В красивом зале, действительно очень похожем на тронный зал Екатерининского дворца, танцевала балерина под аккомпанемент старого пианиста. Девушка была прекрасна, а вот у старика руки дрожали уже нещадно, потому как он иногда фальшивил. Видимо, его гениальная игра осталась в прошлом. Феликс был следующим в программе, а за ним, заканчивая это мини-представление, готовилась выступить Марианна Воронова. Вблизи актриса была еще прекраснее, лишь небольшие морщинки на переносице, возможно, от волнения, портили ее фарфоровое лицо. Она не была высокомерна, как старик пианист, но и не шла на контакт. Зина попросила Феликса пообщаться со звездами, когда они будут вместе за кулисами, но у него это не получилось. Все были замкнуты в себе, никто не хотел болтать. Музыка стихла, и Феликс осторожно выглянул из-за кулис. Алисия Поти второй раз выходила на поклон, а Герман Иванович, скупо склонив голову, уже удалялся со сцены. Не заметив затаившегося фокусника, пианист наткнулся на него и грубо выругался. Оказавшись буквально нос к носу, Феликс уловил исходящий от старика знакомый запах, но быстро вспомнить, что это, не удалось, и он отложил эту мысль на потом. Балерина входила за кулисы вся мокрая и при виде своего переводчика жалобно воскликнула что-то по-итальянски. — Что случилось? — спросил его Феликс, когда она скрылась в своей гримёрке. — Говорит, какие-то софиты чересчур жаркие, — пожал плечами переводчик. — Да куражится барышня, — решил он пожаловаться Феликсу на иностранку. — Уже пожалел, что согласился сюда с ней ехать. То ей не так, это не эдак, сплошные проблемы, а не работа. Зазвездилась, наверное, — сделал вывод мужчина. Но Феликс не мог беседовать дальше, потому как настало время его выхода. Организаторы предупредили, что выходить на сцену надо не раньше, чем через пять минут после того, как уйдет предыдущий артист. Для этого даже повесили таймер над выходом, и вот он сейчас говорил, что пора. Первое, что Феликс почувствовал на сцене, — это действительно софиты, от которых палило жаром. Балерина не вредничала, когда жаловалась на них. Они излучали тепло, словно маленькие солнца. Но так уж устроен настоящий артист — когда он выходит на сцену, остальной мир для него перестает существовать. Шестеро мужчин, очень разных, один из которых казался почти ребенком лет шестнадцати-семнадцати, увлеченно следили за руками Феликса, пытаясь понять, где обман. Все в зале явно были бизнесменами и акулами бизнеса. Проведя не мало выступлений, Феликс уже давно понял, что так смотреть может именно эта категория зрителей. Они сами вечно обманывают партнёров, а потому осмысливают поведение других людей именно с этой точки зрения. Из-за особенностей своего мышления не могут наслаждаться процессом и воспринимать фокус как чудо, им необходимо обязательно знать, как и где их провели, а лучше — предугадать обман. Закончив выступление, Феликс все же был вознагражден жидкими аплодисментами, не такими, как балерине, но все же. — А вы можете нам раскрыть один из фокусов, который мы только что увидели? — вдруг произнес самый молодой из гостей. Хоть он и выглядел старшеклассником, но детского азарта в его глазах не было, только жесткий расчет, такой же, как у остальных, а возможно, даже и больший, чем у них. — Конечно, — легко согласился Феликс. — Например, фокус с картой, он самый простой и требует только ловкости рук. Зритель вытягивает карту из колоды, она и правда является рандомной. Затем я аккуратно кладу ее не на верх колоды, как вам кажется, а под первую карту, но при этом я проделываю разные па руками, и вы этого не замечаете. Вам кажется, что ваша карта сейчас лежит сверху колоды. Далее я беру верхнюю карту и кладу в середину колоды, видите? Очень настойчиво вам показываю, что она верхняя, и что все честно. На этом моменте я как можно четче освещаю свои действия, ведь они у меня сейчас честны. Потом обязательно… — Феликс улыбнулся, как на представлении. — Крэкс, пэкс, фэкс, я поднимаю верхнюю карту и, показывая ее вам, словно бы боясь ошибиться, спрашиваю у вас, та ли это карта. Зритель не понимает, как карта, которую только что засунули в середину колоды вновь оказалась сверху. — Получается, это все ловкость рук и психология, — серьезно уточнил парень. — В этом фокусе — да, но в других бо́льшую роль играет реквизит, — пожал плечами Феликс, немного не понимая, чего от него хотят. — Хотя я все же считаю, что важнее всего вдохновение. — Вдохновение, — хмыкнул мальчишка и очень по-детски улыбнулся. — Оно необходимо лишь при написании стихов, а в остальном нужен мозг. — Просто мозг без вдохновения бесполезен, — возразил Феликс, начиная злиться на надменного юнца. — Только вдохновение способно на созидание. — Хорошо, спасибо. — Парень словно принял какое-то решение, и Феликс ему стал не интересен — давайте следующий номер. Феликс зашел за кулисы словно растоптанный толпой, было гадкое ощущение униженности. Хотя все профессии, связанные со сценой, будь ты циркач, актер или певец, имеют определенный отголосок унижения. Раньше людей данных профессий называли шутами и скоморохами и даже не хоронили на церковном кладбище. Позже, конечно, все изменилось, теперь артистам поклоняются, их любят, ими восхищаются, но нет-нет да шепнут в толпе презрительно «шут». Сейчас же, когда его словно тестировал высокомерный пацан, как-то сложилась ситуация, Феликс сам себя почувствовал шутом. Остальные зрители словно были гостями этого мальчишки с какими-то нечеловеческими глазами. Сначала Феликс просто отметил этот факт, но когда он проходил за кулисами мимо актрисы, то услышал, как она шепчет своему охраннику: «Я боюсь его, он как дьявол с разными глазами». Точно, вот почему глаза пацана казались такими страшными, они были разными — один ярко голубой, другой почти черный. Добро и зло в едином теле. — Феликс, — в гримерку заглянула Зина. — Я не знаю, что происходит, но среди гостей Даниил Бровик. — Что? — поразился молодой человек. — Который из них? Феликс был наслышан от Зины о молодом человеке, с которым она пыталась начать отношения, но никогда не встречался с ним лично. — Тот, с белоснежным волосом, крайний слева, — пояснила Зина. — Сейчас будет банкет, — напомнил Феликс. — Пока все будут праздновать, я пойду в деревню археологов, посмотрю еще раз внимательно. Может, найду Тиару и поговорю с ней. Ольга пусть отвлечет Артемия, а ты тогда выясни у своего бывшего друга, что за странная компания у них тут подобралась, и что за мальчик с разными глазами. Зина ничего не ответила, а он переживал, что она попробует запретить ему ходить в деревню археологов, скажет, что это опасно, и надо еще раз все продумать, но она промолчала. Феликс не знал, что два часа назад девушка развернулась и ушла, ничего не ответив предателю. Она не смогла сказать ему даже «привет», и сейчас в ней боролись собственные эмоции и преданность делу. Молчала она потому, что в этой борьбе пока была ничья. Глава 15 Сильнее, чем измен, я боюсь только не узнать об изменах. Владимир Высоцкий — Там есть дом с целыми окнами, повар Ваня видел или слышал, что в нем привидения. Я бы проверила сначала его, — сказала Зина, когда они входили в ресторан, где гости и звезды собирались для того, чтоб отметить открытие парка. Девушка пришла в себя и, к собственному удивлению, стоило только успокоиться, как она без сомнения выбрала работу. Зина все-таки уговорила Феликса прийти на мероприятие, чтобы не вызывать вопросов, а потом незаметно удалиться. Поэтому в зал ресторана они входили в полном составе — вчетвером. — А ты в привидения не веришь, — грустно улыбнулся Феликс. — Я вообще в чудеса не верю, — ответила ему Зина, найдя глазами Даниила. — В адские врата в том числе. — Тогда зачем ты согласилась поехать сюда? — спросил Феликс. — Затем, что мне не оставили выбора, — отрезала Зина. — Я не могла отказать человеку, которого уже нет. — Я вот с вами исключительно соглашусь, глупости все это, и бога тоже нет, — поддержала разговор Любава Мефодьевна. Криминалист на пенсии нарядилась в платье и сделала макияж, но Зина подозревала, что это не для того, чтоб покорить чье-то сердце. Скорее всего, задание Ольги, связанное с Артемием, сильно задело женщину, и она решила доказать, что ничем не хуже. Почему эти женщины так реагируют друг на друга, Зина не могла понять до сих пор, но это был неопровержимый факт. — Теперь я понимаю, почему вы такая, — произнесла Ольга насмешливо, но было видно, что с ней от сильного волнения творится тихая истерика. — Какая? — сразу набычилась Любава Мефодьевна. — Одержимая, — ответила Ольга быстро, — потому как без Бога живете. А он есть. У того, кто верит, точно есть. — Ага, а на остальных он обиделся и ушел, — попыталась сыронизировать Любава Мефодьевна. — У безбожников тоже есть, но они не замечают и не ценят всего, что Бог для них делает, а потому и теряют. Вот вам, Любава Мефодьевна, есть что терять, так что задумайтесь, — сказала Ольга и это прозвучало как угроза. — На сегодня перемирие! — предупредила Зина, понимая, что, если этих баб не остановить, перепалка может перерасти в драку. — У нас есть дело. Я узнаю, что это за гости, Ольга пытается разговорить и отвлечь Артемия, а вы, Любава Мефодьевна, делаете так, чтоб все внимание было направлено на вас, и никто не заметил отсутствия Феликса, который попробует попасть в деревню археологов. Вечер начался неплохо. Сначала под тихую музыку официанты разносили закуски и бокалы с шампанским. Гости хоть и сидели все за одним большим столом с артистами, но общались только между собой, не обращая на них внимания. Когда же музыка зазвучала чуть громче, а разговоры стали более эмоциональными, Зина подошла к Даниилу. — Можно пригласить вас на танец? — сказала она, улыбаясь. После холодной встречи утром молодой человек ожидал всего, но только не такого поворота, поэтому под ухмылки своих друзей молча пошел за Зиной. Только самый юный из них даже не поднял глаз на девушку, продолжая что-то читать в телефоне. Несколько минут они молча танцевали, Зина не знала, с чего начать, а Даниил очень пристально ее рассматривал. — Странно, — первым заговорил он, — прошло полгода, а как будто вечность. Ты знаешь, я всегда смотрел на тебя и знал, что ты чужая, не моя. Словно я украл тебя на время, взял чужое. Мне даже было стыдно за это, но так хотелось обладать тобой хоть какое-то время. — Ты говоришь глупости, — ответила Зина. — Мы оба знаем, что это не так. Просто я слишком простая для тебя. Перед мужчиной с твоими деньгами раскрывают объятия небесные красотки, прости за правду, но именно так, именно деньгами, потому как, если бы ты был кочегаром, то даже с твоим врожденным обаянием очереди бы не было. Нет, конечно, нашлась бы девушка, которая бы тебя полюбила, более того, это, наверное, было бы честнее — она бы любила именно тебя, а не твои деньги. Но, скорее всего, это была бы простушка, вроде меня. Без пышных форм и гривы вьющихся волос. — Ты до сих пор злишься, — произнес он, констатируя факт, без надрыва и укора. — А зря, потому что, как получается, кочегару живется проще, чем мне. — Даниил грустно улыбнулся. — У него все честно. Мне же приходится выживать в мире лжи. Поэтому предлагаю меня не ругать, а пожалеть. — Даниил, ты всего достиг сам как раз потому, что не умеешь жалеть ни окружающих, ни себя, никого. У тебя атрофировано это чувство, возможно, что-то из детства. Так почему кто-то должен жалеть тебя? — Зина первый раз говорила этому человеку, то, что думала. Видимо, ее последние слова попали в цель, потому что молодой человек нахмурился. — Ну извини, это только в глупых женских романах и сериалах для домохозяек миллионер, воспитанный и начитанный красавчик, который мановением руки зарабатывает свои миллионы ищет свою Золушку, — сказал Даниил с презрительной усмешкой — В жизни, Зина, все не так, как в книгах. Если человек заработал все сам, то выглядит, как я, обычным додиком. Ну, или пузатым мужиком, который заработал свое пузо, питаясь как попало, потому что некогда. Потому что если ты хочешь чего-то добиться, то должен пахать и контролировать все сам, иначе толку не будет, иначе деньги не зарабатываются. Прибавь в этому постоянный стресс и поломанную психику. А еще у таких, как я, всегда есть огромная свора, которая догоняет нас по ночам и не дает спать. Это то, что ты называешь комплексами, а я называю страхами. Они не ходят одни, только скопом, стаей, как волки, и вот от них никакими деньгами не откупишься. Они и есть побочный эффект денег. Так что поверь, мы мало, очень мало думаем о Золушках и принцессах. Зинаида вдруг подумала, что тоже хороша — она полгода была с человеком и совсем не знает о его прошлом, не знает, кто его родители, живы ли они. Он не говорил, а она и не спрашивала. Почему? Да потому, что ей это было попросту не интересно. Она только что отчетливо это поняла и сама ужаснулась данной мысли. За столом перестали на них обращать внимание, а Любава Мефодьевна и вовсе взяла слово и стала произносить тост в стихах, в котором прославляла профессию циркового артиста. Зина краем уха уловила не ровные строчки и предположила, что это экспромт. — Поможешь мне? — спросила Зина после долгой паузы. — Я все ждал, когда ты это скажешь, — ухмыльнулся Даниил словно и не было до этого никаких обид. — Ты же не думаешь, будто я поверил, что ты ассистентка фокусника. — Кто эти гости и зачем вы здесь? — Она видела, что он готов к разговору, а танец уже должен был скоро закончиться. — Мы инвесторы, а вон тот парень с разными глазами — изобретатель, — ответил Даниил. — А я думала, главный вон тот, лысый, что постоянно опекает парня, — удивилась Зина, пытаясь рассмотреть разношерстную толпу. — Надо же, даже еду в тарелку накладывает. — Он и правда не последний человек здесь, но и не главный. Он старший брат Гения. — Кого? — переспросила девушка. — Ну, мальчишки с разными глазами. Все зовут его Гением, он сам так представляется. Более того, даже брат зовет его исключительно так, — ответил Даниил, продолжая разглядывать Зину, будто хотел запомнить ее черты навсегда. — Дитятко с самомнением, — хмыкнула Зина. — Это дитятко — изобретатель, каких наш мир не видел со времен Теслы. Он и правда гений. Его изобретения работают во всех странах мира. Они есть и в конструкциях современных самолетов, и в компьютерах, и в телевизорах. Сюда он привез четверых инвесторов, включая меня, чтоб предложить вложиться в свое новое изобретение. Что это, я пока не знаю, оно хранится в тайне. Заявлено только, что через три дня мы будем драться за возможность вложиться в этот проект. Пока же нам предлагают наслаждаться обстановкой.