— Но это правда. Это всегда было правдой, — его руки все еще держали мои запястья, закатив рукав и обнажив кожу. — Хайден… — Я убивал, — сказал он, его черты лица стали жесткими. — Ты должна знать правду, Эм. Я всхлипнула. Все это время это был он, всегда он. — Ты можешь ненавидеть меня вечно, но это не изменит моих чувств. Его рот накрыл мой с такой невероятной силой, что я не смогла сказать то, что собиралась. Это… это было неправильно, но, когда он отпустил мои запястья, я не коснулась его, как должна была. Искра иррационального доверия разгоралась во мне. Я схватила его за свитер и притянула еще ближе. Хайден издал низкий горловой звук, и его губы снова накрыли мои. Его руки были повсюду: на моих бедрах, под моей майкой. Разумная часть моего мозга отчаянно кричала, что это неправильно, но я прижималась к нему все сильнее. И в тот момент, когда я уже решила, что совершенно потеряла разум, его пальцы тронули шрам над моим пупком. Это было похоже на ушат ледяной воды для меня. Я оттолкнула его изо всех сил. — Нет, стой. Я не могу. Хайден тяжело дышал. Было похоже, что он не хотел меня отпускать, но все же он сделал шаг назад. — Эм… — Не надо! Я не могу! — закричала я, понимая, что это звучало жалко. — Ты не можешь меня любить. Ты хоть понимаешь, насколько извращенно это звучит? Он выглядел так, словно я сделала ему физически больно, но это было не сравнимо с тем, что чувствовала я. — Ты должен позволить мне уйти отсюда, Хайден. Пожалуйста. Хайден покачал головой. — Ты должна позволить мне объяснить… — Объяснить что? — заплакала я. — Ты убил моего отца… ты убил меня, Господи помилуй! — Что? — выкрикнул он. — Я видела бумаги, Хайден! Я видела их. И ты сам признался в этом. Он нахмурился еще сильнее. — Я не представляю, о чем ты говоришь. Я никогда не признавался в том, что устроил аварию, потому что я этого не делал! Как ты вообще могла такое подумать? Боже, это звучало так откровенно, так искренне, словно сами эти слова разрывали его на части. Но улики, улики ведь были прямо здесь, на полу. Я упала на колени и схватила меню, желая бросить бумаги ему в лицо. — Это меню ресторана… я не понимаю, — я перевернула лист. — Это меню «Дымной Трапезной». И нет, я не знаю, как оно сюда попало. — Нет, нет, нет. Это было меню не трапезной! — я начала раскачиваться из стороны в сторону. — Это меню было из «Соли Моря». — Очевидно, нет, Эмбер. Я подняла взгляд, качая головой. Хайден сложил руки на груди и выглядел крайне рассерженным. — Нет. Там были даты! Дата аварии. Это был твой почерк! Там были статьи о моем отце, мое школьное расписание… — я взяла остальные бумаги лишь для того, чтобы убедиться, что и они уже совсем не те, что я видела прежде. Статья была о выборах Кромвела. Расписание было не школьное, а встреч городского совета. А карты показывали путь в Моргантаун. — Я не понимаю. Это не то, что я видела! — Я не трогал эти бумаги. — Я знаю. Я знаю, что не трогал, — я уронила бумаги и села, облокотившись на стену. Хайден говорил не об аварии, когда сказал, что убивал людей. О Боже. Он говорил о пожаре и… и я накричала на него, обвиняла в том, что он сделал. — Эмбер, что с тобой происходить? Черт, так вот, почему ты хотела сама ехать в школу сегодня? Чтобы сбежать и покопаться в наших делах? Я уронила голову на руки. Ничто из этого не имело смысла. Я знала, что видела, и все же теперь этого не было. — И все же, после всего, что между нами, ты не доверяешь мне. Ты, правда, думаешь, что я бы причинил вред тебе или твоей семье? Что я мог бы сделать нечто подобное? — он жестко рассмеялся. — Погоди. Да о чем я вообще говорю? Ты прочла мое дело. Ты знаешь, почему я оказался в приюте. Так что, да, думаю, ты считаешь, что я и своего отца убил. — Нет, — я убрала руки от лица. — Ты не убивал своих родителей. Это был несчастный случай. Ты не знал, как контролировать свой дар. Ты не убийца, Хайден. Он молча смотрел на меня сверху вниз. — Кажется… кажется я схожу с ума. Правда, схожу. Ярость на его лице сменилась беспокойством. Он присел около меня и положил руки мне на плечи. — Эмбер, что происходит? — Я сожалею, — прошептала я, — прости, что я наговорила тебе все это. Я не знаю, о чем я думала. Я знаю, что видела, но теперь все исчезло. Прости, я сожалею о том, что случилось с твоей семьей. Это не твоя вина. — Забудь об этом. Ты себя нормально чувствуешь? Я рассмеялась, потому что, на самом деле, мне казалось это смешным. Мой мозг воспринимал все неправильно. Я была далека от нормы. Либо мой мозг играл со мной в ужасную игру, либо я сошла с ума. — Эм? — он провел пальцами по моей щеке. Это простое и нежное прикосновение вспороло мое сердце. Как он вообще сможет мне это простить? — Эм, ты выглядишь совсем неважно. — У меня голова болит, — на самом деле, голова у меня болела с самого урока английского. — Я хочу уйти. Мы можем просто уйти? Хайден минуту колебался, а потом кивнул. Мы зашли переодеться в сухую одежду, прежде чем сесть в его внедорожник. Он протер запотевшее ветровое стекло. — Эм, ты не чувствовала ничего странного перед тем, как увидела те бумаги? — Нет, — я уставилась в окно. — Только головную боль, но я не ела сегодня. Хайден притормозил в конце подъездной дорожки. — Тогда давай для начала поедим? Мы сможем поговорить о том, что ты видела. Я кивнула. Мы ехали какое — то время в тишине пока я не выдержала: я не знала, что он думает, и снова хотела извиниться перед ним. — Хайден, прости меня. Я не должна была читать файлы. Это ваши личные данные. — Я бы рассказал тебе, Эм, просто не знал, как это сделать. Я думал, что ты… Черт! — он ударил по тормозам. Я резко повернулась в сторону дороги. Там была черная машина, купе. Не Порше, но очень знакомая, и стояла она прямо посреди дороги. Шины завизжали на мокром асфальте, машину занесло, но Хайден пытался справиться с управлением. Мы ехали слишком быстро, чтобы резко остановиться. Нас вынесло на встречную полосу, и казалось, что машина вот — вот перевернется. В этот момент мои разум перенес меня на два года назад. Я слышала, как Хайден ругался. Мы и правда перевернулись. Меня отбросило на сидении, перед глазами были вспышки. Мое сердце остановилось, а легкие сжались так, что я не могла вздохнуть, когда внедорожник лег на водительскую сторону, потом на крышу, а потом на мою сторону. Я думала, что переломаю все кости. Воздух покинул легкие, а головой я с отвратительным треском ударилась о стекло. Железо скрежетало, пока машина переворачивалась снова и снова. Я даже закричать не могла. Это было похоже на повторение моих самых страшных воспоминаний. Я еще раз ударилась головой об окно, и на сей раз оно разбилось. Наконец, машина остановилась на водительской стороне, а меня прижало какой-то железкой. Минуту я сидела спокойно, от шока я не могла дышать. По голове начала растекаться теплая и липкая кровь. Что — то пережало мою правую ногу так, что я не могла ею пошевелить. Я хотела осмотреться, но каждое движение причиняло боль. Сквозь окружающий шум было слышно, как продолжают вращаться колеса. Каким-то чудом ремень безопасности все еще удерживал меня, и я осталась жива, я был… Хайден. Я не слышала его и не могла увидеть. Обезумев от волнения, я начала бороться с подушкой безопасности, игнорируя острую боль, чтобы рассмотреть хоть что — то вокруг себя. Хайден без движения лежал на покореженной двери, весь в крови. И несмотря на то, что кровь была повсюду, он был бледным, очень бледным. — Хайден! — я потянулась вперед, но ремень удержал меня на месте. — Хайден! Очнись! Пожалуйста, о Боже. Пожалуйста, очнись. Мои пальцы были в крови и скользили по защелке ремня. Он все еще не двигался. Я даже не могла увидеть, дышал ли он, и никак не могла отстегнуть ремень. Паника захватила меня, крик вырвался из груди. Кто-то ведь должен нам помочь, так? Хайден должен быть жив, должен. Это не могло повториться снова. Нет. Только не снова… Пассажирская дверь открылась, перепугав меня окончательно. Я перестала бороться с ремнем и кричать. Кто-то пришел нам на помощь. Все будет в порядке. Чьи-то руки потянулись ко мне: одна держала меня за талию, а другая отстегнула ремень. Я была слишком поглощена облегчением от грядущей помощи, чтобы думать о том, что может произойти, если кто — то коснется меня. Мне было все равно, кто вытаскивает меня из машины — я не могла оторвать взгляд от Хайдена. Меня приподняло в воздух, и вот я уже была на улице, дождь на моем лице смешивался со слезами.