Лис встрепенулся, отгоняя наваждение. Четыре месяца прошло. По меркам Зоны – так и вовсе нереальный срок. Так что пора было давно забыть. Но забыть он не мог. Несмотря на то что и раньше, когда воевал в Чечне, терял друзей. Да только с теми, кто корчился в муках на разбомбленных чеченских дорогах, он не сблизился. Не успел. Слабо запищал погрызенный ржавчиной дозиметр, который лидер деревни закрепил на поясном ремне. Лис неторопливо выбрался из кузова «буханки». Запачкал перчатки ржавчиной. Вытер их о штанину и посмотрелся в висящее на одном болте запыленное боковое зеркало. Горько выругался. Из-под толщи пыли на него смотрел немолодой мужчина с кучерявыми волосами, чье обветренное лицо заросло неопрятной бородой. «Сомнительный красавец, – подумал он. – Наглухо спившийся бомж. И как меня угораздило-то?» Кто-то закричал. Залаяли псы. Сталкер потянулся к кобуре. Осмотрелся, но ничего и никого не увидел. «Далеко, значит. У фермы, скорее всего». – Лис, ты меня слышишь? Говорить можешь? – прохрипели динамики коммуникатора голосом Валерьевича. – А этому борову что надо? – недовольно пробормотал Лис, снял прибор с пояса и поднес микрофон ко рту: – Я тут, жирдяй. – Так, значит? Хорошо, звереныш чертов, я запомнил. Слушай сюда, я отправил того паренька, которого ты ко мне подослал, к элеватору… Чтобы он проверил, куда это мои ребята запропастились. И, что самое смешное, теперь он сам куда-то запропастился. Сходи-ка и проверь, что там. – Хочешь, чтобы и я запропастился? – съязвил бородач. – Ты можешь быть серьезным и не ерничать? – Могу. За каким фигом ты его послал? Он же ненадежен. Есть я. Или моя прерогатива – потрошить столетние «буханки»? А если он бывалый рецидивист? Нашел твоих парней – и давай, думает, перестреляю их и свинчу с заказом? – Перестрелять? Он же лошара конкретный. Чего не позвал? Да, знаешь, не хотел я тебя напрягать. Оно того не стоило. Да и ты сам его подослал. В общем, там заказ на три копейки. И плевать, если вдруг что. Три ящика с оружейными деталями. Новички натаскали из Долины. После «зарядки» еще тоннами натаскают, не запарятся. – Ясно. Я и забыл, что ты к ребятам, как к расходникам относишься. Предлагаешь мне проверить элеватор. Все верно? – А то! – Принял. – Эй, по возвращении пояснишь за «жирдяя». Спрошу и за твой последний пассаж о том, что я кровожадный убивец. – Та, блин, я же любя. – Лис, ухмыляясь, сбросил вызов. – Какой прекрасный день. Мог бы, блин, быть, – добавил он шепотом. * * * Распластавшееся по раздолбанному асфальту тело Лис заприметил еще издалека. «Новичок? Недалеко ушел. Погиб, бедняга. Или не погиб?» Рыжий вытащил пистолет и медленно приблизился. Склонился к парню и прощупал у него пульс. «Есть. Значит, жив, но досталось ему не кисло, от души: по лицу словно бульдозером проехались – все в кровоподтеках. Нос набок свернут, сломали». – Братка, ну ты даешь. Кто это тебя так? Новичок застонал и вяло пошевелился. Лис перехватил его за руку и потянул на себя, поднимая с холодного дорожного полотна. – Здесь мы все так живем, – сказал мужчина и закинул руку бедолаги себе на плечо: – Хочешь, чтобы тебе помогли, – не забывай помогать и сам. Кто знает, может, я всего-навсего наивный дурачок, раз говорю такое, но, возможно, меня тоже спасут, когда припрет. И чуть не уронил парня, потому что понял, что дословно повторил слова Метлы. Точно такую же фразу тот ему сказал при первой встрече. Опять из памяти Лиса всплыло то хмурое утро. Опять лязг разбитых бутылок, рев волков, быстро смыкающиеся челюсти и стрекот автоматных очередей. Снова. Снова. И снова. Замкнутый круг. Не вырваться. Лис тряхнул головой и потащил тяжелого новичка к Валерьевичу – пусть торговец сам разбирается, что стряслось. * * * – Хе-хе. Личико тебе загримировали – будь здоров. Отлично так, мама не горюй, – резюмировал торговец, накладывая пластырь на сломанный нос своего незадавшегося посыльного. – Вот так-то. Чудесно. Ты эту фигню лучше не снимай. Я не доктор, знать не знаю, поможет ли. В кино ж лепят. Лучше так, чем вообще никак. Согласен? Отделали тебя мастерски, ничего не скажешь. И пацанов моих положили… Остается узнать, кто это у нас такой ретивый появился. – Говорю же, бандюга, – с раздражением отозвался Михаил. – Я уже возвращался, а тут бац – крик о помощи. Я и повелся, как дурачок. – Горбатого могила исправит, – усмехнулся торговец. – В мире все так устроено, что либо ты… либо тебя. Поэтому, когда слышишь крик о помощи, то просто-напросто сразу стреляй в того, кто кричит. Тебя никто не осудит. – Зачем ты мне все это говоришь? – Чтобы не повторял ошибок. А теперь к делу. Этот гопстопщик не нашел у тебя чем поживиться, вот и сорвался. Сами-то они, лиходеи, боятся за артами в смертельную гущу лезть, других обирают. Лохов по большей части, без обид. Но только не в мою смену. Твой дружок, видимо, со станции нарисовался. Это там, за высокими холмами. Видел, может. А ведь у нас с гнидами нейтралитет был. Устали воевать и терять людей, вот и заключили выгодные для обеих сторон условия. Мы им вернули мастерскую, пообещав не лезть на тропу, что ведет в Долину, а они зареклись не шастать сюда и не обирать моих ребят. А теперь, похоже, осмелели. Не признают меня, убивают моих курьеров, грабят моих людей… И ты тоже – мой человек, раз находишься в Зимовищах. Погоди секунду. – «Тролль» поднес к пересохшим губам рацию и, прокашлявшись, сухо бросил в нее: – Лис, заскочи ко мне через десять минут, есть дело. Ты будешь доволен. – Убрав переговорное устройство, он пожаловался: – Чего-то сушит. Водички не хочешь? – Бесплатно? – поддел Михаил. – Обижаешь. Сейчас по полной сдеру с тебя за пластырь и ту целебную бодягу. Они-то дороже воды будут. – Я просто пошутил. Неудачно. Давай, не откажусь. Распечатав пластиковую бутылку, Валерьевич разлил воду по одноразовым стаканчикам. Выпил сам, а второй стакан протянул пострадавшему. Мишка с удовольствием освежился. – Благодарю. Слушай, а почему Лис будет доволен? Не понравилось мне ехидство в твоем голосе. Что ты задумал? – Тебя не касается. Хотя, ладно, расскажу, большого секрета нет. Недавно… ну, условно недавно… группу Лиса зажали в Карьере и перестреляли, как в тире. Некоторые из тех стрелков живут на станции, среди таких же отбросов. Только Лис забывал, что эти твари еще существуют, когда я давал ему зеленые бумажки с мистером Франклином. Совесть его мучает, но деньги берет… Сейчас, когда мы с бандитами расквитаемся, больше по-старому не будет, но платить я продолжу. Деньги Лис отсылал семье, всю сумму, у себя оставлял лишь то, что заработал сам, а не то, что я платил ему за лояльность. Настоящий мужчина должен делать все, чтобы прокормить свою семью, за это я его уважаю. К тому же Лис – очень ценный кадр, преданный, умеющий ценить то… Не важно. Ладно, рохля, давай, беги отсюда, у меня с Лисом тет-а-тет намечается. Ты тут никаким боком, сам понимаешь. Третий лишний. – А моя просьба? – Михаил замялся. – Моя экипировка? – Муха сделал заказ, завтра получишь. С утреца, прям на рассвете. Но знай, что ты не заслужил снарягу, я просто решил тебе помочь по доброте душевной. А когда мне понадобится помощь, ты будешь обязан вернуть должок. Хорошо? Да, вот еще, возьми. – Валерьевич подал Михаилу заряженный «Макаров». – Не с пустыми же руками Зону топтать, правда? – Спасибо, – буркнул парень, осознавая, что ничего хорошего грядущее «возвращение долга» ему не сулит. – Ага, не за что, сочтемся. А теперь – дуй отсюда! * * * Поговорив с Валерьевичем, Лис направился в каморку Мухи. Поболтать со старым приятелем. Тот вытянул сигарету из предложенной Лисом измятой пачки. Пожевал фильтр, чиркнул одноразовой зажигалкой и затянулся, блаженно откинув голову. Не прошло и минуты, как в подсобке стало невозможно дышать от вездесущего дыма. – Мы просто зайдем туда. Прихлопнем кого надо. Уйдем, – рассказывал Лис. – Кого-то в живых оставим, Валерьевич попросил. Заложники, типа. Зачем они ему вперлись? Не знаю. Не хочу знать. Он обещал заплатить, а остальное не важно. Войну, блин, устроим. Вписываться в такой замес мне самому не в радость, но ты же знаешь, что Алисе нелегко. – Молодец, ты помогаешь ей справляться, брат. – Муха смахнул пепел. – Она выдержит, и все вернется на круги своя. – Очень надеюсь. Еще ходки три – и я возвращаюсь. Больше ничего не держит. Понимаешь? – Из-за Карьера? – По большей части. – Мы обязательно найдем виновных и заставим их ответить. – Чего их искать, если там был Кон? – Кон был лишь пешкой в руках того, кто подослал к вам наемников. Парнишке повезло прибиться к Малинину, так что убрать его будет нелегко. Но найти тех, кто напал – не так-то и сложно. Это обычные ренегаты, которым кто-то слил наводку. И вот парочка из них. – Муха развернул фотографии на своем смартфоне и пододвинул телефон к Лису: – Знакомься. Севка Беспалый. Он хвастался, когда в дрова был, что отобрал у лохов-искателей дорогой артефакт в Карьере. Ничего не напоминает? – И к чему это? – Так мне и хвастался. Я зависал в баре на территории «Удара». Сам понимаешь, там разборки не устроишь. Обоих вздернут за подобное поведение. Вот он говорил, что к Периметру с паханом своим попрется… За каким-то чертом. Не прошло и двух дней, как группа бандитов занимает машинно-тракторную станцию, а курьеров Валерьевича находят «двухсотыми». Совпадение? – Почему же ты молчал? – недоумевал Лис. – Мой косяк. Я не принял пьяный бред всерьез. Сам представляешь, в баре иногда такого наслушаешься. А что Валерьевич? – резко сменил тему Муха. – Раньше же платил недобиткам из мастерской, чтобы отпугивали новичков от тропы в Долину, от села, где Малинин открыл свой магазинчик. Да и подонкам на элеваторе старый мудак приплачивал. Только три месяца назад перестал, когда мы их и загасили, но с мастерской там… короче…