— Ага, полночи смотрел телевизор. — А ты что делаешь, Эмбер? — А? — я резко подняла голову. — Ой. Теперь… думаю, пойду, порисую. — Ну, у нас обед в три. Я ожидаю увидеть за столом вас обоих, — его взгляд переместился к Хайдену. Кромвел улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Прежде, чем ты уйдешь, Хайден, я бы хотел поговорить с тобой минутку. Я направилась к двери, в животе сворачивался ком от беспокойства. Пока я шла к своей спальне, я слышала, как Лиз и Оливия хихикали и передразнивали мужские голоса. Я натянула толстовку и пару перчаток, прежде чем взяла блокнот и карандаш. Выбрав путь, который не вел мимо кухни, я проскользнула через входную дверь. Меня укололо чувство вины за то, что я не проводила время с Оливией. Раньше нас было только двое, и за последние два года в доме не пахло индейкой и не было слышно столько смеха. Я убедила себя, что она была в порядке, пока ждала Хайдена на улице. Он появился спустя пять минут с широкой улыбкой на лице. Солнечные лучи пробились сквозь верхушки деревьев и озарили его ярким светом. — Ты не замерз? — он даже свитер не накинул. — Не-а, — Хайден протянул мне руку. Я сунула блокнот подмышку и взяла его за руку. — Куда мы идем? К хижине? — Я думал о прогулке. — Ладно, — я позволила ему вести меня по лесу. Сухие листья хрустели под нашими ногами. — Что хотел от тебя Кромвел? — Хотел знать, какие у нас отношения, — он убрал ветку с нашего пути. — Что? Он знает о… — я не могла сказать вслух о «прошлой ночи». — Нет, — он послал мне ободряющую улыбку через плечо. — Думаю, он просто прощупывал почву. Я сказал ему, что мы готовили начинку. — Он все еще не хочет, чтобы ты был рядом со мной, да? Он беспокоится, что ты пострадаешь. Хайден отвел взгляд. — Я не думаю, что он думает об этом сейчас. Я удивленно подняла брови. — Серьезно, я думаю, он знает, что ты мне нравишься, и этого ничто не изменит. Он принял это. Так что беспокоиться не о чем. — Ты уверен? — я не поверила в это, ни капельки. — Да, — он крепче сжал мою руку. — Давай не будем волноваться о нем сейчас, потому что попозже, после обеда, я и правда собираюсь вздремнуть. — Дело в индейке, — сказала я ему. — Она усыпляет, да? Мы остановились, а я так и не поняла, насколько далеко мы зашли. Солнечный свет едва проникал сюда через густые ветки, хотя я и по нему не смогла бы сориентироваться. Хайден обнял меня руками за талию и притянул к себе. Я даже и не думала сопротивляться. — Так почему ты захотел привести меня сюда? — спросила я. Вместо ответа он решил мне показать, губами и руками. И вот, мы уже лежали на ковре из сухих листьев, проверяя, как далеко мы можем зайти. Задыхаясь и испытывая легкое головокружение, я лежала у него на груди, поглаживая кончиками пальцев его лицо. — Сними перчатки, — потребовал он. — Нет. Это уже перебор, — именно это мы поняли прошлой ночью. Если мы соприкасались слишком многими участками открытой кожи, то мой дар запускался. Он откинул голову и вздохнул. — Ну ладно, тогда попозже. Я улыбнулась и поцеловала его в шею. — Могу я просить тебя кое-что? — Конечно, — он скользнул рукой мне под свитер и прижал руку поверх моей майки. — Что угодно. — Что заставило тебя вчера понять, что ты справишься с… — Мне нравится, когда ты краснеешь. Твои глаза становятся ярче. Я закатила глаза. — Замолчи. Он хохотнул и подобрал прядь моих волос свободной рукой. — Я понял, что не потеряю контроль. Не с тобой. Я… — Хайден сделал паузу и медленно улыбнулся. — Я просто не позволил бы себе причинить тебе вред. Я могла поклясться, что было в этом что — то большее. — И ты верил, что я не причиню тебе вреда? — Я никогда не верил, что ты потеряешь контроль, Эм, — он потянулся и провел рукой по моим волосам. — Ты хорошая, лучше любого из нас. Слезы закипели в моих глазах. Я отвела взгляд, не желая показывать ему, насколько повлияли на меня его слова. — Эй, ты в порядке? — Да, — сказала я, закусив нижнюю губу. — Просто… это было очень приятно. Его рука спустилась с моих волос на мою ладонь. — Ответишь мне на вопрос? — когда я кивнула, он продолжил. — Что ты рисуешь? Я могу посмотреть? Я скатилась с него и хотела схватить свой блокнот, но Хайден оказался гораздо быстрее. — Хайден, даже не смей! — он вертел блокнот в своих изящных пальцах, в тех самых, что я рисовала. Ох, Боже. — Не открывай его! Он посмотрел на меня и усмехнулся. — Что в нем, Эм? — Просто разные рисунки, слушай, никто никогда не видел моих набросков. — Никто? Тогда для меня будет честью, если ты мне позволишь посмотреть. Я застонала пробежала пальцами по волосам. — У меня плохо получается. Они, правда, не очень. Тебе не захочется их смотреть. — Твои щеки снова ярко-красные, — указал он, откидываясь на руки. — Ага, тогда тебе точно не стоит их смотреть. — Если тебя это, правда, беспокоит, я не стану смотреть, — он протянул мне блокнот. Я уставилась на него. Один последний секрет, открыть его и что? Я смотрела ему в глаза, забирая блокнот. Мои рисунки были очень личными, как отражение моих сокровенных мыслей. Позволить кому-то на них посмотреть все равно, что встать обнаженной перед толпой, раскрываясь совсем не так, как мне хотелось бы. А потом я вспомнила, как он выглядел, когда смотрел впервые на мои шрамы. Он не пялился на них. Он смотрел на мое лицо и не потому, что не мог на них смотреть, а потому, что ему было все равно. Они не имели для него значения. Приняв решение, я дрожащими пальцами со второй попытки открыла блокнот. В перчатках было еще сложнее. — Эти… эти были до аварии. Цветы, пейзажи, а это — Суши. Хайден сел рядом со мной. Он указал пальцем на плоский нос. — Вау. Этот кот был уродливым. Я мягко рассмеялась, перевернув страницу. — Папа. Он остановил меня, прежде чем я перевернула страницу. — Он похож на доброго человека. Я провела пальцами по картинке. Я рисовала его по памяти, и у меня ушло несколько попыток, чтобы правильно изобразить линию его челюсти и слегка вздернутый нос.