— В чем дело? — спросил Фан Му, оттащив в сторону студента с факультета иностранных языков. — Я сам точно не знаю, — ответил тот, — но слышал, на футбольном поле нашли труп. Легкоатлетический стадион располагался в северо-западной части кампуса. В центре его находилось футбольное поле с искусственным газоном. Оно было окружено беговой дорожкой. Там уже стояло с десяток полицейских машин с включенными мигалками. Пройдя на поле, приятели увидели не меньше пары сотен человек, столпившихся возле северных ворот. На трибунах тоже теснились студенты, одновременно возбужденные и напуганные. Фан Му заметил Лю Чжанчжуна, возвышавшегося над остальными. Он стоял на цыпочках, стараясь разглядеть, что происходит. Фан Му протолкался к нему и, похлопав по плечу, спросил: — Что тут такое? Лю Чжанчжун чуть не подскочил от изумления. Развернувшись и увидев Фан Му, засмеялся и ответил: — О, а вот и наш главный сыщик! Проигнорировав его слова, Фан Му тоже приподнялся на цыпочки и поглядел в сторону ворот. — Я слышал, кто-то умер. Это правда? — Да, только я не знаю, кто. Народу слишком много. Сзади напирали любопытные, и тем, кто оказался впереди, тяжело было устоять на ногах. Они оглядывались, чтобы возмутиться, и тут заметили Фан Му. К его немалому удивлению, толпа тут же расступилась перед ним, пропуская вперед и провожая зачарованными взглядами. Смущенный, Фан Му хотел было развернуться и уйти, но Ду Ю с Лю Чжанчжуном воспользовались возможностью и подтолкнули его к воротам. По сравнению с остальным полем, эта часть казалась практически безлюдной. Вокруг уже натянули полицейские ленты. В створе ворот лицом вниз лежал мертвый человек. Судя по телосложению — мужчина. Его лицо скрывала искусственная трава, и понять, кто это, было невозможно. Но что-то сразу казалось странным, стоило увидеть его руки, распростертые в обе стороны. Судмедэксперты в белых защитных костюмах суетились над телом: один из них поднял с земли какой-то светлый предмет, лежавший возле левой штанги, и пристально его рассмотрел. Студенты вокруг ахнули от ужаса. Это была кисть руки. Несколько полицейских прочесывали граблями искусственную траву возле ворот; офицер с блокнотом опрашивал какого-то студента в спортивной форме. Лицо студента было бледным; казалось, он вот-вот лишится чувств. Эксперты перевернули труп на спину. Зеваки рядом заахали. — Кто это? — спросил Лю Чжанчжун, изо всех сил вытягивая шею, чтобы посмотреть. — Выглядит знакомым… Фан Му тоже показалось, что одежда на мертвеце ему знакома, но он не мог вспомнить, почему. — Попробую подойти поближе, — пробормотал Лю Чжанчжун. Он начал протискиваться в сторону ворот, где лежал труп. Спустя пару минут обернулся к Фан Му и Ду Ю. Его лицо побелело. — Это Цю Вейцзянь. Ему отрезали обе кисти рук… Просто жуть! * * * В тот день весь кампус только и говорил, что об убийстве на футбольном поле. Студенты то и дело заходили к Фан Му и спрашивали, какие есть новости по делу. Подтекст был ясен: кого же и спрашивать, как не его? Фан Му это очень скоро надоело. Бросив раздраженный взгляд на неизвестно какого по счету визитера, он сбежал из общежития, намерившись где-нибудь временно укрыться. Была половина девятого вечера, но кампус гудел. Студенты носились туда-сюда. Фан Му держался самых темных дорожек и, сам того не заметив, оказался на стадионе. Обычно в сумерках там прогуливались парочки, но сегодня не было ни души. Романтический уголок превратился в место преступления, и болтаться там, нашептывая на ухо подружке разные приятные вещи, никому больше не хотелось. Фан Му спустился к футбольному полю. Ступил на мягкое покрытие и медленно побрел к северным воротам. Газон возле ворот был измят. На нем выступали обведенные мелом контуры фигуры, две укороченные руки указывали на штанги ворот. Фан Му долго стоял, разглядывая рисунок, после чего подошел к левой штанге. Утром под ней нашли одну из отрезанных кистей рук Цю Вейцзяня. Вторую убийца оставил у правой штанги. Фан Му встал на колени на искусственную траву. Было слишком темно, чтобы разглядеть следы крови, но он сомневался, что ее было много. Скорее всего, кисти Цю Вейцзяню отрезали уже после смерти. Фан Му вернулся туда, где лежало тело. Повторяя его положение, широко раскинул в стороны руки. И тут же почувствовал головокружение такой силы, что едва не упал. Сделав над собой усилие, быстро отступил назад. Ворота одиноко стояли в ночной темноте и тиши с распростертым под ними меловым силуэтом Цю Вейцзяня. От этого соседства они, ничем не отличающиеся от противоположных, казались невероятно опасными, словно врата самой смерти. Пустой контур на траве был последним, что жертва оставила после себя, покидая этот мир. Фан Му осторожно сделал шаг вперед. Потом еще и еще. Задержав дыхание, миновал полицейское ограждение и вступил в ворота. Ничего не произошло. Вместо всепожирающего адского пламени его встретила все та же темнота пустого стадиона. Звезды по-прежнему сияли в небе над головой. Фан Му сделал глубокий вдох. Нет, и запах крови в воздухе не витал тоже. Он развернулся и пошагал со стадиона прочь. «Фан Му, ты совсем выжил из ума». * * * 1 июля 2002 года на футбольном поле в кампусе Университета Цзянбина было обнаружено мертвое тело. Студент, рано утром пришедший на стадион для пробежки, обнаружил возле ворот труп, лежащий лицом вниз. Как только поступило сообщение о преступлении, на место прибыла следственная группа государственной полиции. Жертвой оказался Цю Вейцзянь, 19-летний студент факультета физики из города Линьян в провинции Гирин. Причина смерти — удар по голове тупым орудием, вероятно молотком. Тело лежало в северных воротах, головой на юг и ногами на север. Обе кисти были отрезаны и оставлены возле штанг. По данным предварительного обследования, жертву предположительно убили в другом месте, а затем доставили на футбольное поле. Полицейские выяснили, что за жертвой была закреплена комната номер 611 в общежитии 4, однако с начала семестра студент проживал со своей девушкой в съемной квартире. С помощью бывшего соседа жертвы эту квартиру удалось найти. Полицейские долго стучали в дверь, но им никто не открыл. Вызванный на место хозяин отпер квартиру. Картина внутри была ужасна, но ожидаема. Ван Цянь, сожительницу Цю Вейцзяня, тоже убили; в квартире стоял запах крови. Войдя в спальню, полицейские обнаружили на полу ее обнаженный труп. Девушка лежала головой на север (к дверям спальни) и ногами на юг (в сторону открытого окна). Руки и ноги были распростерты в стороны. Склонившись над телом, полицейские увидели, что оно расчленено на шесть частей (голова, корпус, верхние и нижние конечности), которые плотно сложены вместе. Под левой грудью жертвы полицейские обнаружили воткнутый медицинский шприц, но судмедэксперт установил, что причиной смерти стала механическая асфиксия — с помощью рук, судя по следам на шее. Вскрытие показало, что жертва давно не являлась девственницей. Имелись признаки жестокого изнасилования непосредственно перед смертью, но спермы во влагалище не оказалось, что указывает на использование убийцей презерватива. Квартира находится в жилом квартале вблизи от Университета Цзянбина, на втором этаже небольшого трехэтажного дома. Под окном спальни располагается навес для велосипедов; москитная сетка на этом окне порвана. По причине жаркой погоды все окна квартиры стояли открытыми, что позволило убийце, взобравшись на навес, прорвать сетку и проникнуть в квартиру. На кровати обнаружено большое количество крови, волос и фрагментов черепа. Их увезли на обследование, которое показало, что они принадлежат Цю Вейцзяню. В результате был сделан вывод, что убийство произошло в квартире. Но хотя убили сразу двоих человек, одного из которых разрубили на части, на место бойни квартира не походила, и отпечатков пальцев обнаружить не удалось. Кто-то хорошо все там зачистил. Поскольку убийство произошло в день рождения Коммунистической партии, руководство Департамента общественной безопасности проявило к преступлению повышенный интерес. Однако, как только стало ясно, что преступление не имело политической окраски, его передали для расследования в государственную полицию. * * * Двойное убийство. Весь университет стоял на ушах; все активно сотрудничали с полицией ради скорейшего раскрытия преступления. Охрану кампуса усилили, как и надзор за общежитиями. Прямым результатом этих мер стало то, что парочки, потихоньку снимавшие жилье за пределами кампуса, вынуждены были вернуться и жить по отдельности в своих комнатах. Непрямым — то, что студенты, предпочитавшие заниматься где-нибудь в тихих уголках, с приходом темноты становились зрителями реалити-шоу весьма интимного свойства. Полицейские в форме ходили по кампусу, опрашивая студентов — в первую очередь друзей и однокурсников жертвы. Тренер университетской футбольной команды настаивал на том, что полицейским следует обратить внимание на команды соперников. Когда его требования проигнорировали, он решил устроить траурную церемонию с футбольной формой Цю Вейцзяня. Хотя у всех были экзамены, на церемонию явилось немало народа — в том числе и Фан Му. На футбольном поле собралась толпа. Товарищи Цю Вейцзяня по команде выстроились в две линии. Впереди встали капитан, его заместитель и еще двое игроков. Держа футболку за четыре угла, они медленно и торжественно пошли к северным воротам. Там стоял стол с большой фотографией покойного в рамке, футбольным мячом и старыми бутсами Цю Вейцзяня. Когда команда дошла до стола, игроки встали по обеим сторонам, держа руки за спиной. Капитан трижды поклонился фотографии Цю Вейцзяня, потом достал из кармана лист бумаги и начал читать вслух. Речь была посвящена преимущественно приходу Цю Вейцзяня в команду и его «выдающемуся вкладу» в ее победы. Составленная в напыщенных выражениях, цветистая, она казалась чересчур пафосной. Там говорилось, что покойный был «непревзойденным стражем ворот» и «надеждой китайского футбола»; можно было решить, что умер не Цю Вейцзянь а сам Ван Далэй[12]. Однако встретили речь хорошо, и к концу ее у суровых футболистов выступили слезы. Бо́льшая часть присутствующих тоже вытирала глаза. Дочитав речь, капитан брызнул чем-то на футболку и щелкнул зажигалкой. В мгновение ока номер «1» на груди заполыхал. Прежде чем капитан успел среагировать, футболка превратилась в огненный клубок и обожгла ему руку, заставив бросить футболку на искусственную траву. В воздухе запахло горящей тканью и пластиком. Секунду спустя директор стадиона с криком выбежал на поле. Он подбежал к продолжающей гореть футболке и топтал ее ногами, пока пламя не погасло. Это заметно расстроило членов команды, которые сразу окружили директора и принялись громко кричать. Однако он тоже был зол. — Церемонии можете устраивать какие угодно, но пожаров я не допущу! Испортите покрытие, и кто будет платить? Обе стороны продолжали пререкаться, пока не вышли со стадиона; каждый обещал обратиться к ректору университета, чтобы решить вопрос. Церемония на этом закончилась; остатки обгоревшей футболки остались грустно лежать на сморщившейся искусственной траве. Оглянувшись на стол, где лежал портрет Цю Вейцзяня, перевернутый в пылу стычки, Фан Му горько усмехнулся и вслед за толпой пошел прочь. В общежитии его ждал сюрприз — на его постели сидел Тай Вей и почитывал книжку. Фан Му до сих пор таил на полицейского обиду, и потому просто проигнорировал его присутствие. Тай Вей, нисколько не смущенный, улыбнулся: — Ну и где ты ходишь? Полдня тебя жду! — Это все, что ты хотел сказать? — холодно ответил Фан Му. Тем не менее по спине у него пробежал холодок. Что еще могло произойти? — Ну, в целом, да… Из департамента меня послали оценить ситуацию, я и решил заглянуть. Поздороваться. — И с какой стати департаменту слать своего человека? Тут работает государственная полиция. — А ты разбираешься, парень… Молодец. — Тай Вей прищелкнул языком. — Ну да, дело передали государственной полиции. Я услышал, что они выезжают, вот и присоединился. Как дела? У тебя все в порядке? — Все хорошо, спасибо, — отрезал Фан Му, садясь на стул перед рабочим столом. Тай Вей засмеялся. — Все еще сердишься, да? — Похоже, он нисколько не обижался. — Признаю, я немного переборщил, но мне казалось, тебя следует как-то поощрить — например, послать благодарственное письмо в университет… Я, между прочим, тоже рисковал. Если в департаменте узнают, мне голову оторвут. — И правильно сделают.