Но президент развел руками, обратился ко мне. – Мне очень жаль, Лера. Думаю, тебе придется выбрать. Я в любом случае обещаю особый подход. Тебя не отчислят. Возможно продление сессии. Мои помощники создадут условия. Конечно, я не стала спорить, хоть и сразу вспомнила те ужасные дни, когда не существовало выбора, не было сил посещать занятия, и я чуть не вылетела. Но тогда я была в отчаянии, загнана в угол. Сейчас – совсем другое дело. Универ никуда не денется. К сожалению, я обожала учиться и мне нравилась моя группа. Я не хотела этим жертвовать, но, похоже, придется. – Спасибо, Андрей Михайлович. Уверена, мои преподаватели пойдут на встречу, – без энтузиазма, но вежливо откликнулась я. Клим все понял и покачал головой, точно несогласный с таким решением. Но его уже приняли все остальные. – Отчет каждую неделю мне лично. Скорее всего, по видеосвязи, но могу и в гости заглянуть. Советую вам съехаться и работать плотно, не отвлекаясь на личное. Мне нужны результаты раньше Орловских финнов, Эрик. – Понял вас, Андрей Михайлович, – ответил Берг и встал, чтобы пожать Громову руку. Клим демонстративно проигнорировал их соглашение и вышел из кабинета, не прощаясь. Громов пожал руку и мне тоже, просил сообщить мой факультет, группу, фамилию декана. Я не стала отказываться от его помощи. Времени на учебу действительно не будет. Мне хотелось сохранить возможность нагнать своих в знаниях. Скомкано попрощавшись, мы с Эриком покинули кабинет. Клим нашелся в гостиной, где вчера был прием. Он стоял у окна и смотрел на красивый сад. – Это безумие, Эрик, – проговорил он, едва мы подошли. – Мы не успеем. – Успеем, – спокойно заявил Берг. – Особенно, если ты возьмешь себя за задницу, прямо сейчас, соберешь вещи и поедешь ко мне. Лера… Эрик обратился ко мне без грубостей и вообще без подробностей. Он и так знал, что я на все согласна. – Соберу вещи, – проговорила я. – Просто сообщи дворецкому и поехали. Громов позаботится обо всем. Я пожала плечами. – Ну хорошо. Тогда возьму рюкзак и телефон… – Я попрошу машину. Клим? Стерн не обернулся. – Клим, – повторил Эрик с нажимом. – Конечно, я с вами, Эрик, – буркнул он и первый пропилил к лестнице. Через десять минут мы втроем уже сидели в машине. Водитель президента вез нас в Москву, по утренним пустым дорогам. – Не попрощалась с Лизой, – проговорила я в никуда. – Она поймет, – ласково успокоил Клим, потерев мое колено. Он сидел рядом, а Эрик впереди. Берг лишь взглянул на меня через зеркало, ничего не сказал. Я не удивилась. Кажется, ужин и дружбу с женой президента мне придется отложить до следующего года. Мне не казалось. В этот же день мы все втроём остались у Эрика, и он составил новый план работы. У меня от ужаса волосы зашевелились на голове. Годичный срок воспринимался как приятный спокойный марафон, а теперь ту же дистанцию нам придется преодолеть в темпе спринта. У меня не было слов, а вот у Клима опять нашлись. – Это невозможно, Эрик. Мы физически не вытянем. Придется спать по пять часов и работать все время. Если у тебя и у меня вычислительно техническая связь, то Лере досталась почти творческая. Она офигенно чувствует рычаги, но… – Она сможет, – перебил его Эрик. – И мы тоже, Клим. Потому что выбора нет. Я думала, что Клим сейчас будет продолжать спорить, но он не стал. Стерн лишь закрыл лицо руками и сидел так несколько минут. Я уже хотела растормошить его, начиная пугаться, но тут он встал и наконец смирился. – Ладно. Давай попробуем. Раз выбора нет. С этого момента начался ад. Я обожала работать с Эриком и Климом. Это была моя сбывшаяся мечта, которую я проживала с восторгом и счастьем. Ровно до этого, самого момента. Клим не утрировал. У меня не было времени на универ, не было времени на еду и выспаться как следует даже в выходные. Собственно, выходных не было вовсе. Единственное, что я смогла выпросить – это съездить к себе за вещами. – Зачем я вообще сняла квартиру? – спросила я у дверей лифта, когда приехала с чемоданом обратно к Бергу. – Я перечислил тебе на карту за три месяца, – спокойно сообщил Эрик. – Простой за мой счет. Открыв рот, чтобы возмутиться, я тут же захлопнулась. Берг выставил ладонь вперёд и заявил: – Не трать время на пустой треп, Лер. Мне нужна концепция для второй фазы завтра днем. Я с трудом сдержала стон. Эту работу я планировала закончить через две недели. Теперь у меня меньше суток. Поэтому я отбросила жалость к себе и спросила: – Клим сбросил расчеты? – Да, в общей папке. Я села на диван, подключилась к локальной сети и углубилась в работу. Примерно так я и провела три месяца до нового года. За окном холодало, иногда падал снег, но мы этого не замечали. Эрик превратился в робота-рабовладельца и беспощадно требовал выполнение объемов в поставленные сроки. Я давно перестала отвечать. на звонки мамы и Лены. Их советы – бежать со всех ног из логова Берга – были слишком соблазнительны. Иногда по ночам, когда от усталости и перенапряжения не получалось уснуть, я тихо плакала в подушку. На утро голова раскалывалась от мигрени, и я заставляла себя быть сильной, убеждала, что нужно потерпеть. Слабость и жалость к себе только сильнее изматывают. Но раз в неделю все равно срывалась. Однажды, уже в декабре меня услышал Клим. Он не спрашивал разрешения, просто вошел и лег рядом, стал целовать меня, гладить, называл деткой и Валеркой. – Давай сбежим от него к чертям, – безумным шепотом уговаривал Клим. – У меня мозги кипят, и башка скоро треснет. – Куда мы сбежим? – смеялась я сквозь слезы, невероятно радуясь, что еще могу улыбаться. Пусть и в истерике. – Я живу на два этажа ниже. Это было очень заманчиво, но я тут же поняла, что даже думать о таком нельзя. – Нет, Клим… Эрик, он. – Он зомби, Валер. Мы ведь не трахались с самого приема у Громова. – Мы не едим и не спим толком. Что уж говорить про секс? – На хуй! Я, блять, не робот, как некоторые. Хочу тебя, бейб. Клим уложил меня на спину и раздвинул коленом мои ноги, устраиваясь между ними. Я обняла его и больше не спорила. Мы кончили одновременно, очень быстро и как-то тихо. Я не почувствовала удовольствия. Оно не могло продраться через усталость. Я продолжила ласкать Клима, и он вроде тоже собирался продолжить, но мы вырубились прямо в процессе. Не думала, что такое возможно. Утром будильник беспощадно разбудил нас. Вернее, меня. Клима пришлось растолкать. Он пьяно огляделся, взъерошил волосы и быстро натянул пижамные штаны, которые также быстро вчера скинул. – Пойду, зай. А то он душу вытрясет, – бросил Стерн и отправился в свою комнату. Я собиралась снова поплакать, но будильник зазвонил еще раз – контрольная побудка. Пришлось встать и передумать. На слезы не было времени. Остался месяц. Мы успеем, а потом все будет по-прежнему. Но даже через усталость и головную боль моя интуиция орала – нет, ничего больше не будет как раньше. Мы не вернёмся в нашу точку счастья. Я не ошиблась. Мы не успели до нового года. Эрик уехал к Громову накануне праздника и вернулся хмурый. Еще более хмурый, чем обычно. – Две недели, – выдал он вердикт. – Я попросил, и нам продлили срок. Это финальная точка. – Почему не месяц, Эрик? – Потому что мы и так не успели, Клим. Ты понимаешь, что будет, если команда Орлова выдаст проект раньше? Пока праздники у нас есть фора банально благодаря календарю. Их никто не зарегистрирует в каникулы. – Значит, закончим за две недели, – решила я за всех. – Мы не сдохли за три месяца, значит и это переживем. Не так много осталось. – Будет очень черновой вариант, весь в багах, – никак не желал видеть свет в конце тоннеля Клим. – Но он будет работать. Если ты возьмешь себя в руки, – подытожил Эрик. Он не стал дожидаться очередной порции нытья и сразу нарезал нам задачи на ближайшие три дня. Мы снова не успели в срок. Двадцатого января я спала на столе. У меня в волосах застряли кусочки чипсов, которыми я питалась. Сама не знаю почему ела их. Наверно, чтобы совсем почувствовать себя бомжом. Немытая толком, опухшая от недосыпа и поганого, питания, я даже во сне продолжала крутить лучший вариант для продвижения в сети того самого консалтингового приложения, которым так дорожил Эрик. Меня кто-то потряс за плечо, и я вскочила, точно зная, что сейчас Эрик устроит разнос. Обычно под него попадал Клим, который стал моментально отрубаться везде, где придется. Как нарколептик. Я обычно не попадалась, но сегодня лимиты отказали напрочь. Ожидая увидеть перед собой Берга, я терла глаза ‚которые не хотели открываться, и бормотала: – Да, я сейчас. Прости, Эрик. Не знаю, как вышло. Я думаю, нужно сместить таргет… – Все в порядке, Лера, – успокоил меня голос, который сложно было не узнать. Не Эрик. – Так жаль, что пришлось будить тебя, девочка. Но у меня совсем нет времени. – Андрей Михайлович, – выдохнула я, едва держась на ногах. Теперь и от волнения, не только от слабости. – Извините, я… – Пойдем в кабинет к Эрику. Я постараюсь не задерживать вас надолго. – Хорошо. Громов указал рукой в сторону кабинета, пропуская меня вперед. Я двигалась на автопилоте. Собственно, на нем я и жила последние дни. Последний месяц, если быть честной. Мои ноги знали, куда идти и шли сами. В голове же крутились жуткие мысли. Что если ничего не получится? Мы опоздали? Финны что-то выдали? Поэтому Громов пришел к нам сам? Эрик не сказал ни слова, когда я вошла. Он указал мне на кресло у панорамного экрана. Клим стоял около него, не спешил садиться рядом. И Громов тоже остался стоять позади меня. На языке вертелись оправдания, почему я не успела доделать последнюю интеграцию, но Эрика они теперь вряд ли тронут. Да и лицо мое слишком красноречиво. Никого нельзя обязать сверх его возможностей. – Показывай, Эрик, – скомандовал Громов. Берг только кивнул и нажал на клавиатуре ввод. – Локальная версия полностью готова, Андрей Михайлович, – прокомментировал он, пока шла загрузка презентации.