— Товарищ Сяопин сказал: «Наука и технологии — главные двигатели производства». Это указывает на важность науки и технологий для современной социалистической экономики, но одновременно ставит под вопрос цели тех, кто занимается научными исследованиями. Зачем мы проводим исследования? Проректор сделал паузу, но спящие продолжали спать, а те, кто не спал, давно не следили за речью. Вопрос отнюдь не заставил аудиторию погрузиться в размышления, вопреки ожиданиям проректора, поэтому ему пришлось дать ответ самому: — Чтобы служить обществу. Борясь с неловкостью, он потянулся за кружкой с чаем, сделал глоток, а потом сплюнул чайный лист. После чего с новыми силами продолжил: — Но того, что мы делаем, недостаточно. В поисках личной и профессиональной выгоды наши профессоры исследуют абстрактные предметы, не считаясь с тем, приносят ли их исследования пользу обществу в целом. Это приводит к тому, что их исследования оказываются оторваны от жизни. Если открытие не находит применения, оно бесполезно. А если оно бесполезно, то зачем была проделана тяжелая работа, приведшая к нему? Проректор вытащил из кармана пиджака конверт и демонстративно помахал им перед аудиторией. — У меня в руках благодарственное письмо, и хотя оно относится к студенту, этот студент, по моему мнению, является примером для всех нас! Слушатели сразу затихли. Многие из тех, кто уже засыпал, приоткрыли глаза. Проректор Ци был явно доволен результатом. Он открыл конверт и вытащил письмо. — Как все вы знаете, в последние несколько месяцев наш город потрясла серия жестоких убийств. Полицейским никак не удавалось поймать преступника, и он бродил на свободе. Но тут один из наших студентов, вооруженный знаниями, полученными здесь, в нашем университете, применил их на практике и помог Департаменту общественной безопасности раскрыть дело. Рот у Фан Му распахнулся. — Одна из жертв, маленькая девочка, была спасена полицией и нашим студентом, и ее отец написал это благодарственное письмо. Его содержание глубоко тронуло меня. Подумать только — один из наших студентов не убоялся опасности и применил теорию на практике! Такой поступок достоин величайшего восхищения! Изумленные слушатели наперебой перешептывались, обводя аудиторию взглядами. — Тише, пожалуйста! Воссияв, профессор простер руку, успокаивая расшумевшуюся толпу. — Я хочу пригласить Фан Му, набор две тысячи четвертого года, с криминологического подразделения юридического факультета, выйти на сцену и сказать несколько слов. — Он наклонился к микрофону и повторил: — Фан Му! Вы здесь? Фан Му остолбенел. Ду Ю пришлось несколько раз толкнуть его локтем, прежде чем он вышел из ступора и медленно поднялся. Щелчок. Луч прожектора упал на него, осветив заодно сидевших рядом. — Ну что же вы? Идите сюда, — воскликнул проректор Ци, лучась энтузиазмом. Прожектор слепил глаза. Растерявшись, Фан Му завертел головой. Студенты в его ряду уже поднимались, пропуская его к проходу. Поняв, что ничего другого не остается, он протолкался мимо них и пошел по лестнице к сцене. Прожектор следовал за ним. С обеих сторон щелкали камеры. «Какая длинная эта лестница! Я что, еще не возле сцены?» — изумлялся про себя Фан Му. Белый свет бил ему в лицо, он практически ничего не видел. У него кружилась голова и казалось, что он вот-вот упадет. «Надо бежать — спасаться. Взять и раствориться, словно облачко дыма». Торопясь продолжить, проректор Ци подошел к краю сцены. Стоило Фан Му приблизиться, как тот протянул ему руку и втащил наверх. Потом, опустив ладонь ему на плечо, подтолкнул Фан Му к микрофону. — Очень хорошо, — сказал он. — Пожалуйста, Фан Му, поделитесь с нами своими соображениями. Фан Му застыл. Беспомощно поглядел на толпу людей перед собой. Все взгляды были прикованы к нему. В них читались самые разные чувства: любопытство, удивление, раздражение, восторг — и зависть. «Я сплю, и мне снится кошмар. Надо проснуться, и он закончится». Прошло не меньше тридцати секунд, прежде чем Фан Му заставил себя открыть рот. Но единственным, что он сумел пробормотать, было: — Я… Профессор Ци, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу у него за спиной, не выдержал: — Расскажите всем, как вы помогли Департаменту общественной безопасности раскрыть дело. В резком свете прожектора лицо Фан Му стало белей бумаги. По лбу струйками бежал пот. Челюсти сжимались, будто в спазме. Весь зал задержал дыхание, уставившись на него. Фан Му молчал. — Ну ладно, — сказал проректор, теряя терпение. Он встал к микрофону и натянуто улыбнулся. — Молчание порой красноречивее любых слов. Я уверен, что Фан Му многое мог бы нам рассказать, но сейчас он, похоже, немного нервничает. Ничего, Фан Му. Пожалуйста, идите на свое место. И тут же к Фан Му вернулись силы. Он быстро отступил от микрофона и сошел со сцены. Но вместо того чтобы вернуться на скамью, двинулся дальше по проходу, не обращая внимания на любопытные взгляды и настойчивый шепот. А потом скрылся за дверями. * * * — Алло? — Голос Тай Вея звучал холодно и равнодушно. В трубке молчали. — Алло? Кто звонит? — Это ты сообщил мое имя отцу девочки? — А-а, вот это кто! — Тай Вей рассмеялся, и его голос потеплел. — Ты! Тай Вей снова рассмеялся. — Значит, благодарность дошла до адресата? — О чем ты только думал? — Фан Му не хотелось ругаться, и он старался держать себя в руках. — О чем я думал? — слегка шокированный, спросил Тай Вей. — Хотел сделать тебе приятный сюрприз. А что не так? Боишься, кто-нибудь до тебя доберется и отомстит? Расслабься, ничего тебе не грозит. Родные Ма Кая давно умерли, а друзей у него нет. В ярости Фан Му бросил трубку. Тай Вей недоуменно пробормотал: — Да что с ним такое? Его благие намерения приняли за издевку, и он был оскорблен в своих лучших чувствах. * * * До самого общежития Фан Му шел, не поднимая головы. Чтобы остаться незамеченным, он выбрал окольный путь — вдоль ограды кампуса. Собрание уже закончилось. Студенты группками расходились кто в столовую, кто в жилые корпуса. Стоило кому-нибудь его узнать, и его провожали любопытные глаза. Упершись взглядом в землю, он торопился назад, в свою комнату. Дорога показалась необычно длинной, но наконец Фан Му добрался до общежития. Глубоко вдохнув, открыл дверь — и столкнулся с целой толпой народа. Казалось, там шла какая-то оживленная дискуссия, но стоило ему возникнуть на пороге, как все замолкли. Тем не менее секунду спустя его окружили и начали засыпать вопросами. — Фан Му, это правда, что сказал проректор? — А как выглядел тот парень? — Я слышал, он сосал у жертв кровь — серьезно? — А деньги от департамента тебе заплатят? Растолкав их в стороны, Фан Му пробрался к своему столу. Потом развернулся и обвел глазами студентов, напряженно глядящих на него. И ледяным тоном произнес: — Вон отсюда. Кто-то попытался возразить, но он проревел еще раз: — Вон! Стены комнаты содрогнулись. Недовольные, студенты начали ворчать. — Что тут такого? — бормотал один. — Всего-то маньяка нашел, подумаешь! Фан Му повернулся к ним спиной и присел за стол. Оглядываться ему не хотелось. Толпа так и стояла, пока Ду Ю не дал знак выходить. — Он сегодня не в настроении, — объяснил он. — Вам лучше уйти.