И все такая же тишина. Я развернулась и покинула спальню. Тяжесть в груди сохранилась, когда я достала деньги, отсчитывая сумму, чтобы оплатить самые необходимые покупки. У нас заканчивались деньги. Папина страховая выплата закончится уже в следующем году. И что я тогда буду делать? Вопрос о колледже даже не стоял. Черт, да и окончание выпускного класса могло быть под вопросом, если мне придется искать работу раньше, чем я планировала. Оливия ждала меня внизу, на ее лице все еще были следы недавних слез. Я отвела взгляд, чувствуя себя полной неудачницей. — Готова? Она опустила подбородок и пожала своими крошечными плечами. Оливия не разговаривала со мной всю дорогу до машины. Пока она пристегивалась на заднем сидении, я смотрела на датчик топлива и подсчитывала, на сколько хватит запасов. — Эмми? Я посмотрела на нее через плечо. — Что? Ее глаза, оттенка темного нефрита, были широко распахнуты. В них было что — то такое, что заставило меня замереть. Беспокойство расцвело в животе, руки затряслись. — У меня очень плохое предчувствие, — сказала Оливия, ковыряя блестки на своем платье. — Такое же, как было перед… Перед тем, как умер папа. Ты помнишь? У меня снова это ощущение. Конечно же, я помнила то ощущение. Но Оливии было три года на момент аварии, и я едва ли обращала внимание на ее болтовню. Но все же, я помнила. Она наклонилась и сжала мою руку. — Произойдет что-то плохое, — прошептала она. Я нахмурилась на Оливию и вырвала свою руку, раздраженная тем, что родители снова ссорились, ссорились из-за нее. Тряхнув головой и избавляясь от воспоминаний, я потерла затылок: начиналась головная боль. — Эмми? — Оливия вцепилась в спинку моего сидения. Я вымучила улыбку для нее. — Ничего плохого не случится. Обещаю. Она посмотрела на меня с сомнением и это было для меня словно удар в живот. — Мы только туда и обратно, потом к нам придет Адам. Он ведь тебе нравится? Она отпустила сидение и откинулась назад. — Ага. — Ладно. Хорошо. — Прошептала я. Оливия очень сильно меня напугала, и поездка показалась мне длиннее, чем обычно. Я была супер-внимательна к светофорам и другим водителям. Я вздохнула с облегчением, когда мы припарковались на заднем ряду забитой стоянки. Тучи затемняли небо и даже включили уже несколько фонарей. Даже капли были видны, которые успели упасть с неба на асфальт. Я посмотрела на часы на телефоне и с удивлением обнаружила, что уже семь часов. Оливия выпрыгнула с заднего сидения и подошла ко мне. — Можно я повезу тележку? Я порадовалась смене ее настроения. — Только пообещай мне не врезаться в пожилых людей и, считай, договорились. Оливия хихикнула, протискиваясь между мной и тележкой. Сделка не состоялась. Она была настоящей «смертью» на колесах, управляя тележкой, но это помогало мне приглядывать за ней и не дать случиться очередной истерике. Берегитесь, старички. Ее голова едва доставала до ручки, когда она направила тележку сквозь автоматические двери. Для четверга здесь было многолюдно, женщины на каблуках, мужчины разглядывающие списки продуктов. Оливия проехала стойку с бананами и врезалась в мои ноги сзади, когда я остановилась, чтобы взять пакет яблок. — Бип! Бип! Бип! — Завизжала она, опираясь на тележку. Я наклонилась к стойке с хлебом и взяла буханку. Телефон завибрировал в заднем кармане. Я сунула хлеб подмышку, достала телефон и открыла его. Пришло сообщение от Адама: — Какие новости? — Все еще в магазине. Напишу, как закончу. Не прошло и пяти секунд, как я получила ответ: — Отстой. Ладно. Пиши. Я усмехнулась и пошла обратно к тележке. Не знаю, что бы я делала без Адама. Об этом даже думать было тяжело. Я положила хлеб в тележку. — Оливия, что это у тебя на лице? Она быстро отвернулась от меня. — Ничего. — Да, конечно. Это белая пудра на твоих губах, ох, боже мой! — Я быстро осмотрелась по сторонам, к счастью никого рядом не было. — Ты снова ела пончики? Они не бесплатные, Оливия! — Нет! — Ты — маленькая врушка. — Я присела перед ней и вытерла губы рукавом своего кардигана, стараясь не рассмеяться. — Поверить не могу, что ты это сделала. — Не надо выкладывать их, раз они не бесплатные. Мой рот раскрылся от возмущения, и я не выдержала. — Ты — дрянная девчонка. Хихикнув, она вырвалась из моих рук. Больше инцидентов с поеданием продуктов, слава Богу, не было. Я взяла все согласно списку, а Оливия выбрала в качестве поощрения упаковку «Орео». Меня это порадовало, потому что я тоже смогу их попробовать. Я хотела съесть целый ряд. Я застонала, увидев очередь на кассе. — Это будет… Оливия! Но слишком поздно. Она потеряла контроль над тележкой и врезалась в какого-то темноволосого мужчину. Я схватила тележку, покраснев от злости и обернулась, чтобы извиниться. — Извините! Моя сестра не… Черт. Дастин Смит смотрел на меня в ответ, потирая место удара и держа в руках упаковку содовой. Его карие глаза переместились с моей сестры на меня. — Получше следи за негодницей. Ярость вырвалась на поверхность. Одно дело оскорблять меня, но мою младшую сестру? Я загородила собой Оливию. — Не смей говорить так с моей сестрой. Он усмехнулся. — Я могу говорить, так, как хочу. Мне так и хотелось снять свои перчатки. — Не с ней. — Да, ладно. — Дастин рассмеялся. — И что же ты собираешься сделать? Продуктовыми талонами в меня кидаться начнешь? Мне хотелось бы получать продуктовые талоны, но от этой мысли я покраснела. — Ты придурок. — А ты — фригидная уродка. — Выплюнул он. В моей голове пронеслось столько нецензурных ответов. Но ни одно из них не подходило для ушей пятилетки. Я развернулась, чтобы забрать Оливию и просто уйти от Дастина, но она оттолкнула мою руку и подошла прямо к Дастину, ее ладони были сжаты в крошечные кулачки.