Его разочарование повисает над ними, и Би в его тени ощущает всеобщий дискомфорт. Лев долгое время молчит, заставляя их мучиться вопросом, что они сделали не так, и заговаривает, только когда гнет его разочарования становится почти невыносимым. – Смерть моей матери была не подарком, а моим наказанием и вашим предупреждением. Индиана научила Льва крепко держаться за Божьих избранников, иначе они поддадутся греху, как его мать, отрицавшая его божественность всю свою жизнь. Лев лелеял надежду, что со временем, постепенно спасет ее душу, но Бог показал на ее примере, что случится с теми, кто отвернется от веры, кто подорвет доверие и приверженность ему, тем самым наказав Льва за потерю члена их паствы. Вот что произойдет, сверни они с истинного пути: они сгорят, и Лев будет страдать за них так же, как страдал Иисус Христос. Не будет рая – будет лишь пепел. Они этого хотят? – Сегодня, – говорит Лев, – я возьму с вас подтверждение вашей преданности. Он велит им подняться. * * * Он требует духовной проверки. Проводит ее Кейси. Раздает простые вопросники, которые члены «Единства» должны заполнить до конца недели. Би и Кейси в силу полного доверия к ним помогают Льву ночами просматривать ответы. Они ищут признаки малейшего душевного смятения, требующего вмешательства и восстановления веры. Лев просит воспринимать духовную проверку как продолжение аттестации и требует от членов Проекта глубокого погружения в себя. Он хочет, чтобы они заглянули в свою душу и вытащили на поверхность все страхи, зависть и ревность, комплексы и мелкие обиды. Они чувствуют, что их сильные качества наилучшим образом используются в Проекте? Затаили ли они на Льва злость, недовольство или иные крамольные чувства? Некоторые из членов «Единства» до сих пор сохраняют некую связь с прежней жизнью, с родственниками, общение с которыми неизбежно в мире за вратами Проекта. Лев хочет получить список любых возможных контактов, чтобы оценить, насколько они безопасны. Эту часть опросника ни при каких обстоятельствах нельзя оставить незаполненной. Би не исключение. Она своей рукой вписала имя Ло. Она часто думает о сестре, думает, что пройдет время, Ло повзрослеет и они немного сблизятся. Что однажды она забьет в Гугле имя сестры, и откроется ее страница в Фейсбуке или Инстаграме. Но этого не происходит, и Би задается вопросом: почему? Она пытается представить, какой сестра стала за прошедшие годы, как они изменили ее. Разница между тринадцатью и пятнадцатью годами может быть просто невероятной. Би не осознавала этого, пока не стала перебирать фотографии для родительских похорон и не оказалась одновременно в двух временныˆх периодах. В одном – еще совсем ребенком, в другом – ребенком, но уже с мягкими женственными изгибами тела. Контраст был до головокружения поразительным. Однако Ло в Сети не находится. Би даже не знает, есть ли у Пэтти компьютер. Уставший взгляд скользит по чужим ответам. «Твой самый близкий друг в Проекте ”Единство”. Би натыкается на свое имя в вопроснике Фостера, ответы в котором написаны неразборчивым – прямо врачебным – почерком. И прочитанное вызывает непередаваемые чувства. «Би Денэм – мой ближайший друг в Проекте ”Единство”. Я считаю всех членов Проекта своими братьями и сестрами, но она мне дороже и ближе всех. Она вытащила меня из ада и привела к вратам рая. Я ни в ком не видел такого величайшего воплощения Бога и нашей работы, как в Би… Не считая самого Льва. Я обязан ей всем за то, что она привела меня к нему. Они – мои якоря». Би касается большим пальцем подаренного им кулона. * * * Она рассказывает Льву о том, что ходила к Робу. Думает, он будет рад, что она борется за него, за их семью. Но, закончив свой рассказ, Би понимает: она ошибалась. Лев каменеет рядом с ней и долгое мгновение пристально изучает ее. – Я говорил тебе, Роб – наш позор. Он ослаблял наши стены. Зачем ты пыталась вразумить грешника? – Лев прижимает к ее щеке ладонь. – Зачем, Би? Она хотела порадовать его, объясняет Би. – Лик Божий против творящих зло. Он сотрет память о них. – И следом: – Он искушал тебя? Искушал оставить меня? – Ему бы это никогда не удалось, – шепотом отвечает Би, но Лев спрашивал не об этом. – Искушал. И ему даже не пришлось тебя звать, ты сама пришла к нему. Он опускает руку, и Би не хватает ее прикосновения. – Где твоя вера? – спрашивает Лев. Би встает перед ним на колени, ее сердце стучит где-то в горле. Лев убирает волосы с ее лица и просит рассказать о том дне, когда родилась Ло и Би приехала к маме в больницу. Эта история завораживает его, и время от времени он хочет вновь услышать, как Би нашла покой в материнских объятиях. Ему подобное неведомо, и она изо всех сил пытается дать ему понять, что чувствовала тогда сама. Би рассказывает ему об обещании. «Ты и сестра – это обещание на двоих, которое только вы вдвоем можете выполнить или только один из вас может нарушить». Когда она умолкает, Лев мягко замечает: – Ибо верен Обещавший[22]. Лев просит Би дать ему обещание. Потом они лежат в постели, прижавшись друг к другу. На глазах Би слезы, внутренняя сторона ее бедра болит и пузырится от выжженного на плоти благословения. Никогда в жизни она не ощущала более идеальной боли. Лев нашел и запечатал слабину в ее вере крепостью своей веры. Он целует ее между ног. И когда он спрашивает, что Би чувствует, она отвечает: – Любовь. Февраль, 2018 В понедельник днем Пол влетает в офис «СВО» с жаждой убийства в глазах. Дверь бухает о стену, и все умолкают, уставившись на него. Он встает перед нами и, потирая рот, оглядывает помещение. – Кто-то облажался, – еле слышно замечает Лорен. – Денэм, ко мне в кабинет. Сейчас же. От его тона тело деревенеет и в груди заходится сердце. Я уже слышала такой, но всегда обращенный на кого-то другого. На меня – никогда. Я таращусь на Пола, не до конца осознавая, что его слова брошены мне. Должно быть, это какая-то ошибка. – Сейчас же. Я направляюсь в его кабинет и там в одиночестве жду его. Мне не довелось пережить подобных минут в старшей школе – я о вызовах в кабинет директора, хотя я вряд ли бы там оказалась, поскольку была очень робким подростком, и здесь как-то не хочется получать этот опыт. Слышу тихий разговор между Полом и Лорен и понимаю, что он кратко информирует ее о том, в чем именно я облажалась. Прежде чем рассказать об этом мне! Ненавижу его. Когда он наконец входит в кабинет, единственное, что удерживает меня на месте, – пригвоздивший к стулу страх и вопрос: что я сделала, чтобы заслужить это? – Ну и утречко ты мне устроила, – говорит Пол, огибая стол. – Боже, Денэм, ты назначила чертову кучу дел на одно и то же время. – Что? Нет, я не… – Не спорь со мной, – рявкает он. Садится, залогинивается в компьютере и через пару минут поворачивает ко мне монитор, доказывая свои слова. Среди безупречно расписанных на месяц интервью, телефонных звонков, конференций, выступлений сегодняшний день отличается полным бардаком в расписании. – Отличная работа. Объясни это мне. – Не знаю, почему так получилось. – Придумай довод поумнее. Я молчу, прикусив язык, затем проглатываю то, что действительно хочу сказать. – Это случайная ошибка, Пол. – Случайная ошибка все равно остается ошибкой, последствия которой я разгребал все утро. Разобравшись с этим, я стал просматривать свое расписание и обнаружил – и это при беглом просмотре – около четырех накладок за месяц… Я вполуха слушаю, как Пол перечисляет их, заставляя себя смотреть ему прямо в глаза, – вряд ли ему понравится моя полная отрешенность. Когда он снова спрашивает, как подобное могло произойти, говорю ему, что не знаю, хотя, конечно же, знаю. – Это недопустимо, ты понимаешь? – Да. Мне очень жаль. – Жалость мне твоя не нужна. Исправляй. Убедись, что в расписании больше нет ни единой ошибки. И больше их не допускай! – Он качает головой. – Да что с тобой такое, Денэм? Не знаю даже, с чего начать… – Ты серьезно? – У меня вспыхивает лицо. – Я работаю на тебя больше года и допускаю оплошность впервые за это время. И получаю нагоняй? – Не пререкайся с боссом, когда не права, – говорит Пол. – И дело не только в сегодняшней промашке. Последнее время я кое-что замечаю за тобой: отсутствие внимания, вовлеченности, участия. Ты словно… не знаю… раньше была заинтересована в нашем деле, а теперь – нет. С тех пор как я сказал тебе не ждать повышения. Работать здесь – привилегия. Другие убили бы за то, чтобы занять твое место. – Забавно. Помнится, предлагая мне эту работу, ты отчаянно нуждался в помощнице. – Ты ступила на тонкий лед. – Пол сжимает пальцами переносицу. – Уже идешь по нему. Здорово, конечно, что ты можешь делать свою работу хорошо, когда все хорошо. Но если хочешь доказать мне что-то, то докажи, что можешь проявить себя в действительно нужный и важный момент. Полезный навык в долгосрочной перспективе. – Сомневаюсь, – резко отвечаю я, – поскольку перспективы у меня здесь нет никакой.