— Расследование продолжается. — Вы читали газеты? — Только что их просмотрел. Они будут удовлетворены только тогда, когда я произведу арест. Пресса на него насядет. Это дело, в добавление к тайне исчезновения англичанки в самом центре Парижа, не послужит повышению престижа криминальной полиции. — Я делаю все, что могу, — проговорил он со вздохом. — Есть какие-нибудь версии? Мегрэ пожал плечами. Разве это можно было назвать версиями? Затем каждый из присутствовавших рассказал о делах, которые ему были поручены. Расходясь, все бросали на Мегрэ взгляды, в которых сквозило сочувствие. В кабинете комиссара ждал инспектор финансового отдела. Мегрэ слушал его вполуха, так как все еще пытался вспомнить свой сон. Дела Фюмаля были гораздо более значительными, чем это могли представить журналисты. За несколько лет ему удалось создать почти настоящий трест мясной торговли. — За этими операциями стоит некто обладающий просто дьявольским умом, — объяснил эксперт, — и имеющий глубокие юридические познания. Потребуются месяцы, чтобы разобраться в этом огромном количестве обществ и филиалов, которые сходились на Фюмале. Налоговая инспекция, без всякого сомнения, тоже займется этим. Мозговым центром, по всей вероятности, был месье Жозеф, так как до знакомства с ним Фюмаль если и заработал много денег, его дела не приобрели бы такого размаха. Ну и пусть этим занимаются финансовый отдел прокуратуры и налоговая инспекция, если им так хочется. Что касается комиссара, то его интересовало, кто убил Фюмаля, в упор, в его кабинете, в то время как Ваше дежурил у ворот. Его попросили к телефону. Настаивали, что нужно поговорить с ним лично. Это была мадам Гайярден, настоящая жена, которая звонила из Каннов, где она все еще находилась с детьми. Она хотела узнать подробности. Одна газета, выходящая на Лазурном берегу, сказала она, утверждала, что Гайярден, после того как убил Фюмаля в доме на бульваре Курсель, покончил жизнь самоубийством в Пюто. — Сегодня утром я позвонила своему адвокату. У меня есть уже билет на «Мистраль». Я хочу, чтобы вы уже сейчас знали, что женщина, проживающая на улице Франциска Первого, не имеет никаких прав, что между мной и мужем никогда не вставал вопрос о разводе и что мы поженились, заключив контракт об общности имущества. Фюмаль обобрал его, это несомненно. Мой адвокат докажет это и потребует включить в наследство суммы, которые… Прижав трубку к уху, Мегрэ слушал ее, вздыхая и время от времени вставляя: — Да, мадам… Хорошо, мадам… — В конце разговора он спросил: — Скажите, пожалуйста, у вашего мужа был «люгер»? — А что это такое? — Не важно. Он воевал? — Он был освобожден от воинской повинности из-за… — Не нужно уточнять. Он не был в плену, не был депортирован в Германию? — Нет. А почему вы об этом спрашиваете? — Просто так. Вы никогда не видели револьвер в вашей квартире в Нейи? — Раньше был, но он его отнес к этой… этой… — Благодарю вас. Эту женщину не проведешь. Она будет драться, как самка, защищающая своих детенышей. Мегрэ вошел в кабинет инспекторов, поискал кого-то взглядом: — Лапуэнт здесь? — Вероятно, он в туалете. — Айвар все еще отсутствует? Тем временем Лапуэнт вернулся и, увидев Мегрэ, который ждал его, покраснел. — Скажи мне, малыш… Вчера утром, когда ты вошел в кабинет… Подумай хорошенько… Шторы были задернуты или нет? — Все было так, как вы нашли. Я к ним не прикасался и не видел, чтобы кто-нибудь другой это сделал. — Значит, они не были задернуты? — Конечно. Я могу в этом поклясться. Погодите! Конечно же нет, потому что я увидел бывшие конюшни в глубине двора и… — Пойдем со мной. Комиссар любил, чтобы во время расследования с ним рядом кто-нибудь находился. Пока они ехали в маленькой черной машине, он едва проронил несколько слов. На бульваре Курсель, однако, именно он нажал на медную кнопку звонка, и Виктор открыл дверь в воротах. Мегрэ заметил, что он был небрит, отчего гораздо больше походил на браконьера, чем на лакея или привратника. — Инспектор наверху? — Да. Ему принесли кофе и круассаны. — Кто? — Ноэми. — Месье Жозеф спускался? — Я его не видел. — А мадемуазель Луиза? — Полчаса назад она завтракала на кухне. Я не знаю, поднялась ли она наверх. — Где Феликс? — В гараже. Пройдя немного вперед, Мегрэ действительно увидел шофера. Как ни в чем не бывало, он до блеска начищал одну из машин. — Нотариус здесь? — Я не знал, что он должен прийти. — Я также жду следователя. Вы проведете их в кабинет. — Хорошо, господин комиссар. На языке у Мегрэ вертелся какой-то вопрос, но, пока он собирался его задать, тот вылетел у него из головы. В конце концов, это, вероятно, не было чем-то важным. На втором этаже они увидели инспектора Жанэна, который дежурил вторую половину ночи. Он тоже был небрит и буквально с ног валился от усталости. — Ничего не произошло? — Все тихо. Недавно приходила секретарша и спросила, нужна ли она мне. Я ей ответил, что нет, и она ушла, сказав мне, что будет в своей комнате и в любой момент ее можно позвать. — Она входила в кабинет? — Да. Пробыла там только несколько секунд. — Открывала ящики? — Не думаю. Она вышла держа в руке какую-то одежду из красного трикотажа, которой у нее не было, когда она пришла. Мегрэ вспомнил, что накануне на ней был красный кардиган. Похоже, она забыла его в одной из комнат второго этажа. — Мадам Фюмаль? — Ей подали завтрак на подносе. — Она не спускалась? — Я ее не видел. — Иди спать. А вечером напишешь рапорт. Красные шторы в кабинете оставались незадернутыми. Мегрэ сказал Лапуэнту, чтобы он спросил у прислуги, задергивали их обычно или нет. Комиссар посмотрел в одно из окон. Прямо напротив и немного повыше было открыто окно и молодая светловолосая женщина ходила туда и сюда, шевеля губами, как будто что-то напевала, прибирая в комнате. Это была Луиза Бурж.