— Грубиян, — беззлобно сказала Оксана. — Неудивительно, что ему отказали. Очередная стрелка уперлась в дверь без таблички. Оксана приложила карточку к миниатюрному квадратику пластмассы на стене, внутри что-то тихо загудело, щелкнул электронный замок. — Реально, техника у них на высоте! — воскликнула Оксана. Роман промолчал. Он мечтал о туалете, сдерживая урчание в кишечнике, которое могло стать фатальным. Он ненавидел себя за рабскую уступчивость и жену за ее любимое словечко «реально». Они вошли в зал. Под потолком горели яркие лампы неонового света, отчего лица присутствующих походили на погребальные маски. В стенах зияли маленькие окошки. Оксана немедленно прильнула к одному из них, нажала блестящую кнопку. Окно распахнулось, она отправила вовнутрь свои заветные карточки, и спустя мгновение наружу вылез зеленый квадратик бумаги. Роман повертел бумажку в руках. — Эта хрень мало похожа на деньги! Кишечник успокоился, настроение у него улучшилось. Рядом слонялись посетители, кресел или скамеек почему-то не было, некоторые расположились на полу. Время от времени черное табло озарялось цифрой, распахивалась невидимая дверь, и очередной искатель приключений скрывался за ее порогом. В зале скопилось человек тридцать, но цифры моргали бодро, и очередь не застаивалась. Вдоль стен стояли автоматы с кислородными коктейлями. Роман с удивлением отметил, что в помещении нет привычной рекламы. Его номер был 29, а на оборотной стороне маленькими буквами было начертано, что данный билет дает возможность обладателю на приобретение двух бесплатных коктейлей. Оксана немедленно убежала к автоматам. На табло вспыхнула цифра 11. Гутов внимательно изучал собравшихся претендентов. Многие пришли с женами или с подружками. По большей части это были крепкие спортивные ребята. Борцы или боксеры. Прислонясь спиной к стене, дремали двое молодых мужчин. У них были расплющенные носы, деформированные ушные раковины. Коренастый боксер почувствовал взгляд, открыл глаза. — Ты что-то хотел? — спросил он с кавказским акцентом. Раскачанная трапеция выдавалась из-под ворота короткой рубашки. — Я? — севшим голосом переспросил Роман. — Ты, конечно, ты! Сюда иди! Мужчина легко поднялся, волчий взгляд уперся Гутову куда-то в кадык. Противно задрожали поджилки. Товарищ боксера, не поднимаясь с пола, потянул его за руку, проговорил что-то вроде: — Оставь его, Руслан! Мужчина презрительно сплюнул на пол и, глотнув из банки коктейля, уселся на прежнее место, закрыл глаза. Роман вытер ставшие влажными ладони и продолжал свои наблюдения искоса, избегая прямых взглядов. На табло загорелись и тотчас погасли несколько цифр, с тихим шипением распахивались двери. Они казались неразличимыми на фоне стен — узкие проемы, похожие на бойницы. Гутов заглянул вовнутрь, но оттуда хлынул поток яркого серебристого света, и у него заслезились глаза. Под руку ввинтилась Оксана. — Уже скоро двадцать третий пойдет! — возбужденно сказала она и приложилась к банке. — Что-то я очкую! — признался Роман. Оксана как-то странно на него посмотрела. Голубые глаза потемнели, как морская волна в шторм. — Лучше никому об этом не говори! — приказала она. — Трусов никто не любит. — Больше не буду, — кивнул Роман. — Как ты себя чувствуешь? — Ты что имеешь в виду? — Как что?! Это самое! — Роман красноречиво опустил глаза на ее живот. — Нормально. Она отвернулась, глотнула из банки, встретилась взглядом с боксером, поправила волосы. — Точно нормально?! — Ну, сказала уже! Хватит об этом! Потом поговорим… Боксер упруго поднялся на ноги и шагнул к дверям. Номер 26. Напоследок он оглянулся, смерил циничным взглядом Оксану. У Романа лицо запылало жаром. Девушка покраснела, но даже здесь, среди большого скопления людей, ее запах гормонов растекся горячей волной. И тогда он понял, что жена ему солгала. Кто-то сильно толкнул его плечом, мимо прошел борец с крашенной в белый цвет челкой. И, несмотря на то, что парень источал мужскую агрессию не меньше, чем его лживая жена свои эстрогены, Гутов захотел окликнуть наглеца. Впервые в жизни приступ бешенства захлестнул врожденное благоразумие. Супруга дернула его за рукав. — Иди быстрее! Наша очередь! На панели моргала красная цифра 29. Роман на всякий случай посмотрел на карточку, втайне надеясь, что прозевал свою очередь. Все точно. Перед ним с шипением распахнулась дверь. Изнутри пахнуло каким-то неопределенным запахом, отдаленно напоминающим аромат скошенной травы и талого весеннего снега. Короткая промелькнула мысль. Как давно он не слышал этих простых живых ароматов! Они задохнулись в сухом мареве искусственного воздуха кондиционера. А может быть, ему причудился этот запах?! И причина в ином. В глубине души он понимает, что Пестрый сгорел заживо, а Черныша закусали ядовитые змеи. И Мальчику свернули хребет дикие приматы. И здесь, в огромном мегаполисе, охваченные жаждой наживы люди продают свои жизни в обмен на микроскопические шансы получить заветный миллион. И еще, конечно, слава… Захлопнулась дверь, иллюзия аромата талого снега исчезла без следа. И новая мысль, такая будничная и простая, явилась в своей безыскусной наготе. Оксана обманула его. Всего двух мельчайших штрихов было достаточно, чтобы палитра оказалась завершенной. Она солгала насчет беременности. И то, как она смотрела на боксера. Роман запнулся на пороге, шагнул вперед, а из-под потолка брызнул поток серебристого света. — Ваше имя?! — Роман… Роман Гутов. — Возраст?! — Тридцать пять лет. — Вероисповедание, национальность? — Я неверующий, русский. — Сексуальная ориентация? — Гетеро. Я женат. — Музыкальные предпочтения? — Не знаю. Нет особых… Рэп, прикольно, иногда слушаю… — Интересы? Увлечения? — Я люблю метать ножи… — Дротики? — Не-е-ет… Обычные метательные ножи. Орлиный глаз, ножи Хиббена… — Вы хотите убить человека? — Нет! Это — хобби… Голос доносился сверху, повсюду царил матовый белый свет. Казалось, звук плыл в молочном вязком тумане. Пустое, бестелесное ничто. Роман поднес руку к лицу и едва сумел разглядеть собственные пальцы. Он испугался и на ощупь схватил себя за руку. Кисть была холодной и липкой, кожа покрылась зябкими мурашками. Он вспомнил горящие скулы коренастого парня в коридоре. Прикольные правила у местного менеджмента! — Стойте ровно и отвечайте на вопросы! Впервые в металлическом голосе появилось что-то отдаленно похожее на нетерпение. Роман вытянул руки по швам. Как назло, зловеще забурчало в животе, но невидимый голос не придал такому постыдному факту значения. Был момент, когда Гутову показалось, что все происходящее является инсценировкой, вроде съемок скрытой камерой. И сейчас рассеется туман, и в комнате окажутся Оксана, шеф, коллеги и неизменный Димка Семенов. — Сколько раз в жизни вы дрались? — Два раза… — Вы победили? — Не-е-ет… Роман не мог объяснить себе, почему он говорит чистую правду. Магия бесцветного тумана являла собой совершенную иллюзию одиночества. — Расскажите про самое большое унижение, которому вас подвергли! Отвечайте немедленно, не раздумывая! Волшебство пустоты вынуждало говорить помимо собственной воли. Едва ли это можно было назвать речью. Туман выхватывал его мысли и властно облекал их в словесную форму. — Старшеклассники избили меня, и один парень… он расстегнул молнию на джинсах и провел по моему лицу… — Он вас изнасиловал? — Нет! Дежурный вошел в уборную, и они меня отпустили. — Вы хотели ему отомстить? — Очень хотел! Того парня перевели в другую школу. Я слышал, что он стал наркоманом и умер от передозировки. — Вы продолжаете вспоминать о том случае? — Очень редко… — Кто вы по знаку зодиака? — Близнецы… — Вы верите в астрологию? — Нет. — Почему в таком случае вы назвали свой знак? В голосе появился оттенок легкого юмора. — Потому, что вы об этом спросили! — огрызнулся Роман. Допрос тянулся бесконечно. Время, окутанное белесым туманом, утратило систему координат. Вопросы следовали один за другим. Однажды ему почудилось, что он потерял сознание, и чужой голос отвечает вместо него на вопросы. А бесцветные хлопья тумана баюкали его в мягких бархатных ладонях. Кончилось все неожиданно. Белый свет рассеялся. Гутов обнаружил себя стоящим в центре пустой комнаты. Напротив сидели незнакомые люди, а на высоком кресле восседал Анджело собственной персоной. Он доброжелательно улыбался. Без платинового парика, в темном костюме от Армани это был приземистый толстяк с морщинистым лицом порочного юноши и залысинами на высоком черепе. — Присаживайтесь, пожалуйста!