И правда. Я пробую запретить ему купание в его собственном бассейне? Бредовая затея. Пускай плавает. Просто без меня. Он наступает, делает несколько шагов вперед, заставляя отшатнуться. – Чего ты так боишься? – хриплый голос обвивается вокруг горла колючей петлей. – Ничего, – отвечаю твердо. – Я как раз собиралась уходить. Приятного тебе заплыва. Я направляюсь в сторону, а Волков преграждает путь. Поворачиваюсь, чтобы двинуться в другом направлении, но ситуация повторяется. Мужчина действует легко, играючи, загоняет в ловушку. Куда я, туда и он. – Ты даже не окунулась, – замечает вкрадчиво. – Решил помочь? – Вдвоем веселее, – синие глаза темнеют, полные губы складываются в порочной ухмылке. – Сильнее. Горячее. Мощнее. Острее. Он подается вперед, желая заключить меня в капкан горячих рук, но тут я умудряюсь ускользнуть, пройтись по самому краю бассейна. Волков теряет равновесие и отправляется в заплыв, которого не ждал. Бирюзовая вода смыкается над темноволосой макушкой, но мужчина стремительно выныривает на поверхность. – Ты прав, – не могу удержаться от улыбки, глядя на его изумленную физиономию. – Вдвоем и правда весело. Я жду, что Волков разозлиться, но он начинает хохотать. Запрокидывает голову назад, разражается смехом. Заразительным, искристым. – Победа опять за тобой, Бэмби, – подмигивает. А потом вдруг обхватывает мои ноги, увлекая в бассейн следом за собой. Я даже не понимаю, как это происходит. Чувствую пальцы на щиколотках, на коленях, на бедрах. Дергаюсь, пытаюсь вырваться, лягнуть этого гада. Но старания оказываются напрасны. – Пусти, – шиплю и царапаю ногтями мускулистые плечи. – Прекрати меня трогать. – Тут глубоко, – заявляет Волков и прижимается крепче, проходится ладонями по спине, обхватывает попу. – Ты хорошо плаваешь? – Пусти, – повторяю гневно, упираюсь ладонями в стальные мышцы его рельефной груди. Когда Волков успел избавиться от халата? Черт. Он что, совсем голый? Я выскальзываю из крепких объятий чудом, выбираюсь из бассейна за считанные секунды и тут же хватаю халат, набрасываю на мокрое тело, закутываюсь плотнее, дрожащими пальцами завязываю пояс. Меня колотит от волнения и перенапряжения, а еще от самодовольной ухмылки Волкова. Гад привалился к бортику, небрежно оперся о него мускулистыми руками и наблюдает за каждым моим движением. Бесит. Звериный оскал. Искры в синих глазах. Его татуировки. Он сам. – Ты выглядишь так, будто я тебя обжег, – хмыкает. Нет, просто затянул в воду, облапал, прижался вплотную и дал четко прочувствовать то, чего я совсем не желала. От воспоминаний мигом передергивает. Не хочу знать, голый он был или ткань плавок тонкая. Тут мы оказались гораздо ближе, чем тогда на парковке. Все, хватит. Отказываюсь об этом думать. – Бэмби, куда ты мчишь? Я отвечаю ему выразительным взглядом, разворачиваюсь настолько резко, что едва умудряюсь сохранить равновесие и быстро направляюсь на выход. – Трудно управлять рефлексами, когда ты рядом, – доносится мне вслед хриплый голос. – Природная реакция. Мои пальцы сжимают ручку двери. О чем он сейчас? Ах, черт бы его побрал! Хотя разве подобное реально, если он сам и есть дьявол? Я вылетаю из бассейна, перевожу дыхание, лишь оказавшись в номере. Бросаюсь в душ. Только горячая вода едва ли помогает смыть бешеное напряжение, полыхающее в каждой клетке тела. Волков умудряется обернуть все так, будто он не виноват. Вообще, проявил заботу, а не приставал. Вдруг я плохо плаваю? А реакции у него “природные”. Рядовые рефлексы, ничего особенного. Я еще долго сижу за лэптопом, пытаясь успокоиться и отвлечься, проверяю рабочую почту, просматриваю документы. В итоге сама не замечаю, как проваливаюсь в сон прямо на диване. После просыпаюсь от раздражающей трели будильника. Нахожусь в жутко неудобной позе. Мышцы сводит. Я собираю вещи, привожу себя в порядок и спускаюсь вниз. Разве стоит удивляться очередному столкновению с Волковым? Я хочу сказать, что ему пора подыскать другого человека для ведения проекта, потому как у нас рабочие отношения не складываются, но все слова замерзают на губах, когда я слышу: – Лесневский согласен подписать договор. Глаза невольно округляются. Серьезно? – Он запросил несколько поправок, – продолжает Волков. – Готовит свою версию документов, но это уже явный прогресс. Идут переговоры между нашими юристами. Интересный поворот. – Встреча пройдет на следующей неделе. – Хорошо, – киваю. – Теперь идеальный момент, чтобы назначить на проект другого человека. Он как раз успеет войти в курс дела. Волков выгибает бровь. – Я попрошу Айдарова меня заменить, – прибавляю ровно. – Исключено. – У нас много отличных специалистов. – Ты уговорила Лесневского, – чеканит мрачно. – Он ждет тебя на встрече. Никто другой не прокатит. – Я… – Бассейн так сильно напряг? – Нет смысла обсуждать, – отвечаю ровно. – Точно, – усмехается. – Ты закончишь сделку с Лесневским, а там разберемся. Прости, важный звонок. Мой водитель тебя отвезет. Волков принимает вызов и отходит в сторону. Ладно, я и не надеялась, что будет легко разорвать контракт. Пожалуй, он прав насчет контракта с Лесневским, его бросать нельзя, а вот на будущее никакая сила на свете меня не удержит. Мой телефон вибрирует. – Привет, Дан, – улыбаюсь, отвечая на звонок. – Что случилось? Я думала, утром ты будешь в дороге. – Самолет задержали. Слушай, я получил новый список от Айдарова. Там ты и еще один новый гость. Ну конечно. Волков. – Руслан Черный, – голос Дана резко меняется, становится ледяным: – Лика, ты не должна идти на эту вечеринку. Глава 11 Я оставляю чемодан дома и отправляюсь на работу. По правилам я могу сегодня не выходить в офис, быть на связи удаленно, однако нужно взять документы. Захожу в кабинет и вздрагиваю, столкнувшись с неожиданным гостем. – Я напугал вас? – спрашивает Айдаров. – Нет, Дамир Ринатович, – отвечаю ровно и напрягаюсь, размышляя, по какой причине босс вдруг решил наведаться лично. – Я хотел вручить приглашение, – говорит он и протягивает белоснежный конверт. – Мой помощник должен был отправить его раньше, но он перепутал, даже не сразу включил вас в официальный список. Досадное недоразумение. На миг кажется, что Айдаров знает про мой разговор с Даном и поэтому приглашает лично. Нет, слишком безумно звучит.