Интерлюдия. Льдинка-8 — Как отсюда попасть в Атриум, эфемер? — спросила Ракша. В ответ Сумрак создал голограмму, щелчком развернув ее перед Инками. Запутанная, похожая на многомерную паутину внутренность Черной Луны и извилистый путь в центральную полость. С первого взгляда было ясно, что они очень далеко от места назначения. — Вы уже не успеете, — спокойно озвучил эфемер, — Если только не воспользуетесь той же дорогой, которой пришли. Советую вам очень сильно поспешить. Ядро в ловушке: его придет забирать Тьма. Идите в Атриум и попробуйте опередить врага, если судьба Стеллара важна для вас. Льдинка, сейчас ты единственная, кто может спасти Первый Легион. — Я? — в злом недоумении воскликнула девушка, — Почему, астра фатида, именно я? — Без тебя мы не откроем дорогу, — проворчала Ярость, успокаивающе приобнимая подругу за плечи. Льдинка вдруг поняла, что они стоят в сомкнувшемся кругу Инкарнаторов. Очень внимательно смотрящих на нее и эфемера. — Да, мне кое-что рассказали о тебе, девочка, — неожиданно буркнула Ракша, — Но, видимо, далеко не все. Что тебе известно о ее аномальных способностях, эфемер? — Это сверхсекретная информация, — чуть улыбнулся Сумрак, — И очень личная — по отношению к ней… Он кивнул в сторону замершей девушки. — Я сделала выбор, когда приносила Клятву, — медленно произнесла Льдинка, — У меня нет секретов от Первого Легиона. Говори! — Мы с тобой знакомы очень давно. И с твоей защитницей Бестией — тоже, — сказал Сумрак, — Видишь ли, мой оригинал был одним из людей, занимавшихся твоим вопросом в эпоху Утопии. Мы снова встретились сквозь века, хотя твое присутствие здесь исключалось: возможно, это вовсе не совпадение. Тебе это неизвестно, но ты появилась на свет задолго до Импакта: это событие позже назвали «парадоксом Рашидова», оно же легло в основу так называемой «Теории Теней». Твоя анима вышла из Ядра Стеллара в момент неудачной попытки азур-ретрансляции и прервала связь с Гранью, при этом спася жизнь нескольким Инкарнаторам. Ядро в тот момент было пусто и полностью заблокировано от внешнего мира, так что появиться ты могла только извне. При этом твоя анима выглядела как обычная человеческая после слияния, но при этом обладающая рядом совершенно необъяснимых свойств. Тогда их назвали «мимикрирующий онтоприон» — в частности, была выявлена сверхгибкая трансформация Источника, аномальные А-способности азурической сущности, способность формирования подавляющих азур-связей с другими Инкарнаторами… Теорий было множество — от мутации человеческой анимы, почему-то застрявшей в Ядре, до пришествия трансцендентной сущности из Грани. Твой будущий друг Олег Рашидов, настаивал именно на этой версии. Однако ведущие аниматурги были другого мнения: в Ядре Стеллара, исключая человеческие, могла находиться только одна сущность. — И… какая же? — Самой Синей Птицы, конечно же. Матери Роя Бина Ши, погибшей, но не уничтоженной на орбите Земли, — жестко сказал Сумрак, — Часть ее А-сущности сохранилась в Ядре или же была выращена там снова при создании нового Роя. Тогда, к сожалению, это осталось лишь одной из теорий. Дикие «Ши» называют Инков мертвым роем, убившим свою Мать, но они ошибаются — мы тебя не убивали, а всего лишь отрезали от Ядра и посадили под замок. — Ты хочешь сказать, что я… Синяя Птица, а не человек? — изумилась Льдинка, — Прости, как тебя там, Сумрак, но это просто бред! Я человек, я чувствую себя человеком, я хочу быть человеком! — И ты стала человеком, — мягко продолжил Сумрак, — Алгоритмы Ши, как оказалось, способны к обратной адаптации: Матерь подстроилась под искусственно созданный Рой и внешне, и внутренне. Тогда мы этого не поняли, а до Импакта оставалось не так много времени. А после началась жуткая неразбериха, большинство причастных погибли. Рашидов тебя похитил и имплантировал цифровую личность виртуальной девушки, которой был одержим. Найти тебя снова и сопоставить данные в то время было очень сложно: мы вышли на тебя лишь по следам исчезающих онтоприонов. Оранжевая Тревога “Ткущая Сны”… — Что?! — Было такое, — неожиданно подтвердила Ракша, — Я помню. Я принимала участие… — Да. В Стелларе изначально содержалось сто сорок четыре тысячи онтоприонов. По сформированной системе А-связей они возвращались в Ядро, если погибший Инкарнатор находился в «зоне доступа». Если же нет — их можно было возвратить, расширив область азур-ретрансляции, поэтому система считалась очень устойчивой — создатели проекта «Стеллар» полагали, что всегда смогут поставить под ружье новых Инков. Однако что-то вскоре что-то пошло не так, «Инкарнация» заглохла, а оборудование забрала Звезда. Онтоприоны из серой зоны не возвращались, это означало, что есть еще один маяк, источник притяжения. Расследование нескольких инцидентов показало, что им была именно ты. — Я? — растерянно переспросила Льдинка. — Да. Поэтому ты и получила позывной «Ткачиха». В твоих сетях бесследно пропали тысячи и тысячи потерянных онтоприонов, — без улыбки сказал Сумрак, — Ты могла ставить под контроль и заставлять выполнять твою волю сотни Инкарнаторов, не говоря уже о простых смертных. Это привело… — Об этом я наслышана, спасибо! — вспыхнула Льдинка, — Но это же чушь какая-то… да, у меня необычный Источник, но нет никаких ваших онтоприонов! Я обычный Инкарнатор… у меня даже когитор есть… — Когитор имплантировали всем первым Инкам без исключения, — ответил Сумрак, — Функция контроля: правда, в твоем случае абсолютно бесполезна, так как главным администратором Стеллара, вернее, самой системой являешься в том числе ты сама. Забрав Ядро, ты получишь всю полноту власти над системой Стеллара. Этого очень боялись все, кто обладал даже частичкой этого знания: сверхсекретная информация, но для Первого Легиона когда-то ты была целью номер один. Прометей сумел нейтрализовать и закрыть тебя под Альфа-печатью, причем даже твоя Бестия, что сейчас пытается сожрать меня взглядом, и твой Рашидов получили меньшее наказание. — Подожди, эфемер! — продолжала сомневаться Ракша, — Я все еще не понимаю… как же объясняются ее аномальные способности? Как они вообще могут работать? Почему таких нет больше ни у кого? — С точки зрения Рашидова, способности Льдинки объясняются ее трансцендентной природой и связью с другими вселенными. Так же как силы моего оригинала и многое другое — согласно “Теории Теней”, многомерные вселенные являются бесконечной цепочкой отраженных миров. Так называемой Сферой Миров. С точки зрения же А-физики, брахма-частицы, основа А-энергии, “свет творящий”, способны создавать все что угодно. Твои А-способности, А-способности других Инков — всего лишь форма Азур. На шестой эволюции Инк умеет менять виды энергии и создавать свои собственные под нужные запросы. Таким образом, то, что мы умеем, зависит лишь от степени сродства, синергии с А-энергией. У тебя она изначально выше человеческой, а цифровой слепок девушки из Сферы продиктовал именно такой шаблон взаимодействия с Азур. Все необъяснимое объяснимо, если сильно постараться, — грустно улыбнулся Сумрак, — Просто мы с Рашидовым смотрим на мир по-разному, хотя говорим об одном и том же… Кстати, он еще жив? Он тоже на Черной Луне? — Мы не знаем, — процедила Ярость, — А что насчет него, кстати? Что скажешь о нем? — Скажу, что с ним нужно быть поосторожнее. Нам, первым Инкам, больше шестиста лет, мы многое пережили, а в таком состоянии сложно сохранить психическое здоровье. Второе поколение Инков уже давно выгорело, а что говорить о нас? Долголетие — для человеческой природы однозначное зло, а у Рашидова была очень тяжелая судьба. — Хочешь сказать, что он псих? — с вызовом спросила Льдинка. — Нет, но он смотрит на вещи сквозь призму “Теории Теней”, — чуть улыбнулся Сумрак, — Это сродни одержимости. Ваша психоэмоциональная связь должна быть очень сильна, он постарался. Но ты должна знать, что твой… друг живет призраками прошлого. Он давно потерял всех и создал мираж на горизонте. Уверен, он и живет-то исключительно ради тебя. — Он прав, Льдинка, — неожиданно сказала Ярость на личном вокс-канале, — Насчет Рашидова — точно… — Что? Откуда ты знаешь? — встрепенулась девушка. — Я соврала тебе, — призналась Ярость, — Насчет своего прошлого. Я посмотрела файл из Архива со старой биографией. — И что там было? — Мы попали в Куб вместе. Я была Бестией, одной из Кошек, убийцей-наемницей и твоим личным телохранителем. В это сложно поверить, но мы знали друг друга еще до Импакта… — Несложно, — сказала Льдинка, чувствуя, как на глазах выступили непрошеные слезы, — Ты всегда была мне ближе, чем сестра. — Старшая, — мурлыкнула Ярость, — Раз все теперь ясно, младшенькая, может, пойдем заберем наш Стеллар? Девушка не знала, что ответить. Ошеломляющая информация, которая должна была перевернуть ее жизнь, представление о мире и о себе, свалилась слишком внезапно. Она осталась прежней Льдинкой, она любила и ждала Ожога, она чувствовала надежную руку Ярости и знала, что та не предаст. Она принесла клятву и наконец-то ощутила себя полноценной частью Первого Легиона. Жутковатый рассказ Сумрака не менял вообще ничего — миссия на Черной Луне продолжалась, а вот драгоценное время было уже на исходе. Подземный, или, вернее подлунный, толчок вдруг покачнул мир. Далекий отголосок удара, заставившего содрогнуться всю Черную Луну. Взметнулась антрацитовая пыль, Инкарнаторы схватились друг за друга, чтобы не упасть. По стенам и потолку зала со страшным хрустом побежали длинные трещины. — Что происходит, астра фатида? — прорычала Ракша, оглядываясь. — Похоже на применение тектонического оружия! Эфемер Сумрака, вместо того, чтобы давать ответы, потух и исчез. Но и без него было ясно — раз в дело пошли такие силы, с Первым Легионом действительно происходит что-то неладное! — Льдинка! Ты можешь открыть дорогу в Атриум Тьмы? — быстро спросил Эфир. — Я… попробую, — кивнула девушка. Льдинка сама не знала, как у нее получалась создавать “Дорогу Сна”, пространство, наполненное светящимся туманом, источником которого была она сама. Как призрак настоящего мира, Дорога Сна состояла из мягких жемчужных клубов, за их пределами угадывались ориентиры, к которым она прокладывала путь. Раньше она думала, желала, мечтала, чтобы попасть в нужное место, сейчас все было иначе. В тумане появился мощный ориентир — как пылающее солнце, скрытое редкими тучами, сквозь которые все равно пробивался его яростный блеск. Стеллар. Ядро. Она чувствовала и видела связи с ним, исходящие от каждого Инкарнатора. У самой Льдинки эта связь была яркой путеводной нитью, по которой она и шла, прокладывая туманную дорогу. Инки послушно шагали следом, погруженные в грезы наяву, цепочка молчаливых темных силуэтов. Еще один толчок! И еще — всего она насчитала три, чувствительных даже в этом странном мире, и после каждого где-то за пределами видимости как будто поднималось невидимое, но совершенно ощутимое зарево. Происходило что-то очень нехорошее, Льдинка подсознательно чувствовала это — и торопилась, как могла. Яркость и свет впереди усилились, обрели резкость, она ощутила вспышки, уколы, чужое присутствие — и поняла, что они на месте. Там, куда они вышли, царил алый туман, перемежаемый яркими вспышками и громовыми раскатами. Там шла безумная, жуткая битва! Льдинка могла с чистой совестью назвать себя ветераном, но она никогда не видела ничего подобного прежде. В глаза сразу бросилось Ядро Стеллара, сияющее золотом и лазурью. Оно парило в воздухе над разрушенной конструкцией и было уже наполовину покрыто вязкими черными потеками. Тьма! Ксеноцит был здесь везде — он тягучей капелью летел сверху, стекал целыми потоками по стенам огромнейшего зала, разливался внизу черным шевелящимся прибоем. К ужасу Льдинки, она увидела, что Инки Первого Легиона — ее братья и сестры по оружию, сражаются на полузатопленных черной субстанцией развалинах, пытаясь сдержать напор существ, рождающихся из самой Тьмы. И как же мало их осталось — она искала, но не находила взглядом ни Знамени Кастора, ни светящейся ауры Грэя… Где они?! Неужели все погибли?! Но Ядро было здесь, совсем близко. Запятнанное жадной Тьмой, но еще — живое! При его виде внутри Льдинки как будто зажглось второе солнце, стало нестерпимо жарко и одновременно холодно, она задрожала, как в порыве любовной страсти — и поняла, что Сумрак был прав. Это — ее Сердце. Жемчужный туман расчистил большой овал, внутри которого высадился их отряд. Он заставлял Тьму и созданных ей Тварей распадаться клочьями серого то ли дыма, то ли пепла. Льдинка погнала его волны вперед — она уже умела это делать, нужно было просто очень захотеть, и место возле Ядра начало очищаться, открывая множество мертвых тел в знакомых “Хищниках”. Выйдя из грез, Инки открыли огонь, Ракша и Голди погнали Инкарнаторов вперед, пытаясь пробиться к Стеллару и обороняющимся товарищам. Для противника их появление поначалу выглядело абсолютной неожиданностью, Тьма испуганно расступалась, но буквально через минуту Льдинка ощутила ледяное касание чужой воли и мощное, очень мощное сопротивление! Серый туман замер, остановился, его не пускало дальше! Она пыталась, пыталась изо всех сил, но не могла — ее мир, сила ее мыслеобразов скрестились с чужой волей и от этого слияния Льдинке стало дурно. Она увидела огромную черную волну со знакомой фигурой на гребне — Доспех, Вердикт, Десница… Там стояло нечто, ужасно напоминающее Грэя в экипировке гранд-легата, но целиком состоящее из Тьмы. Оно было средоточием, источником ледяной мощи, и Льдинка поняла, что в одиночку не выдержит этого противостояния. Она испугалась. Здесь был нужен Ожог, у которого всегда имелся запасной план, но Ожога не было… а она не знала, как бороться с этим монстром. Он давил, он был сильнее! — Что случилось, Льдинка? — крикнула Ярость, видя, как она спотыкается, замедляет ход. Остальные Инки тоже почувствовали неладное, Льдинку мгновенно взяли в защитное кольцо. — Сердце… Ядро… Мне нужно туда… к нему… — пролепетала Льдинка, — Быстрее, пожалуйста! Ее подхватили, понесли. Вражеский напор рос с каждой секундой. То, что с ней боролось, тоже почувствовало Льдинку, оно ее ненавидело и боялось, хотело сожрать, уничтожить, поглотить. Было в этом что-то иррационально кошмарное, словно проснулась древняя ненависть. И, как ни странно, именно она придала Льдинке сил — до хруста сжав зубы, она упорно гнала жемчужный туман вперед, пока его граница не пересекла странные обломки под Ядром. Тьму атаковали теперь с двух сторон: те Инки, что держались наверху, с удвоенным напором ударили навстречу. Она вдруг поняла, что они почти дошли, Стеллар близко, наверху, туман уже очищает его золотую поверхность, а само Ядро медленно плывет к ней. Еще совсем немного… Черное цунами ударило быстрее. Льдинка закричала от боли, ощущая, что больше не может выдерживать напор. Жемчужный туман лопнул, взорвался, в бреши ворвались чернильные, на глазах обретающие плоть фигуры, копирующие Инков в древних Доспехах. Бойцы Ракши и Голди встретили их, перемешались в самоубийственной схватке, но двойников было больше, а самое главное — их вел тот жутковатый гигант из Тьмы, что изображал Прометея. Он уменьшился до обычных размеров, но это никак не помогло Инкарнаторам, защищающим Льдинку — окруженный ореолом азурических молний, стремительный и пластичный, лже-Прометей оказался абсолютно смертоносен. Каждый выпад копья, отточенный и резкий, нес чью-то смерть, и даже лучшие Воины Первого Легиона были бессильны перед этим монстром. Льдинка увидела, как азурическая молния вздернула в воздух корчащегося Эфира, встречный удар отшвырнул атакующий вингер Голди, а Ракша, могучая и непобедимая Мать Волков, чье алое Око только что сверкало в гуще драки, стоит на коленях, насквозь пронзенная копьем. Темный Прометей вырвал его, и Тьма брызнула во все стороны. Он прорвался через кольцо Инков, он был уже близко, между ним и Льдинкой не оставалось никого! Девушка сжалась, видя, как покрытое потеками Тьмы копье летит к ней. Она не успевала ни уйти, ни заслонится. Длинное, длинное мгновение, в котором промелькнуло Ядро, лица Ожога и Ярости и… Ярость! Она приняла удар, в самоубийственном броске закрыв Льдинку собственным телом. Выпад был так силен, что подругу отбросило за пределы видимости, ее оружие, огромный клинок с кольцами на обухе, изделие Ожога на Мире-Кольце, отлетел под ноги Льдинки, сломанный, покрытый пузырящимся ксеноцитом… — Где ты, Ожог? Где ты, астра фатида, когда больше всего мне нужен?! И словно отзываясь, воздух взорвался серым вихрем! Мелькающая, неуловимая тень, появившись ниоткуда, на огромной скорости врезалась в Прометея, превратилась в бурлящий клубок нечто, состоящий из А-энергии, теней и кипящей Тьмы. Внутри словно бесновался сошедший с ума зверь, сцепившейся в лютой схватке с чем-то бесконечно меняющимся, а затем жуткий комок взорвался тысячью черных капель! От темного эфемера остались только жалкие клочья Тьмы, пытавшиеся отползти подальше. Изнутри выскользнула неуловимая, очень быстрая тень, от которой отделялись другие живые тени — и они мгновенно смяли, смели со своего пути остальных черных двойников. Льдинке сразу стало легче — близкое средоточие чужой силы пропало, больше не сжимало ее ледяными когтями. Но до победы было далеко — вражеская мощь, вражеская воля никуда не делась, она была единым целым во всей массе этой черной гадости, они просто отсекли одно из тянущихся щупалец… — Ну что не ждала, пропажа? — крикнул Ожог. Нет, не Ожог. Это Инк, темная хищная тень, обвитая сворой других теней поменьше, совершенно не походил на того Ожога, что она помнила, однако Льдинка сразу, мгновенно и безошибочно узнала его. Сердце подсказало — ведь в любом теле и обличье суть одна… Он встряхнулся, как огромный Кот, сбрасывая с теневого доспеха капли ксеноцита. Знакомо ухмыльнулся: — Думала, не найду здесь?