дома. – Вот как, а? – Да, вот так. А смысл. Все, что им от меня надо, – женить на каком-нибудь приличном местном, – она фыркнула от смеха. – Как будто есть какие-то шансы, пока я с этой штукой. Я слегка приподнялся, квелый от наркотиков. – С какой штукой? – Этой, – она дернула себя за прядь волос. – Этой херней. Волосы в руке тихо затрещали, пытаясь вырваться, словно тысячи змеек. Под спутанной черно-серебряной массой незаметно двигались толстые кабели, как мышцы под кожей. Командный инфотех деКома. Я уже видел парочку таких – прототип на Латимере, где новая марсианская индустрия машинных интерфейсов привела к рывку в научных разработках. Еще парочкой пользовались саперы на Доме Хань. Военные время не теряют, когда речь идет о том, чтобы извратить передовые технологии себе на благо. Логично. Нередко они сами и оплачивают науку. – Не сказать, что это непривлекательно, – осторожно выразился я. – Ну конечно, – она расчесала волосы и выловила центральный кабель, пока он не повис с остальными – темная змея в зажатом кулаке. – Просто загляденье, да? Ведь любой мужик в здравом уме только и мечтает, как бы заняться любовью, пока возле его головы по подушке шлепает хрен вдвое длиннее его собственного, ага? Одновременно страх перед членомеркой и гомофобия, два в одном. Я махнул рукой. – Ну, женщины… – Ага. К сожалению, я натуралка. – А. – Ага. – Она отпустила кабель и тряхнула головой, чтобы серебристая шевелюра легла как прежде. – «А». Век назад их было трудней заметить. Военные офицеры-системщики проходили длительную виртуальную тренировку, чтобы применять груду железа, встроенного им в голову, но железо было внутренним. А внешне профи по взаимодействиям с машинами никогда не отличались от любой человеческой оболочки – может, конечно, они были чахлые после долгого времени в поле, но так бывает с любой инфокрысой от переработки. Говорят, с этим учишься жить. Археологические находки у системы Латимер изменили все. Впервые почти за шестьсот лет раскопок по всем межзвездным задворкам марсиан Гильдия наконец сорвала джекпот. Они нашли корабли. Сотни, а возможно, и тысячи кораблей на безмолвной паутине древних парковочных орбит вокруг маленькой второстепенной звезды под названием Санкция. Судя по данным, это были остатки гигантского морского боя, и у некоторых судов имелись звездные двигатели по меньшей мере быстрее скорости света. Судя по другим данным – особенно уничтожению всего исследовательского поселения Археологической гильдии и его семисот с чем-то жителей, – интеллектуальные системы кораблей были автономны и вполне в рабочем состоянии. До этого единственными по-настоящему автономными машинами, доставшимися нам от марсиан, были орбитальные стражи Харлана, и к ним никак не подобраться. Все остальное можно было назвать автоматизированным, но умным – с натяжкой. А теперь археологам – специалистам по системам – вдруг пришлось вступить во взаимодействие со сложными командными интеллектами флота, возраст которого оценивался приблизительно в миллион лет. Требовался какой-то научный прогресс. Явно. И этот прогресс теперь сидел напротив меня, делил со мной кайф от военного эндорфина и таращился в пустой стакан из-под виски. – А зачем ты подписалась? – спросил я, чтобы заполнить тишину. Она пожала плечами. – А зачем остальные подписываются на эту хрень? Ради денег. Думаешь, что отобьешь ипотеку оболочки в первые же операции, а потом просто будешь грести кредиты лопатой. – А на самом деле нет? Кривая улыбка. – На самом деле да. Но, понимаешь, в комплекте идет новый образ жизни. Ну и, конечно, стоимость обслуживания, апгрейдов, ремонта. Странно, но деньги будто сквозь пальцы утекают. Заработал – тут же прожег. Трудно накопить, чтобы выбраться. – Инициатива не продлится вечно. – Нет? Знаешь ли, там еще полконтинента нужно очистить. Кое-где мы едва отошли от Дравы на сотню километров. И даже при этом приходится постоянно убирать там, где ты уже прошел, чтобы миминты не лезли назад. Сейчас говорят минимум о еще десятке лет, прежде чем можно начать перезаселение. И я тебе так скажу, Микки, лично мне кажется, что это оптимистичное крабье говно, чисто для общественного употребления. – Да брось. Новый Хок не такой уж большой. – Ну, сразу видно внепланетника, – она высунула язык в жесте, в котором было больше вызова в духе маори, чем ребячества. – Может, по твоим стандартам не очень большой – уверена, там, где ты бывал, все континенты в пятьдесят тысяч километров. А здесь немного по-другому. Я улыбнулся. – Я родом отсюда, Сильви. – Ах, да. Ньюпест. Ты же говорил. Ну и не рассказывай, что Новый Хок – маленький континент. Не считая Кошута, он самый большой. На самом деле в Миллспортском архипелаге суши было больше и чем в Кошуте, и чем в Новом Хоккайдо, но, как на большинстве островных групп, которые составляют доступную площадь Харлана, почти все занимает неосваиваемая горная территория. Логично предположить, что на единственной в этой солнечной системе планете с обитаемой биосферой, на девять десятых покрытой водой, люди будут осторожны с недвижимостью. Логично предположить, что они выработают разумный подход к распределению и использованию земли. Логично предположить, что они не развяжут дурацкие войнушки на огромных площадях полезной территории, не применят оружие, которое сделает землю недоступной для заселения в будущие века. Ну ведь логично, да? – Я иду спать, – промямлила Сильви. – Завтра тяжелый день. Я взглянул в окна. Снаружи проклевывался рассвет над лампами Ангьера, которые размазывали его до бледно-серого. – Сильви, уже «завтра». – Ага, – она встала и потянулась до хруста. Ядвига на кресле-лежаке что-то невнятно пробормотала и разложила конечности на месте, освободившемся после Сильви. – Ховер не поднимется до обеда, а у нас еще гора тяжелого оборудования для погрузки. Слушай, если надо выспаться – пользуйся комнатой Лаза. Вряд ли он вернется. Слева от туалета.