Я нахмурилась. Маорелий пытался запретить Кеорсену со мной видеться? — Это ведь он разнес дверь? Что между вами произошло? — допытывался Маорелий. — Он… ничего, — поочередно ответила я на оба вопроса. И, поймав неодобрительный прищур, пояснила: — Не знаю, зачем он приходил, но я сказала, что не хочу его больше видеть. Он ушел. На этом все. Цветы… цветы уже стояли на туалетном столике, когда я вошла. Ложь соскользнула с языка очень естественно. Словно ничего другого я и не могла ответить. — Странно, — заметил Хемильдеор. — Там была записка? Что-нибудь? — Не… нет. — Уверена? — Я бы заметила. — Мои губы дрогнули в слабой улыбке. Маорелий задумчиво нахмурился. Потом тряхнул головой, будто отгоняя непрошеные мысли, и поднялся. — Ладно, дочка, ни о чем не волнуйся. Мы обязательно найдем того, кто это сделал. А пока отдыхай. Тебе чудом удалось выжить. Я кивнула и проводила высших взглядом. Потом откинулась на подушки. В голове роились сотни мыслей. Об этом ли пыталась предупредить меня Лунара? «Ближайшие ударят первыми». Что, если речь не о Вирсейрах, а о Рейшаре? Нет. Рейшар связан клятвой. Он бы не смог навредить мне. Хотя… В голове всплыли заветные слова, которые я вынудила демона произнести: «…клянусь всеми доступными мне способами защищать Сатрею… не использовать полученные от нее знания и не вредить никому под крышей этого дома…» Получается, под крышей другого дома, например, замка Рингвардаадов — Рейшар мог напасть? К тому же «защищать» и «не вредить» — не одно и то же. Неужели я все-таки ошиблась, доверившись ему? Я предавалась тяжелым думам до самой ночи. Искала ответы на невысказанные вопросы и пыталась понять то, что, вероятно, понятым быть не может. Одно решила наверняка: не сдавать Рейшара до тех пор, пока не станет ясно, что за случившимся действительно стоит он. Но как? Как мне разобраться в происходящем без помощи высших? Привлекать Маорелия и его верного Хемильдеора нельзя. Кеорсена — тем более. Тогда на кого рассчитывать? На себя. Только на себя. Решив так, я приподнялась на кровати, села, потом осторожно, прислушиваясь к себе, встала. Чуть покачиваясь, дошла до расписной ширмы и стянула с нее длинный шелковый халат. Надела его, завязала пояс чуть подрагивающими пальцами и, не обуваясь, босиком двинулась к выходу. Я хотела вернуться в библиотеку. К той книге об истории рода Рингвардаадов, что заинтересовала меня еще в прошлый раз. Именно в ней я надеялась отыскать ответ на вопрос: могут у Рейшара быть другие причины вредить мне? Не полукровке, выросшей в библиотеке, а наследнице Рингвардаадов. Возможно, спешить не следует. Позволить себе отлежаться и набраться сил больше похоже на правильное решение. Но я опасалась, что времени почти не осталось. Отравленные цветы оказались в моей спальне, попав туда в обход защиты замка и пригляда слуг. И это значит лишь одно: если мой недруг захочет добраться до меня вновь, он сможет это сделать. А потому медлить нельзя. Поздний час сыграл мне на руку. В коридорах оказалось пусто. Приглушенный свет ламп тянулся тусклой дорожкой по серому камню пола. Очертания стен скрадывались. За ближайшим поворотом я остановилась перевести дух. Устало прислонилась к широкому дверному косяку и выдохнула. Стопы давно замерзли от тянущего понизу холода, но возвращаться за домашними туфлями я не хотела. Да и, по правде сказать, опасалась, что, вернись я в покои, обратно уже не выйду. Тело ощутимо подрагивало, руки и ноги вновь налились свинцом. И только врожденное упрямство не позволяло мне отступить от задуманного. — А я говорю, найди причину! — раздался недовольный голос Маорелия. На секунду я испуганно замерла, пытаясь понять, откуда идет звук. Потом осторожно придвинулась к неплотно прикрытой двери и заглянула в щелку. Комната походила на кабинет. Темные, но вместе с тем теплые оттенки кожи и дерева. Камин с потрескивающими от огня поленьями, виднеющийся край стола и угол дивана с каретной стяжкой. Звон соприкасающихся бокалов и звук льющейся жидкости. — Она Артенсейр, — возразил низкий голос, в котором я узнала Хемильдеора. — Плевать. — Снова звук приглушенных всплесков, потом шумных глотков и глухой удар, видимо, Маорелий опустил бокал на стол. — Я должен обеспечить безопасность своей дочери, и я это сделаю! И ради своего же блага ей лучше держаться подальше от Артенсейров! — До сих пор они не вредили ей, — мягко возразил Хемильдеор. — И за это я выслал им двенадцать картилий сапфиров! Кто-то из сидящих в кабинете хмыкнул. — Разве это не дерзость — слать камни своего рода вместо положенных Артенсейрам бриллиантов? — Совсем меня разорить хочешь, Хеми? Ты не хуже меня знаешь, в каком мы сейчас положении. Даже десять картилий было для нас на грани возможного. Я же отправил двенадцать — но числу родов. Теперь Кеорсену не в чем нас упрекнуть. За доброе отношение к рабыне, — подчеркнул Маорелий, — я заплатил достаточно. А к моей наследнице я его не подпущу. По крайней мере, до заключения брака между Сати и Торрелом. — А потом? — А потом это будут проблемы Торрела, не мои, — шумно фыркнул он и, судя по звукам, наполнил бокал новой порцией алкоголя. В том, что сидящие в кабинете высшие пьют не чай, я даже не сомневалась. — Вы все же уверены, что стоит отдавать вашу дочь за младшего отпрыска Вирсейра? Он слаб, малодушен и, говорят, охоч до женщин. Причем без особого разбору. — В голосе Хемильдеора отчетливо прозвучала брезгливость. — Если Лерден бросит мне вызов, это подорвет положение нашего рода. Я не готов рисковать, Хеми. Брак Сати с Торрелом обезопасит нашу семью от угрозы нижестоящих родов. Защита и о собственном, и о нашем положении ляжет на плечи Лердена. А сам он при этом не посмеет бросить мне вызов. Но, кроме того, — Маорелий замолчал, по-видимому, делая глоток, — в интересах Лердена станет оберегать Сати. — Он никогда не примет ее. — И что? Главное, он не попытается ее убить. После того как Торрел войдет в наш род, у Лердена появится надежда на внука своих кровей, который мог бы возглавить Рингвардаадов. — А если такой внук действительно появится? — Не появится, — насмешливо хмыкнул Маорелий. — Организовать это несложно. — То есть главная ветвь рода Рингвардаадов прервется? — Нет. — Жесткий ответ раздался раньше, чем прозвучал последний вопрос. — Если все пойдет, как задумано, Сатрея скоро перестанет быть моим единственным ребенком. — Нет гарантий, что ваша новая пассия сможет понести, махр, — деликатно заметил Хемильдеор. — Сколько раз вы уже мысленно готовились к рождению чистокровного наследника? — Не напоминай, — рыкнул Рингвардаад. — В любом случае, если все же станет понятно, что Великий решил одарить меня лишь одним ребенком, я позволю Сатрее родить. — От Торрела? — Хм. — В щель приоткрытой двери я все же смогла углядеть Маорелия. Тот казался задумчивым. — Не уверен. — В таком случае почему бы не разрешить ей забеременеть от Кеорсена? — Брось, Хеми! Артенсейр никогда не откажется от своего ребенка. — Даже от полукровки? — изумился демон. — О, боюсь, наш знакомый Кеорсен слишком принципиален и дерзок, чтобы обращать внимание на такие мелочи, — презрительно выплюнул он. — Ему бы хватило смелости признать ребенка полукровки наследником первого рода, поставить его над всеми высшими. — Немыслимо! — А Кеорсен смог бы. Он слишком силен… Проклятье! — Так почему бы не разрешить Сатрее и дальше бывать в его обществе? — Потому что мне нужно обезопасить ее, — устало вздохнул Маорелий. — Даже если я стану поощрять этот интерес, сколько потребуется времени, чтобы их союз принес плоды? А если Великий отвернется от них? Что, если Сати убьют раньше? Нет. Только брак с Торрелом защитит и ее, и весь наш род на многие десятилетия. А потому… не сметь подпускать к ней Артенсейров. — Но демоница упряма. Она уже трижды порывалась встретиться с Сатреей и… — Я сказал, не подпускать к ней Артенсейров! — рявкнул Маорелий и тут же внезапно замолчал. — В чем дело? — раздался в тишине напряженный голос Хемильдеора. — Она снова открывает портал в принимающий холл. — Я остановлю ее, махр. Не переживайте. Сатрея ни о чем не узнает. О нет, демон. Теперь так просто ты не оставишь меня в неведении. Развернувшись, я, как могла, поспешила к портальному залу.