Интересно, а можно его так одарить удачей, чтобы ему страх как хорошо стало? На кончиках пальцев вспыхнули золотые огоньки, закружились вокруг меня и с размаху врезались в некстати высунувшегося из-за дерева ягуара. Клякс громко мяукнул. Встопорщил усы. А потом полинял, в одно мгновение став желто-оранжевым с золотисто-коричневыми пятнами. Зубы побелели, язык и пасть покраснели — их мне продемонстрировали в хищном оскале. Ягуар стал больше, массивней. Вскоре передо мной сидел вполне обычный песчаный кот, один из тех, что богачи заводят для охраны и красоты. За одним исключением: коты — животные, а Клякс — проклятие. Ехидное, вредное, любящее врать и манипулировать другими! Искр в этот раз получилось меньше. Они напоминали желтых светлячков. — Убери везение! — Отскочив от меня, кот вновь спрятался за дерево. — Подумаешь, немного направил тебя! Сил уже нету черным ходить! — А объяснить нельзя было? — Я на цыпочках подбиралась к стволу, за которым укрылся кот. Золотые светлячки по спирали летали над ладонями. — Объясняй, проси, потом опять объясняй… Так быстрее! Я нырнула под ветки, замахнулась. Кот испуганно распластался по траве, закрыл голову лапами, зажмурился. Я рассмеялась. Невозможное проклятие! — Слушай, Клякс, ты всегда такой или для меня специально стараешься? — Я помахала ладонями, светлячки послушно исчезли. Кот, прекратив изображать жертву нападения, сел и хитро прищурился: — Если скажу, что все для тебя, поверишь? — Нет. — Тогда я всегда такой. Тебе повезло, со мной не заскучаешь. Это точно! — Слушай, как ты меня назвала? — Кот вопросительно склонил голову набок. — Клякс. Я выбралась из-под веток, окинула взглядом деревья, выискивая среди них необычные, по которым можно определить, куда нас занесло. Но либо мы все еще в Ронате, либо нам «повезло» попасть в самый обычный участок леса где-то на краю света. — Невежливо обзываться, я же не кот, в конце концов, а проклятие, у меня имя есть, — пробурчал кот, устраиваясь рядом. — Великий и ужасный? — фыркнула я. Еще раз осмотрелась и вздохнула, понимая, что с равной вероятностью могу находиться и в землях фейри, и у оборотней (в одном из четырех государств), и в любом из шестнадцати человеческих королевств. А также в лесах гиан, кровожадных духов-прорицателей, или в городах сильфов. Значит, идти можно в любом направлении. Потому как все перечисленные земли граничат с людскими. — Меня вообще-то Эмрисом зовут, — отвлек от невеселых размышлений Клякс. — Проклятие с именем? — Я удивленно покосилась на кота. — А кто запрещал? — фыркнул Эмрис. — А тебя как зовут? — Виолетта. Летта. — Я оглядела смыкающиеся над головой кроны. — Эмрис, а ты, случайно, не знаешь, где мы? — Не имею ни малейшего понятия, Арвель меня подчиняющими чарами усыпил. Но лететь он собирался далеко, чтобы никто, не дай крылья, не понял, куда его понесло и зачем. — И ты так просто уснул? — Не верилось, что это проклятие покорно сдалось. — А почему бы не отдохнуть? Я во сне постоянно разговариваю, стихи читаю, песни пою… иногда. — Погоди, ты с Арвелем тоже говорил? — Пытался, — вздохнул хвостатый интриган. — Но он слишком сильф, чтобы слушать отличные советы старого доброго проклятия. Представляю, что он насоветовал. — Подумаешь, ночами спать не давал, так мне же спать не нужно, а у него вон целый дворец под боком, принц, чтоб его темные туманы проглотили! — Принц? — Я судорожно вспоминала лицо сильфа. Ничем не примечательное, обычное, не внушающее никакого трепета и почтения. — Врешь! — Да чтоб мне стать розовым бантиком! Страшная клятва. Принц… Хм, зато теперь понятно, почему первый вариант — найти Арвеля и вернуть ему проклятие — Эмрис назвал сложным. Кто меня к принцу подпустит? — Если он принц, то где его охрана? — Во дворце осталась. Арвель от них сбежал. Я помог. Всё… Я совершенно не понимаю, что творится у Эмриса в голове. — Зачем? — без особой надежды на внятный ответ спросила я, присматриваясь к высокому дубу. Вполне подойдет в качестве смотровой вышки. Где мы, неизвестно. Придется лезть на дерево, чтобы убедиться, что мы не в городах фейри. Потом… идти наугад — по крайней мере, пока не пойму, каких растений тут больше, и не прикину, где именно они могут расти. — Как «зачем»?! Хотел прогуляться, во дворце та еще скукота! Это с тобой у меня лапы появились, с принцем я только и мог что его глазами и ушами пользоваться и мысленно с ним говорить. — Так мне еще повезло? — усмехнулась я, подпрыгнула и вцепилась в нижнюю ветку. Хорошо, что я в наряде наемницы. Лет десять не лазила по деревьям, но руки и ноги помнили. Пыхтя, забралась почти на самую макушку. Мокрая как мышь, уставшая, взгромоздилась на ветку. Небо, солнце и покачивающиеся верхушки. Прохладный ветерок развевал волосы. Тихо шуршали листья, на разные голоса переговаривались птицы. Ни тебе холмов с дворцами фейри, ни огромных облаков с белоснежными башнями — городов сильфов — над головой. Эмрис забрался следом и сердито пробурчал: — Ну точно, тебе не повезло! И так довольно прищурился, что я, продолжая цепляться за покачивающуюся ветку, спросила: — Почему только мне? Ты тоже здесь. — Так мне есть и пить не надо. Логично. Мама Гленда и папа Енрин старались дать нам с сестрами хорошее и разностороннее образование. Только вот курса выживания в дикой природе там не значилось. Кот тем временем устроился на пару веток ниже и неодобрительно посмотрел на свои лапы. Если не нравится, зачем выбрал этот облик? — А почему именно кот? — полюбопытствовала я. — Девушки любят котиков, разве нет? — Да, — вздохнула я. — Только сейчас я бы с удовольствием полюбила какую-нибудь большую птицу. Вроде ездового орла. На этих огромных хищниках летали, когда не хотели ехать в облачной колеснице. — И не проси. Мои летательные способности ограничиваются только обликом. Если тебе нужен пеший орел, я мигом. — Значит, ты не такой уж и великий? — поддела я, вглядываясь в бескрайнее небо. — Должен же я был попробовать хоть раз почувствовать себя всемогущим! — В голосе Эмриса мурчаще вибрировал смех. Кот с прищуром уставился на солнце… вдруг оскалился и рявкнул: — Вниз! Бегом! От неожиданности я лишь сильнее вцепилась в ветку. Небо разрезала белая вспышка. Портал. Теоретически создавать порталы может любой сильный маг, но практически все предпочитают не тратить на это силы. И летают на облачных колесницах, которые по небу везут грозовые кони, или на ездовых орлах. Дело в том, что порталы — штука крайне неустойчивая. Где выкинет, неизвестно. Если вообще выкинет. Девять из десяти безумцев, решивших перенестись порталом, превращаются в говорящих призраков. Собственно, от них наши ученые и узнали, куда деваются пропавшие. Из сияющего разрыва вывалился синий шар, в поверхность которого вплетались ленты рун. Круша макушки деревьев, срезая на пути ветки, он ринулся к нам. Я чудом увернулась от сгустка магии, сорвалась и, пролетев пару футов вниз, зависла на похрустывающей ветке, прямо под Эмрисом, вцепившимся когтями в ствол. Грохнуло. Кажется, маг, решивший рискнуть собственной жизнью, выпал из защитной сферы. — Ты самый невезучий лепрекон на свете! — проворчал Эмрис, спускаясь и пытаясь лапой подтянуть меня к стволу. Стараясь не выпустить из рук спасительную ветку, я поглядела вниз, высматривая счастливчика. На круглой вырубке, засыпанной древесной щепой и листьями, пятеро мордоворотов зверского вида, держа на ладони сгустки тьмы, окружили темноволосого мужчину в зеленой куртке с откинутым на плечи капюшоном, вооруженного лишь кинжалом, напоминающим большой нож. — Обычно полукровки приносят удачу другим, а ты, похоже, еще и притягиваешь неудачи к себе, — ворчал кот. Его коготь соскользнул с моего пояса, я опасно качнулась, сползая к краю чудом не отломившейся ветки. — Знаешь, какова вероятность оказаться рядом с порталом, который решили использовать для побега темные? Одна на миллиард!