– Для каждого опыта нужны те же самые газы. То же давление. Та же температура. То же смертельное космическое излучение. Тот же свет от ближайшей звезды. Все-все-все то же. – Да. Я сделаю. Все сделаю. – Приступай немедленно. – Мне нужно отдохнуть! Я восемь часов работал в космосе! – Приступай сейчас же! – Ну уж нет! – Я подплываю к туннелю и смотрю на Рокки в упор сквозь прозрачный ксенонит. – Сначала я выведу побольше таумеб-82,5, чтобы хватило для исследований. Я планирую вырастить несколько устойчивых колоний в герметичных емкостях. – Да! Рассчитывай и на мой корабль! – Конечно! Чем больше запасных емкостей, тем лучше. Рокки скачет туда-сюда по туннелю. – Эрид будет жить! Эрид будет жить! Все выживут! – Он сворачивает клешню в кулак и прислоняет к стенке. – Дай мне кулаком! – Вообще-то правильно говорить «дай кулак», но я понял, – усмехаюсь я и прижимаю свой кулак к ксенониту. * * * Здесь точно должен быть алкоголь. Не представляю, что Илюхина отправилась бы на самоубийственную миссию, не прихватив бутылку. По-моему, она и шагу не могла ступить без глотка чего-нибудь горячительного. Перерыв все коробки в складском отсеке, я, наконец-то, нахожу то, что нужно – личные комплекты. В коробке три вещмешка. Каждый подписан по имени члена экипажа: «Яо», «Илюхина» и «Дюбуа». Думаю, они не стали заменять сумку Дюбуа, так как свою собрать я был не в состоянии. До сих пор бешусь из-за той ситуации. Впрочем, может, я еще выскажу Стратт пару ласковых. Забираю сумки в спальню и приклеиваю на липучках к стене. Глубоко личные вещи трех людей, которых больше нет. Друзей, которые погибли. Пожалуй, я отложу печальный момент на потом и просмотрю содержимое сумок чуть позже. А сейчас я собираюсь праздновать, и мне нужна выпивка! Открываю сумку Илюхиной. Там полно всякой всячины. Кулон с гравировкой на русском, старенький плюшевый мишка (видимо, ее детская игрушка), килограмм героина, несколько книг и, наконец-то! Пять литровых гидропаков с прозрачной жидкостью, подписанных по-русски: «Водка». Я тут же узнал знакомое слово. Когда я успел его выучить? Я провел несколько месяцев на авианосце в компании чокнутых русских ученых и видел это слово не раз. Застегиваю сумку Илюхиной и, оставив приклеенной к стене, влетаю в лабораторию, где меня ждет Рокки. – Нашел! – радостно объявляю я. – Хорошо-хорошо! Я удивленно смотрю на Рокки: куда же делся привычный комбинезон и пояс с инструментами? Эридианец впервые надел этот наряд. – Так-так-так! Тебя не узнать! Он стоит в горделивой позе. Туловище покрыто гладкой тканью, на которой закреплены твердые пластины симметричной формы. Похоже на броню, но пластины расположены не вплотную друг к другу и вроде не металлические. На спине вокруг вентиляционных щелей виднеется своеобразное ожерелье из необработанных драгоценных камней. Явно какое-то ювелирное украшение. Техника огранки напоминает земную, но качество камней просто ужасное. Все какие-то пятнистые, бесцветные. Зато большие и, готов поспорить, прекрасно звучат для сонара. Рукава мундира прикрывают конечности Рокки примерно наполовину, манжеты отделаны одинаковым орнаментом. Между плечами сделаны соединения в виде мягких плетеных шнуров. И я впервые замечаю на эридианце перчатки. Все пять клешней затянуты в грубый материал, смахивающий на простую мешковину. Парадная форма сильно сковывает движения Рокки, но что поделаешь – красота требует жертв! – Ты потрясающе выглядишь! – делаю я комплимент. – Спасибо! Это особая одежда для праздников. – А это особая жидкость для праздников, – говорю я, салютуя бутылкой водки. – Люди… едят, когда празднуют, вопрос? – Ага. Знаю, для эридианцев это очень интимный процесс. И он кажется тебе слишком неэстетичным. Но земляне празднуют именно так. – Значит, будем есть! У нас праздник! Я подплываю к лабораторному столу, на котором укреплены две камеры. В первой воссоздана атмосфера Венеры, во второй – атмосфера Терции. Обе я постарался смоделировать как можно более точно. Я руководствовался самыми надежными источниками, черпая их в колоссальной бортовой библиотеке, содержащей все, когда-либо изданные человечеством справочники, а также пользуясь знаниями Рокки о его родной звездной системе. В обоих случаях таумебы не только выжили, но и дали потомство. Они размножались с невероятной скоростью, и горстки астрофагов, которые я впрыскивал в каждую из двух камер, уничтожались моментально. – Таумебе-82,5! Спасителю двух миров! – Я торжественно поднимаю гидропак с водкой. – Ты нальешь эту жидкость таумебам, вопрос? Я открываю зажим на трубочке. – Нет, у людей так принято говорить. Я чествую таумебу-82,5. Отпиваю глоток. Во рту разливается огонь. Илюхина явно предпочитала крепкие напитки. – Да! Надо много чествовать! – отзывается Рокки. – Человек и эридианец помогают друг другу и спасут всех! – Кстати! – оживляюсь я. – Мне понадобится система жизнеобеспечения для таумеб. Устройство, которое станет кормить их астрофагами, чтобы колония не погибла. Полностью автоматическое, с рабочим ресурсом на несколько лет и весом менее килограмма. Их нужно четыре штуки. – Почему такое маленькое, вопрос? – Я собираюсь поместить по одному в каждого жука. На случай, если с «Аве Марией» что-нибудь случится по пути домой. – Отличный план! Ты молодец! Я сделаю тебе устройства. А еще я сегодня завершил механизм для перекачки топлива. Могу прямо сейчас передать тебе астрофагов. А потом мы оба отправимся по домам! – Да. – Моя улыбка меркнет. – Все хорошо! Но отверстие на твоем лице показывает печаль. Почему, вопрос? – Впереди долгое путешествие, которое я проведу в полном одиночестве. Я еще не решил, готов ли рискнуть и погрузиться в кому. Наверное, придется, чтобы не сойти с ума. Кто знает, выдержу ли я абсолютное одиночество и никакой еды, кроме противного жидкого питания для коматозников. По крайней мере, первую часть пути я твердо решил провести в сознании. – Ты будешь по мне скучать, вопрос? Я да. Ты друг. – Да, я буду по тебе скучать. – Я делаю большой глоток водки. – Ты мой друг. Черт, да ты мой лучший друг! И совсем скоро мы расстанемся навсегда. Рокки задумчиво соединяет две облаченные в перчатки клешни. Вместо обычного клацания раздается приглушенный стук. – Не навсегда. Мы спасем планеты. И у нас есть технологии, основанные на астрофагах. Мы станем летать друг к другу! – Успеем ли мы проделать все это за пятьдесят лет? – с вялой улыбкой спрашиваю я. – Вряд ли. А к чему спешить, вопрос? – Мне осталось жить лет пятьдесят или около того. Люди… – Я громко икаю. – Люди живут не очень долго, помнишь? – Ох… – Рокки продолжает не сразу. – Тогда давай радоваться, пока мы вместе. А потом полетим спасать наши планеты. И станем героями! – Да! – Я расправляю плечи. Голова немного кружится. Я никогда особенно не налегал на спиртное и сейчас выпил слишком много водки. – Мы с-самые важ-ж-жные во всей галах-х-хтике. Мы обалдеть какие! Рокки хватает одной из рук ближайшую отвертку и салютует ею мне. – За нас! – З-з-за нас! – Я поднимаю водку! * * * – Ну вот и все, – говорю я из своей шлюзовой камеры. – Да, – отзывается снаружи Рокки. Голос эридианца предательски съезжает вниз. «Аве Мария» полностью заправлена: 2,2 миллиона килограмм астрофагов. На целых 200 000 кило больше топлива, чем было при старте с околоземной орбиты. Сделанные эридианцем баки оказались, конечно же, вместительнее оригинальных. Я отчаянно тру затылок. – Уверен, наши цивилизации встретятся! Люди обязательно захотят узнать об Эрид все! – Да, – соглашается Рокки. – Спасибо за ноутбук! Наши ученые получат земные технологии, которые развивались столетиями! Ты сделал нам величайший подарок в истории моего народа!