Раненое крыло согнулось за спиной, вокруг него обвились лианы в попытке удержать сломанную кость на месте. – Похоже, это чертовски больно, – сказала Королева Костей и бросила девушке золотую фляжку. – Лечебное зелье? – Рисса откупорила бутылочку. Сура покачала головой: – Виски. Отлично. Рисса отхлебнула немного янтарной жидкости, прежде чем отдать флягу обратно. Райдекар перехватил ее и допил остатки. Они отправились вслед за Дорином, минуя зал за залом и встречая лишь темные комнаты и горы трупов. Через какое-то время они добрались до тронного зала. Огромная занавешенная комната была битком набита живыми простолюдинами и придворными. Со связанными руками, они сидели близко друг к другу, а морские воины с оружием в обнимку расхаживали между пленными. Рисса зарычала, не сводя глаз с двух тронов. Ее и Райдекара. На ее троне сидел бледный ребенок с косами цвета морской волны и коралловыми глазами, а Дорин восседал рядом с ней. Между ними стоял Гэврилл, положив руку ребенку на плечо. На девочке было темное величественное одеяние и красная корона, слишком большая для ее маленькой головы. – Я рада, что вы пришли. – Голос ребенка был чист, как хрусталь, и так же холоден. – Теперь мы сможем обсудить судьбу ваших королевств. – Девочка встала. – Мой муж Дорин будет править от моего имени, когда я буду отсутствовать. Вы встанете передо мной на колени и поклянетесь в верности Морскому краю или же встретите свою кончину, как и сотни ваших предшественников. Некоторых из них вы уже видели. А ведь Рисса считала Тарсена безумцем. – Твой муж? – Райдекар поморщился. – Найла, тебе же девять лет. Получается, он знал этого ребенка. Маленькая девочка рассмеялась: – Я родилась раньше Мэб, раньше любого из вас. Море – это я. Райдекар недоверчиво покачал головой: – Ты бредишь. А ты! – Он указал на своего отца. – Как ты можешь так поступить? Она ребенок. Жажда власти лишила тебя остатков чести? Дорин не удостоил его ответом. – Я бы предпочла, чтобы это был ты, Райдекар, – произнесла Найла. – Но ты никогда не казался заинтересованным. Теперь я вижу причину. – Пренебрежительный взгляд коралловых глаз впился в Риссу. – Я был не заинтересован, потому что тебе девять. И ты безумна. – Достаточно. Встань на колени или умри, – скучающим тоном протянула девочка. – Благие земли никогда не преклонятся перед морем! – ответила Сура. – Как и неблагое королевство, – добавил один из людей Рая. Найла вздохнула: – Отлично. Рисса никогда не позволяла врагу наносить первый удар, поэтому она рванула вперед. Рай сорвался с места следом за ней. Преодолев лишь половину расстояния до постамента, Рисса согнулась пополам от боли. Ее грудь. Что-то в ее груди сдавливалось, скручивалось, рвалось. В ушах звенело, голова пылала. Она упала на колени. Рядом с ней закричал и содрогнулся Райдекар. А может, эти крики принадлежали ей, Рисса уже не понимала. Она погибала. Маленькая девочка что-то с ней сделала – с ними обоими. Нахлынула волна тошноты, и Риссу вырвало кровью. Вся сила покинула тело, сменившись жгучей болью. – Я наполняю легкие вашего короля и королевы соленой водой, если вдруг вам интересно. Встаньте на колени или будете следующими, – потребовала Найла. Рисса не знала, повиновались ли лорды. Если они не были глупцами, то выполнили приказ ребенка. Она сделала бы что угодно, лишь бы положить конец страданиям. Рука Риссы потянулась к ладони Райдекара. Сквозь слезы она едва могла различить его лицо, но почувствовала, как он сжал ее пальцы. По крайней мере, погибель настигла их одновременно. Глава 33 Дым и зеркала Жила-была кошмар, которая заключила сделку с королем, старым и бездетным. Кошмар была еще старше, и возжелала она оставить после себя наследие. Тайтус Брайер выполнил свою часть сделки, исчезнув, когда мир нуждался в лидере. Он знал, что Рисса отказалась бы от короны, если бы он находился рядом. Отец и дочь воспринимали власть как огромную ответственность с небольшими преимуществами. С грустью Тайтус издалека наблюдал за дочерью, которая расцветала и становилась все более могущественной женщиной в Темных Лесах. – Как она? – спросил лучший друг Тайтуса. Отвернувшись от зачарованного зеркала, которое бывший король использовал, чтобы следить за Риссой, он улыбнулся Миде: – Умирает. Мида озадаченно склонила голову: – И мы это допустим? Тайтус поднес вино к губам: – Разве жизнь может существовать без смерти? Она закатила глаза. Тайтус вернулся к зеркалу: – Вставай. * * * – Вставай. Слово это произнес такой знакомый и успокаивающий голос, что на глаза Риссы навернулись слезы. Она хотела повиноваться отцу, но не могла. Боль была всепоглощающей. – Сестра, поднимайся, черт тебя дери! Рисса моргнула, сбитая с толку. Этот голос она тоже узнала, но он не принадлежал отцу. И девушка совершенно точно не ожидала услышать его здесь и сейчас. Она удивилась, что все еще может что-то различить, ее зрение стало менее размытым, несмотря на слезы. Боль утихала. Она провела рукавом по глазам. Перед ней была вытянута длинная и бледная рука. Тарсен. Он здесь, причудливая ткань его плаща развевалась в нескольких дюймах от ее лица. Он здесь. Рисса уже умерла или это всего лишь сон? Она оставила Тарсена на горе, на севере, и была бы счастлива никогда больше его не слышать и не видеть. Повстречать его перед смертью было странно и мерзко. Проклятый принц протянул одну руку в направлении Найлы, а другую подал двоюродной сестре. Рисса уставилась на нее в ожидании, что рука превратится в ядовитую змею. – Что ты здесь делаешь? – Я говорил тебе.