Стук каблуков. Шорох. Под этот аккомпанемент я преодолела два витка. — Ха-ха, — раздался едва слышный детский смех. Я замерла и быстро огляделась. На всякий случай просканировала пространство, но из живых здесь была только я. — Постоянный нервоз до добра не доводит, — пробурчала я и отправилась дальше, отгородившись от внешней среды стандартным щитом. Не прошло и пары минут, как ветер вновь принес детский смех, и куда более отчетливый. Я невольно ускорила шаг. — Ха, рыжая! — сказал мне в спину знакомый детский голос. — Рыжая чучундра, вылезай! Я уже не шла, я бежала, перепрыгивая через ступеньки. Я не понимала, что происходит, но страх сжимал сердце в холодных тисках. — Помнишь меня? — Передо мной появился Тарнар. Маленький мальчишка с непослушными каштановыми волосами, веснушками и неприятным прищуром. Один из тех, кто меня изводил в приюте. Главный, от кого я пряталась в библиотеке. Первый, кого я случайно прокляла. Боль, с которой я жила все эти годы, села на свой законный трон. Нет, это все неправда… Это галлюцинации… Иллюзии! Я глубоко вздохнула и… прошла сквозь призрак. Но стоило сделать шаг, и меня окутала темнота, в которой воскресли картины прошлого. Неприятного, того, что я годами пыталась стереть из памяти. Но все бесполезно. Забытые, казалось, чувства иглами пронзали тело, принося физическую боль. Я стала снова маленькой девочкой, которую впервые позвали поиграть сверстники. Наивная, взволнованная, радостная. Меня даже не насторожило название игры «Угадай, кто ударил», в которой меня сделали водящей. — Тебе надо будет закрыть глаза, — объяснял Тарнар. — Кто-то из нас стукнет тебя по плечу. Ты говоришь, кто это сделал. Если угадываешь, он становится следующим водящим. Поняла? — Да, — кивнула ему и закрыла глаза. Удар в плечо был болезненным, но я не подала виду и, развернувшись, уверенно крикнула: — Тарнар! — Не угадала! — рассмеялись мальчишки и две подбежавшие девчонки. Удар в другое плечо сбил меня с ног. — Ай! — Не угадала! — рассмеялся кто-то. Я рефлекторно закрыла лицо и голову руками, не столько защищаясь, сколько пытаясь спасти единственную ценность, что у меня была, — недавно подаренные жрицами очки. Почему-то в тот момент это казалось правильным, ведь без них я не смогла бы нормально читать. Все болело под градом ударов, но я ни о чем не просила и даже на помощь не звала. Знала, что никто не придет. Ведь всем только легче станет, если меня больше не будет. Эта мысль тогда обожгла. Ярость вскипела, пробуждая затаившуюся в моей душе Тьму. Я схватила ударившую меня ногу и прошипела: — Будь проклят! Дети с криками бросились врассыпную, а Тарнар, которого я держала за лодыжку, упал и задергался в припадке. Его тело начали покрывать крупные язвы. На крики все-таки прибежали жрицы и разняли нас. А потом были сотни задушевных разговоров и объяснений, которые ложились на благодатную почву испуганного сознания. Я не хотела никому причинять вреда, я всего лишь хотела быть со всеми, быть как все. Тарнара выходили, а я окончательно стала изгоем. Я больше никому не верила, меня боялись трогать. Я скрылась в библиотеке и научилась быть максимально незаметной. И с годами поняла, что так вполне можно существовать. Даже планировать скромное будущее. Лишь постоянно сопровождающие меня горечь и сожаление не давали в полной мере наслаждаться жизнью. И сейчас в этой иллюзорной темноте они, словно оголодавшие, грызли меня изнутри. Руки непроизвольно сжали полы камзола, как будто это могло помочь отгородиться от непрошеных чувств. Пальцы до боли впились в толстую ткань, и из темноты появился Эдгар. Я попыталась дотянуться до него, надеясь на спасение. Блондин с темными как ночь глазами перевернул в моей жизни все с ног на голову. Он один из немногих, кто проявлял ко мне заботу. Первый мужчина, с которым я по-настоящему танцевала, первый, кто меня поцеловал. Боль сменилась жаром от воспоминаний. Даже дыхание сбилось. Я хотела бы это все повторить. Сотню… нет, тысячу раз! Я бы все отдала за возможность, за надежду… И только я протянула руку к иллюзорному Эдгару, как рядом с ним появилась Амелинда. И он ее легко обнял. Во мне всколыхнулась злость, и Тьма вскипела в венах. Я судорожно вдохнула, сдерживая рвущуюся к брюнетке силу. Далось это нелегко, но я привыкла смиряться с неизбежным. Глупо вообще было на что-то рассчитывать по отношению к Эдгару. Даже если с его стороны и была симпатия ко мне как к женщине, в первую очередь король должен выбрать правильную королеву. А я… Сейчас, как никогда до этого, я четко осознала, что желаю Эдгару победы. Чтобы у него все получилось. Пусть без меня, но я буду счастлива только от осознания, что сделала все для его успеха, даже если ради этого надо задушить свои чувства. Но в данный момент от меня требовалось пройти испытание. — Мне надо пройти, — сказала я в пустоту и, приложив титанические усилия, сделала шаг вперед. Нога внезапно провалилась на ступеньку ниже, и я потеряла равновесие. Приземление получилось жестким. Я ощутимо проехалась спиной по ступенькам. Но я не собиралась сдаваться. — Если потребуется, я до кристалла вслепую поползу! — с угрозой прорычала я в темноту. И та неожиданно колыхнулась, как от порыва ветра, и рассеялась. — То-то же! — торжествующе прошипела я и вытерла мокрое от слез лицо. Некоторое время я просто сидела на ступеньках, пытаясь прийти в себя и отдышаться. Ш-ш-ш… — прошелестел ветер. Я вздрогнула и поспешила подняться. Надо пошевеливаться, пока не приложило новой порцией глюков. Вниз бежала что есть силы. Не прислушиваясь, не останавливаясь. Я преодолевала виток за витком, пока не выбежала на устланное мхом дно пещеры. В центре круглой площадки возвышался грубый серый осколок скалы, в который был вплавлен кристалл, брат-близнец Урдаресского кристалла. Он переливался радужными всполохами силы. Ноги проваливались в мох, но стоило сделать шаг, как след сразу затягивался. Создавалось ощущение, что иду по болоту. Чтобы не вытаскивать на каждом шагу вязнущие в земле каблуки, я сняла туфли, и идти стало легче. Правда, в конце пути с плеч соскользнул камзол, но я решила вернуться за ним после получения печати. Руку к артефакту прикладывала с облегчением. Даже боль в порезанной об острую грань ладони не почувствовала. Как и в первый раз, от кристалла отделился маленький огонек. Он, словно по лабиринту, прошелся по узору на ладони и устремился к запястью, обрисовал несколько переплетенных завитков и растворился под кожей. Но на этот раз боль от принятой части печати оказалась не такой сильной. Либо сказывалась полнота магического резерва, либо я уже просто привыкла. Только я потерла ноющее запястье и собралась в обратный путь, как передо мной вспыхнул портал. «Испытание закончено», — мысленно вздохнула я. И только наклонилась надеть туфли, как меня буквально швырнуло в сияющий проход. О равновесии речи уже не шло. От жесткого приземления спас ждавший моего возвращения Эдгар. Он легко подхватил меня и помог принять вертикальное положение. — Как вы себя чувствуете, леди Мариэлла? — спросил он. — Я забыла там ваш камзол, — промямлила я и развернулась к порталу, но король меня удержал. — Забудьте о нем, у меня достаточно других. А вам необходимо восстановиться. Эдгар обхватил меня за плечи и направил к диванчикам, где остались лишь Дебора и Ларетта. У последней после моего прибытия было едва ли не предобморочное состояние. Но переживать за невесту у меня просто не осталось сил. Меня усадили на диванчик и дали пузырек с зельем. — Пейте, дорогая, — ворковала фрейлина, пока Эдгар отправлял в портал последнюю невесту. Отправив Ларетту, король вернулся к диванчикам и, сев рядом со мной, спросил: — Леди Дебора, у вас есть заживляющая мазь и антисептик? У леди Мариэллы ссадина на спине. Дебора начала перебирать содержимое саквояжа, а я попыталась ощупать спину, где смогла дотянуться. — Где? — Здесь. Мужские пальцы, едва касаясь, провели между лопаток. Я невольно вздрогнула, но не от боли, которую так и не ощутила. По телу от прикосновения словно электрический разряд прошел, и меня кинуло в жар. — Простите, не хотел сделать вам больно, — по-своему расценил мою реакцию Эдгар и поторопил фрейлину: — Леди Дебора, нашли что-нибудь подходящее? — Да, ваше величество, — с небольшой запинкой откликнулась женщина и достала хрустальную баночку в виде розы. — Заживляющий бальзам.