За тот месяц, что Волчий страх томился в ожидании, а Чёрное древо восстанавливал силы, произошла череда значимых событий. Состоялся суд над Юдмером Скорбная весть, в результате которого заговорщика вместе с горсткой его ближайших сподвижников приговорили к смерти. После публичной казни, состоявшейся на главной площади города Сердце, тела и отрубленные головы предателей сбросили в пропасть. Слухи о посрамлённом сотиоре Красных плащей просочились в кабаки торговой столицы. Случайный путник, прибывший с востока, сообщил Чернисару весть о том, что Гиадорк вместе с шайкой соратников ограбил три каравана с продовольствием и разорил целое поселение, с нечеловеческой жестокостью перебив беззащитных жителей. По полученным от информаторов Алого совета сведениям бывший сотиор Красных плащей встал во главе нескольких крупных разбойничьих банд и направился в глубь восточных земель. «Совсем скоро хлынут реки крови. Свирепая месть Гиадорка погубит десятки невинных жизней», — сказал Игеру Зиндар Зоркий глаз. Однако, помимо горьких, безрадостных и временами ложных вестей, голодающему народу торговой столицы внушило надежду прибывшее из Семи топоров письмо от госпожи Элердис Крепкий корень, в котором Весна восхищалась героической стойкостью и самоотверженностью Чёрного древа и сообщила о том, что господин Гнотмер Крепкий корень согласился отправить в город Сердце караван с жизненно необходимым продовольствием. После того, как на главной площади глашатай Алого совета зачитал письмо госпожи Элердис, народ ещё больше возлюбил Игера. По словам Яросгера, в городе Сердце повсеместно гремели хвалебные речи о благородных поступках Чёрного древа. Несмотря на то, что Янирган Волчий страх не осмелился противиться решению Алого совета и не предпринял ни одной попытки добраться до беглеца, близнецы постоянно находились поблизости с Игером и проживали с покалеченным товарищем в одной комнате. По ночам Яросгер и Мстидар дежурили по очереди, так что за всё время никто не рискнул потревожить сон Чёрного древа. До наступления судного дня молодому человеку ничего не угрожало. — Извини, но мы больше не можем тянуть время, мой мальчик, — в отражении тусклого зеркала мелькнуло лицо Зиндара, бесшумно вошедшего в комнату, — на рассвете я встретился с Талиорком, главой Алого совета, и он сообщил мне, что суд состоится завтра после полудня. Чёрное древо, чуть больше месяца пробывший в подготовке ко встрече с Волчьим страхом, ответил Зоркому глазу коротким кивком и продолжил разглядывать отражение изуродованного шрамами лица в зеркале. После ухода Зиндара Игер тяжело вздохнул и прилёг на кровать. Янирган, хладнокровный убийца старейшины Иварта, почти каждую ночь являлся к Чёрному древу во снах вооружённый двумя громадными кинжалами, с лезвий которых капала тёмная кровь, а после употребления очередной дозы порошка Сенирель молодому человеку нередко повсюду мерещились ярко-жёлтые глаза Волчьего страха. Снова и снова Игер воображал завтрашнюю встречу с безжалостным врагом. Вечером Чёрное древо попросил у помощника лекаря увеличенную дозу едкой пыли, чтобы унять нарастающую тревогу. Употребив порошок Сенирель, молодой человек быстро успокоился и вскоре погрузился в глубокий сон. После полуночи Чёрное древо проснулся от того, что из кромешной темноты протянулась бледная скрюченная рука и коснулась его плеча. «Друг», — словно шелест опадающих листьев, прозвучал шёпот незнакомца. Игер протёр заспанные глаза. Сгорбившись, таинственный человек сидел на стуле рядом с кроватью, в дальнем конце комнаты виднелся высокий силуэт Яросгера, открывшего ночному гостю дверь. Чёрное древо выскользнул из-под смятого одеяла и присел напротив незнакомца. — Мой друг выжил, — безжизненным голосом произнёс скрывающийся во тьме человек, — я бежал к лагерю беженцев из последних сил, боялся не увидеть тебя вновь. — Кодорк? — прищурившись, Игер наклонился вперёд и увидел бледное изможденное лицо товарища, — Зараза! Ты прескверно выглядишь. Что с тобой случилось, друг? Ледяные перста поднял на Чёрное древо потухший взгляд. Тёмно-синие глаза Кодорка сильно потускнели и приобрели холодный голубоватый оттенок. Густые чёрные волосы, кустистые брови и усы поседели. Кожа истончилась, сморщилась и побледнела. Губы потрескались и потемнели. Щёки впали. Ранее обладавший крепким телосложением Кодорк невообразимо исхудал. Отныне Ледяные перста походил не на молодого парня, а на немощного старика, словно с момента его расставания с Чёрным древом после путешествия по подземельям города Сердце прошло несколько десятков лет. — Падение в воды Проклятого источника чревато необратимыми последствиями, — бесстрастно произнёс Кодорк, положив скрюченную костлявую руку на плечо товарища, ошеломлённый взгляд которого метался между Ледяными перстами, дежурившим у двери Яросгером и силуэтом мирно спящего на соседней кровати Мстидара. — Где ты пропадал? — выпалил Игер, — Почему не обратился за помощью в лазарет? — Искал излечения, — жутким шёпотом заговорил Кодорк, пожав сутулыми плечами, — никто не поможет мне. Местные целители и знахари бессильны против чар проклятого озера, а последователи касты лекарей из Лунных копий боятся полутрупов, как очередного восстания Велгера. Смертельный яд насквозь пропитал моё тело, Игер. — Ты не умрёшь, — Чёрное древо покачал головой и вскочил на ноги, — ты выкарабкаешься. Слышишь, Кодорк? Мы найдём лекарство. — Смерть не так страшна, как бессмысленные и бесконечные скитания по подземельям города Сердце, — глухо ответил Ледяные перста, — отныне я не жилец и не покойник. Я нахожусь между жизнью и смертью. Полутруп. Кодорк медленно поднялся на ноги и обнял товарища. Чёрное древо испуганно вздрогнул, когда холодные руки друга обхватили его за плечи. Гораздо сильнее Игер ужаснулся, заметив, что Ледяные перста почти не дышит. Молодой человек отстранился от поражённого чарами Проклятого источника товарища и с полным непониманием заглянул в его безжизненные глаза. — С каждым днём я всё меньше и меньше нуждаюсь в воздухе, — равнодушным тоном объяснил Кодорк и стукнул кулаком по впалой груди, — моё сердце почти не бьётся, Игер. — Нет, — Чёрное древо сжал зубы и наигранно улыбнулся, но одинокая слеза выскользнула из его правого глаза, скатилась по щеке и повисла на подбородке, — прости, друг, мне не следовало тащить тебя с собой в проклятые подземелья. Я совершил ужасную ошибку. — Не кори себя, — отрезал Ледяные перста и ответил товарищу кривой улыбкой, — все мы жертвуем собой или друг другом ради того, во что верим. Урхмер, Тонрус и Красные плащи, погибшие в Осколках, лишились жизней не из-за оплошности парня из Древней станции, а потому что выполняли свой долг или защищали близких. Чёрное древо распахнул окно, впустив в комнату прохладный воздух. Яркий лунный свет упал на бледное лицо Ледяных перстов, позволив Игеру отчётливо увидеть то, насколько отравленный ядом Проклятого источника Кодорк стал похож на восставшего из могилы покойника. Яросгер печально присвистнул и кончиком указательного пальца щёлкнул по свисающей с левого уха железной серьге в форме капли крови. Как и многие любители различных небылиц, бывший наёмник знал о том, какую кошмарную участь судьба уготовила Ледяным перстам. — Что будет дальше? — прошелестели губы Чёрного древа, — Ты станешь одним из тех мерзких созданий из Подземелий? — Возможно, — глухо прошептал Кодорк, — я больше не чувствую голода, боли, тепла, холода, любви, ненависти, лишь всё яснее слышу беззвучный зов Проклятого источника и мёртвые голоса моих будущих собратьев. — Что ты будешь делать? — спросил Игер, не сводя растерянных глаз с Ледяных перстов, — Продолжишь искать излечения? — Я вернусь домой, пока окончательно не лишился рассудка, — Кодорк взял руку Чёрного древа и вложил в ладонь товарища деревянную фигурку солдата, — я вернусь в Приют морозов. — Ты обезумел, — с бурным негодованием произнёс Чёрное древо, — попытаешься расквитаться с вождём Роксимером, со своим отцом? — Я лишь желаю увидеть Торимера, — прозвучал в ответ безжизненный голос Ледяных перстов, — мой брат ждёт меня в западном городе. Игер приоткрыл рот, намереваясь переубедить товарища, однако, закончив лишённую эмоций речь, Кодорк сразу направился к выходу. Чёрное древо проводил друга обеспокоенным взглядом, не произнеся ни слова. Яросгер похлопал Ледяные перста по плечу и приоткрыл дверь, намереваясь проводить товарища, поражённого проклятием подземного озера, за пределы лазарета. Мстидар беспокойно заворочался на скрипучей кровати. Прежде чем выйти из комнаты, Кодорк окинул Игера немигающим взглядом и тихо произнёс: — Мы с тобой проделали тяжкий путь от Приюта морозов до города Сердце. Ничто не сближает людей сильнее, чем трудности. Прощай, мой соратник и друг. — Прощай, — прислушиваясь к отдаляющимся шагам Ледяных перстов, прошелестел губами Чёрное древо и тихо пропел, — пусть кругом бушует метель, пусть кругом снежные горы, мы придём туда, где теплей, мы отыщем западный город! Наступил день суда. На рассвете Игера разбудил Мстидар. Пока Яросгер отсыпался после ночного дежурства, Чёрное древо умылся и позавтракал кашей из нескольких круп, ломтем сочного мяса и свежеиспечённым хлебом, запивая пищу соком сладоцвета. Вскоре явился посланный Талиорком, главой Алого совета, лекарь и внимательно осмотрел Игера перед предстоящим судом: «Здоров». Спустя некоторое время прибыл Зиндар Зоркий глаз вместе со своим внуком Ликдаром и охраной из пяти бывших беженцев. Чернисар, гират Эланрус Печальный и два сотиора ордена Красных плащей подоспели следом. Также, чтобы навестить Игера перед скорым судом, явилась Яррида. — Как плохо обстоят дела у нашего друга? — спросила хозяйка кабака, положив начало утреннему собранию друзей и соратников Чёрного древа. — Янирган Волчий страх перережет Игеру глотку, как только получит одобрение Алого совета, — задумчиво произнёс Эланрус Печальный, — следопыты из Древней станции не покинут торговую столицу, пока не прольют кровь Чёрного древа. — Зараза, — щёлкнул зубами заспанный Яросгер. Бывший наёмник с помощью языка жестов непрерывно пересказывал Мстидару услышанное. — Город Сердце полон наших союзников, — вступил в разговор Огненная рука, — стоит только пустить слух о возможной казни Игера, как разъярённая толпа разорвёт на части не только следопытов, но и членов Алого совета, что намерены приговорить нашего друга к смерти. — К сожалению, гибель Яниргана повлечёт за собой разрушительные последствия, — Зоркий глаз неодобрительно покачал головой, — власть над Древней станцией находится в руках единственного выжившего старейшины. Энурган незамедлительно отомстит за смерть старшего сына, посланного вершить правосудие над предателем. — Плевать, — озлобленно хмыкнул Яросгер, — если нужно, я сам передушу всё мерзкое отродье Волчьего страха голыми руками. — Не всё так просто, — вздохнул гират Эланрус, — сильнейшим союзником города Сердце является Древняя станция, без поддержки которой война за контроль над севером между Красными плащами и Восставшей падалью обречена на провал. — Владыкам Торгового поста выгоден раздор между Алым советом и старейшиной Энурганом, — Зиндар задумчиво почесал подбородок, — смерть Яниргана Волчий страх нанесёт и без того шаткому положению города Сердце непоправимый ущерб. — Неужели иного выхода нет? — на лице Ярриды застыла испуганная гримаса, — Игер обречён? — Не беспокойтесь, — Зоркий глаз мягко улыбнулся хозяйке кабака и окинул собравшихся в комнате людей ободряющим взглядом, — весь прошедший месяц я вёл переговоры с главой Алого совета. Талиорк убедил меня, что следопыты из Древней станции не причинят вреда нашему другу. Судьи сочтут обвинения против Игера Чёрное древо недостаточно обоснованными и предложат Волчьему страху отказаться от преследования. — При нашей первой встрече с Янирганом в кабаке у Ярриды мне хватило лишь одного взгляда, чтобы понять, что от такого человека следует держаться подальше, — Яросгер громко хрустнул мозолистыми костяшками пальцев, — даже после помилования Алого совета жизнь нашего соратника останется под угрозой. — Янирган придёт в бешенство, а его отец расценит спасительное для Игера решение суда, как унизительную насмешку над собой и гражданами Древней станции, — предостерегающе произнёс Эланрус Печальный, — Энурган Волчий страх затаит обиду на правящих в городе Сердце господ. — Верно, — Зоркий глаз обречённо вздохнул и ласково потрепал волосы стоящего поблизости Ликдара, — Алый совет оказался в крайне затруднительном положении. С одной стороны находится Игер, которого граждане столицы признали героем, а с другой рушится союз с крупнейшим на севере городом, в то время как Торговый пост взращивает Восставшую падаль перед грядущей войной. Глава Талиорк любой ценой постарается избежать кровопролития, потому что другого способа сохранить верность народа города Сердце и дружбу с Древней станцией у Алого совета попросту нет. В комнате воцарилась тишина. Соратники Чёрного древа погрузились в молчаливые размышления. Яросгер без конца теребил серьгу в левом ухе. Мстидар задумчиво смотрел в окно. Зиндар промокнул красным платком слезящиеся глаза и умиротворённо скрестил руки на груди. Гират Эланрус Печальный поглаживал короткую светлую бороду, беззвучно шевеля губами. Чернисар Огненная рука не сводил обеспокоенного взгляда со своего друга, словно в любое мгновение Игер мог неожиданно исчезнуть. — Хорошо, я доверю свою жизнь главе Талиорку, — воодушевлённым голосом произнёс Чёрное древо, прервав затянувшееся молчание. Ещё на некоторое время вспыхнула череда бурных обсуждений. Вскоре комнату Игера покинули два сотиора Красных плащей и гират Эланрус, на плечах которого лежала обязанность обеспечения безопасности в зале заседаний. Затем Яррида пожелала молодому человеку победы над Волчьим страхом и ушла. Перед расставанием она обняла Чёрное древо и поцеловала в щеку. В конце, чтобы успеть подготовиться к выступлению перед судьями Алого совета, поспешил удалиться Зиндар вместе с Ликдаром и Чернисаром. — Всё будет хорошо, мой мальчик, — Зоркий глаз одарил Игера обнадёживающей улыбкой, перешагнув за порог комнаты, — обещаю, всё будет хорошо. — Помни, что ты не в одиночку противостоишь Волчьему страху, — произнёс напоследок Огненная рука, — мы всегда с тобой, друг. Шаги в коридоре лазарета стихли. Чёрное древо остался в комнате под надёжной охраной братьев-близнецов, бывших наёмников, что до встречи с храбрым молодым человеком скрывались в глухолесье Ирсуак в лагере Глимдара Бурый мех. Оставшееся до неизбежной встречи с Янирганом Волчий страх время, Игер провёл в полной тишине, погрузившись в собственные мысли. Ближе к полудню молодой человек переоделся в чёрные штаны из прочной ткани с тёмно-коричневым кожаным ремнём, белую рубаху с длинными рукавами и вышитым на груди изображением дерева с голыми ветвями, высокие кожаные сапоги с вычищенными до блеска металлическими застёжками и длинный чёрный плащ с капюшоном. Игер внимательно изучил своё отражение в зеркале и мысленно поблагодарил Зоркого глаза за присланную дорогую одежду. Перед тем, как Чёрное древо вместе с Мстидаром и Яросгером покинул комнату, к нему явился лекарь касты из Лунных копий для того, чтобы вновь осмотреть молодого человека. Во внутреннем дворе лазарета Игера взял под стражу конвой Красных плащей. Для сопровождения Чёрного древа вооружённые самострелами солдаты ордена надели стальные шлемы и кольчужные рубахи. «Выступаем», — скомандовал сотиор. Бойцы плотным кольцом окружили молодого человека и его товарищей. Конвой Красных плащей направился к зданию Алого совета по улицам самого богатого района города Сердце. — Смотрите, герой идёт! — выкрикнул из окна трёхэтажного дома престарелый мужчина, известный в торговой столице, как самый искусный портной, — герой идёт! — Герой идёт, — воскликнула молодая женщина из кирпичного здания напротив, — глядите, люди! — Спаситель! — заорали на всю улицу засевшие на крыше подростки, — Герой! Спаситель! Герой! — Пощады Игеру Чёрное древо! — зычным голосом провозгласил упитанный торговец из окна каменной усадьбы, — Красные плащи, отпустите парня! Он спас вашего гирата! Отпустите! Эланрус Печальный распорядился, чтобы городская стража расчистила дорогу перед конвоем. На соседних улицах и переулках солдаты с трудом сдерживали толпы прущих к зданию Алого совета неравнодушных граждан. «Помиловать! Герой! Отпустить! Освободить! Спаситель!», — непрерывно кричали Игеру люди из окон каменных зданий, пока молодой человек, воодушевлённый народной поддержкой, под конвоем Красных плащей пересекал одну улицу за другой. Повсюду Чёрное древо натыкался на восхищённые взгляды и солдат и граждан. Заметив, что вид испещрённой безобразными шрамами половины лица вызывал у народа не отвращение, а ещё большее сострадание, Игер осмелился показать скрытый под плащом обрубок левой руки, на что сочувствующие граждане незамедлительно отреагировали ободряющими выкриками, а на конвоиров обрушился поток яростной брани, позабавивший Чёрное древо. — С такой поддержкой можно хоть сейчас захватить весь город, — усмехнулся Яросгер, шедший позади товарища, — боюсь представить, что творится на главной площади. Конвой пересёк последнюю густонаселённую улицу, за которой располагался пустырь, по периметру оцепленный городской стражей. Шум возмущённой толпы остался далеко позади. По вымощенной камнем широкой дороге Чёрное древо сопроводили к подножию высокого холма, где путь конвою преградила баррикада, возведённая по приказу главы Талиорка во времена пляски Бледнолицей. «Поторопитесь», — навстречу отряду вышел сгорбленный старик с длинной белоснежной бородой, который отдал вооружённым до зубов солдатам ордена распоряжение пропустить Игера и его сопровождение через заставу. Огромное здание из красного и оранжевого кирпича возвышалось на вершине холма. Величественное архитектурное сооружение украшали высокие каменные колонны и мощные башни. Коричневая черепица покрывала крышу. От больших остеклённых окон отражались солнечные блики. Хозяйственные пристройки, оружейные и казармы, возведённые из камня, липли к красно-оранжевому зданию с боков. По слухам внутри внушительного сооружения располагалось несколько просторных залов, огромная трапезная с прилегающей кухней, а также личные покои главенствующих членов Алого совета и их семей. В худшие для города Сердце времена здание служило крепостью, о чём свидетельствовали мощные башни, заграждения, сторожевые посты, амбразуры и высокая сложенная из камня стена, у тяжёлых ворот которой конвой Красных плащей поджидала личная гвардия главы Талиорка. Тринадцать бойцов в чёрных шлемах и стальных кирасах, вооружённые самострелами и длинными кинжалами, взяли Чёрное древо, Мстидара и Яросгера под стражу, а сопровождавшие Игера солдаты во главе с сотиором развернулись и направились в сторону главной площади города, чтобы оказать городской страже поддержку в пресечении возможных беспорядков. Командовал посланными для конвоя бойцами высокий темноволосый мужчина с грубыми чертами лица и леденящим взглядом. На поясе у главного гвардейца Чёрное древо заметил кобуру с необычным коротким оружием, подобное которому он уже видел в руках гирата Потухших свечей, когда тот пытался застрелить Эланруса Печального. Ворота протяжно скрипнули. По выложенной булыжниками дорожке отряд добрался до вершины холма к зданию Алого совета. Миновав обширный внутренний двор, конвой поднялся по стёртым ступенькам, прошёл мимо величественных каменных колон и оказался напротив охраняемой двумя солдатами в красных плащах парадной двери, высота которой превышала два человеческих роста. «Леттогер», — кивнул командиру гвардейцев один из бойцов ордена и потянул за круглую железную ручку, впустив сопровождающий Игера отряд внутрь здания Алого совета. Несравненная высота жёлто-оранжевых потолков поразила Чёрное древо. От непередаваемого восторга у молодого человека округлились глаза. Яросгер довольно ухмыльнулся и толкнул Мстидара в бок. Оказавшись внутри просторного помещения, Леттогер, командир гвардейцев, отдал безмолвный приказ, и восемь бойцов увели братьев-близнецов по боковому коридору в общий зал, где собрались высокоуважаемые граждане города Сердце, допущенные к участию в слушании. Подчинённые лично Талиорку солдаты сопроводили оставшегося без товарищей Игера к незаметной двери в дальнем углу обширного помещения, за которой скрывался узкий проход. — Поторопись, парень, — Леттогер слегка подтолкнул замявшегося молодого человека внутрь, — не бойся, до вынесения приговора ты находишься под защитой лучших гвардейцев в торговой столице. По распоряжению главы Талиорка мы проведём тебя к залу заседаний по скрытому пути, чтобы избежать лишнего внимания. Успев окинуть взглядом висящие на кирпичных стенах выцветшие картины давно минувших сражений, художественные изваяния прославленных героев и диковинных чудовищ на высоких постаментах, узорчатые ковры на каменном полу и железные подсвечники на длинных ножках Чёрное древо, низко пригнув голову, шагнул внутрь. От запаха сырости засвербело в носу. Леттогер прерывисто дышал в спину Игера. Молодой человек медленно продвигался вперёд по узкому проходу, гвардейцы шли следом. В намеренно скрытом от посторонних глаз коридоре царил такой холод, что у молодого человека застучали зубы, а по телу пробежала крупная дрожь. Скрытый проход постоянно поворачивал и извивался. Нанятые господами торговой столицы инженеры и строители продумали и соорудили специальный коридор таким образом, чтобы доверенный Алому совету человек сумел без лишних проблем добраться до главного зала заседаний, минуя остальные помещения в здании. Через каждые десять шагов на шершавой стене висели масляные лампы в стеклянных закопченных колбах, тускло освещающие дорогу. На протяжении всего пути конвой сопровождало гулкое эхо шагов. Игер запоздало заметил, как проход постепенно расширился, и отряд оказался в пустующей комнате с единственной решётчатой дверью, за толстыми прутьями которой Чёрное древо разглядел силуэты вооружённых арбалетами стражников. Завидев командира личной гвардии Талиорка, один из бойцов в стальной кирасе вынул из кармана плаща ключ от тяжёлого навесного замка и поспешил отворить дверь перед конвоем. Оставив позади пост охраны, отряд прошёл через короткий коридор, в конце которого находилась ступенчатая лестница, ведущая к главному залу заседаний. Леттогер сопроводил Чёрное древо до массивной деревянной двери, где под присмотром двух солдат ордена Игера дожидался Зоркий глаз, облачённый в красные одежды. — Пора, мой мальчик, — вполголоса произнёс Зиндар, — Янирган Волчий страх уже прибыл, но без сопровождения. Остальных следопытов Древней станции никто из моих людей не видел. Приложив усилия, Леттогер отворил дверь. Яркий солнечный свет, льющийся из огромных окон, ударил в глаза. Зажмурившись, Чёрное древо шагнул внутрь просторного помещения с высокими потолками. Взору Игера предстал главный зал заседаний, представляющий из себя круглую арену с высокой трибуной в центре и семью ступенчатыми рядами каменных скамей по краям с предусмотренными проходами. Кроме парадного входа, Чёрное древо насчитал ещё пять дверей, ведущих в соседние помещения. Помимо высокоуважаемых граждан города Сердце, давно занявших свои места, в зале заседаний находились солдаты ордена Красных плащей и бойцы личной гвардии главы Талиорка, кроме которых в целях безопасности никто из присутствующих не имел права держать при себе оружия. Между трибуной и ступенчатыми рядами стоял продолговатый стол с массивными обитыми кожей креслами для членов Алого совета, одно из которых занял Зиндар Зоркий глаз. Лишь одно место, принадлежащее главе Талиорку, оставалось свободным. Леттогер подтолкнул Игера в спину. Гвардейцы усадили Чёрное древо на деревянную скамью, расположенную сбоку от трибуны так, чтобы молодого человека видели и члены Алого совета, и высокопочтенные слушатели, и стражники. Четверо бойцов встали позади Игера, а их командующий занял почётное место около продолговатого стола. Исходящий от собравшихся в зале людей шум неожиданно оборвался, и десятки глаз одновременно уставились на обвиняемого в подлом убийстве трёх старейшин Древней станции парня, который выглядел устрашающе из-за обезображенной ярко-розовыми шрамами половины лица, культи и залитого кровью левого глаза. — Смотри, тот самый Игер, — донесся до Чёрного древа торопливый шёпот, — жутко выглядит. — Бедняге оторвало половину руки в бойне при Осколках, — вполголоса пояснил своему знакомому мужчина с последнего ряда, являющийся прославленным в городе Сердце поэтом. — Какой ужас, — жалобно произнесла седоволосая женщина, жена известного оружейника.