Часть 5 из 16 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Да! Отношения. Брак. Ну или… Или любовь. Чувства. У нас женщина раздевается перед тем мужчиной, к которому испытывает чувства. Ты понимаешь?
Ильх снова приподнял бровь.
— Значит, ваши женщины не раздеваются, когда просто хотят… спариться?
Я, кажется, снова покраснела. Просто замечательно. Да я не краснела со школы! Ни разу! Я была уверена, что и вовсе не умею это делать! А теперь вот третий раз за пятнадцать минут.
— Бывает, — беспомощно пробормотала я. — Если испытывают сильное желание.
— Что надо сделать, чтобы ты испытала сильное желание?
Я на миг закрыла глаза, призывая все свое красноречие. Ну и разум заодно.
— Ничего не надо делать. Я… ученый, понимаешь? Я… — задумалась, не зная, как объяснить. — Я не вступаю в отношения с мужчинами!
Ильх приподнял брови и обошел меня вокруг, рассматривая.
— Почему?
— Моя жизнь посвящена науке! — выпалила я, начиная потихоньку закипать от этих вопросов. — Изучению. Исследованиям. Никаких… отношений! Понимаешь?
— Нет.
Он остановился за спиной, и меня обожгло мужское дыхание у виска. И жар тела, которое было слишком близко. Я попыталась забыть, что это тело еще и обнажено.
— Э-э, это трудно объяснить…
— Даже ученому, что изучает человекоподобные виды? — и снова насмешка. Уже явная, неприкрытая.
Я открыла рот. Да уж, уделал вас варвар, госпожа Орвей. Туше. И вывод: ильхи совсем не глупы. По крайней мере, этот конкретный златоглазый ильх. Скорость его реакций на высоком уровне, сложные слова запоминает с первого раза, отвечает неодносложно.
Интересно.
Краснеть я перестала, потому что женщину во мне отодвинул ученый. Даже не отодвинул, а бескомпромиссно запер в чулане, решив заняться любопытным экземпляром. А ученый у нас, как известно, существо бесполое.
— Давай считать, что мы выяснили два запрета наших народов, — примиряюще произнесла я, оборачиваясь и почти нос к носу сталкиваясь с ильхом. Он и правда стоял слишком близко. — У вас запрещено прикасаться к шее. У нас женщины не раздеваются перед посторонними мужчинами. Но я очень ценю твое гостеприимство. И если хочешь рассмотреть подробнее, то любой из моих… друзей разденется для осмотра.
Сверр медленно склонил голову, и его губы изогнулись в улыбке. Но не разжались. Я сделала еще одну мысленную зарубку. Надо бы осмотреть его зубы как-нибудь… и пересчитать, если получится. Сузившийся в ниточку зрачок не давал мне покоя. Неужели у нас с ильхами все же разный генетический код? Или мне просто почудилось спросонья? Я уже не уверена, что видела тот кратковременный и пугающий миоз. Вот бы сделать анализ крови…
Я кровожадно осмотрела руки ильха с четкими венами. Мне и надо-то пару капелек… Но вряд ли абориген обрадуется, если я воткну в него иглу. А может, удастся разжиться волосками или фрагментами кожи?
Ильх нахмурился и сделал шаг назад. Похоже, я слишком увлеклась с осматриванием и планами. Как бы не настроить ильха против себя, я и так уже сглупила с этим раздеванием. А ведь придется еще и отчет составлять, да подробно обо всем рассказывать… Проклятие! Боюсь, ученому совету совсем не понравится моя стеснительность.
Я подавила раздражение и развела ладони, широко улыбаясь, чтобы продемонстрировать доброжелательность.
Сверр отчетливо хмыкнул, глядя на меня.
— Я тебя понял, Оливия Орвей. — Ильх сделал шаг назад. — Я подожду тебя снаружи. Остальные уже там.
— Все уже проснулись? — обрадовалась я. — Хорошо, я быстро.
Подобрав свои меховые начи и кусок кожи, ильх развернулся и как был, обнаженный, покинул шатер. Я же упала на постель и выдохнула, только сейчас осознав, в каком напряжении находилась.
Нервно усмехнулась и кинулась приводить себя в порядок. Что-то мне подсказывало, что стучать ильх не будет и просто войдет, устав ждать. Не хотелось бы, чтобы он застал меня на том самом горшке.
Глава 4
Торопливо умывшись и оправив одежду, я откинула полог шатра и прищурилась. Сейчас, при свете утреннего солнца, я видела, что жилищ было около трех десятков. Стояли он кругом, в центре располагался сложенный из камней очаг, очевидно, для приготовления пищи. Забор или другие оградительные сооружения отсутствовали. Лишь высились столбы из черного дерева, имеющие причудливую форму и расположенные по периметру лагеря.
Неужели у ильхов нет врагов? А дикие животные? Кстати, надо бы выяснить, какие из них здесь водятся.
За шатрами шумел лес. Совсем не такой, к которому я привыкла. За Краосом — городом, в котором я жила, — тоже был лес, у Сергея там даже был небольшой загородный дом. И, будучи студентами, мы ездили туда на выходные.
Но тогда я не знала, что наш родной лес даже нельзя назвать этим словом. Так, лесок. А вот здесь, за шатрами из шкур… Деревья. Огромные, качающие на макушках облака. Темные шершавые стволы, мох, густо облепивший кору. Изогнутые ветви, широкие листья. Трава у подножия — сочная, густая, высокая. Кое-где, пожалуй, выше моего роста. И все это какое-то основательное, монументальное, исконное. Древнее. Казалось, этим деревьям тысячи лет. И лес этот видел сотворение мира… С сизой скалы справа спадал десяток ниточек-водопадов, которые внизу били в чашу-озеро.
— Это подножие Горлохума, — негромкий голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Повернула голову и встретилась со взглядом золотых глаз. — Горы предков.
Я первым делом покосилась на бедра ильха, но они, к счастью, уже были прикрыты куском грубой ткани. Подняла голову и выдохнула. Там, за могучими кронами, синел контур скалы, темнел макушкой, а еще выше лежало белое облако.
— Горлохум сегодня милостив, его дыхание белоснежно, — закончил ильх.
— Вулкан, — выдохнула я. — Вы живете у подножия вулкана?!
Ильх пожал плечами. А я опасливо глянула на облака. Надеюсь, Горлохум не выберет конкретно этот день, чтобы разгневаться и залить все вокруг лавой? Надеюсь, что нет.
— А Горлохум давно милостив?
— Черное дыхание Горлохума не видели уже очень много лет. Не бойся, Оливия Орвей.
— Лив, — автоматически поправила я. И пояснила непонимающему ильху: — Меня можно называть просто Лив. У нас так принято — сокращать имена.
— Они и так коротки, — насмешливо отозвался ильх. Блеснул глазами. — Можешь называть меня… Сверр, Лив.
— Спасибо, — с облегчением произнесла я. Все-таки я боялась споткнуться на его зубодробительном имени.
— Оливия, с вами все в порядке? — ко мне уже направлялся Максимилиан, за ним маячили лица Юргаса и других членов экспедиции. Начальник службы безопасности смотрел на меня с неодобрением, причину которого я понять не могла. Но решила пока не придавать этому значения, возможно, мне просто показалось.
— Все отлично, я замечательно выспалась, — улыбнулась всем сразу. — А как вы?
— Под впечатлением, — признался профессор и махнул рукой в сторону леса. — Вы уже видели? Реликтовые вечнозеленые иршиты, что давно не растут у нас. Исчезнувшие мхи. Деревья. Я чуть не сошел с ума, увидев все это. — Максимилиан снял очки и протер безупречно чистые стекла. Еще по годам учебы я знала, что это означает высшую степень его волнения. Водрузив окуляры на место, профессор покачал головой. — Это неслыханно, Лив. Просто невероятно…
И, бормоча себе под нос, удалился к какому-то кусту. Остальные члены нашей группы тоже выглядели слегка ошалевшими. Может, оттого, что отвыкли вдыхать столь чистый воздух, в котором не было примесей смога или пыли.
— Я покажу вам поселение, — сказал за моим плечом Сверр. — Потом мы вас накормим. Идемте.
Мы вразнобой покивали и пошли за сопровождающим. Селение ожило. Из шатров то и дело выходили ильхи, провожали нас взглядами, понять которые мы не могли. Но агрессии аборигены не высказывали, и через некоторое время даже Юргас прекратил зыркать вокруг исподлобья и убрал руку с парализатора. Осмотр поселения оказался не слишком длительным просто потому, что смотреть было особо нечего. Как я и заметила изначально, три десятка шатров, в которых проживали ильхи. Внутреннее убранство почти идентично. В каждом лежанки со шкурами для сна, грубые очаги в центре, дыры в крыше для воздухоотвода, низкие деревянные столики, на которых высилась глиняная посуда, и различная утварь вдоль стен. Жилища располагались вокруг главного дома — обмазанного глиной, с красной крышей.
— Шиар, — сказал Сверр, указав на него.
— Шиар? Что это значит? — заинтересовался Макс и повернулся ко мне. — Лив, вы заметили, что у ильхов довольно много непонятных нам слов, хотя основа языка одинакова. Вероятно, некоторые слова образовались у них с развитием ремесел или появлением новых предметов, как, к примеру, колесо или игла. Но вот назвали они их уже не так, как мы. Удивительно, правда? Так что означает шиар?
— Шиар — это шиар, — отрезал Сверр, пожал плечами. Мы не стали настаивать, решив, что успеем все разузнать. В том числе и про этот непонятный дом с красной крышей. Пока мы осматривали жилища, инвентарь и повозки с тягловыми животными, ильхов вокруг стало гораздо больше. Они тащились за нами, смотрели не мигая, втягивали воздух, принюхиваясь.
— Изумительный генофонд, — бормотал рядом со мной лингвист Жан. — Просто изумительный. Лив, ты видела?
Я видела. То, что ильхи красивы. То, что они похожи на бронзовые статуи, что стоят у нас в музее антропологии. Что их мышцы развиты образом жизни, а не тренажерным залом, а шрамы получены в бою, а не в салоне какого-нибудь новомодного мастера. Одетые лишь в набедренные повязки и начи, местные жители производили сногсшибательное впечатление. Большинство ильхов оказались светловолосыми, цвет варьировался от русого до пшеничного, радужки — насыщенного голубого или зеленого цвета. Отрезанные от остального мира, варвары сохранили свои первоначальные внешние данные. У них не было возможности смешивать кровь с другими народностями, и потому сейчас я видела перед собой прекрасные образцы генотипа, который почти утерян в современном мире. В Конфедерации уже давно преобладает темная масть. Мои светло-зеленые глаза были почти атавизмом и моей тайной гордостью. А здесь я видела еще десяток мужчин с цветом радужек от мятного до почти лимонного.
Потрясающе!
Но что интересно, каменный обруч темнел лишь на шее Сверра, хотя на большинстве мужчин и красовались похожие украшения, но из кожи. Множество нитей с перьями и звериными клыками, длинные волосы, заплетенные в косички, кожаные ремешки и браслеты, а также мазки красной краской на лицах и телах завершали портрет местного населения. Мне безумно хотелось рассмотреть все это подробнее, но я вновь заставила себя подождать. И уже мечтала о том, чтобы заполучить в свою лабораторию хоть одного варвара! Хотя бы на сутки!
Я очнулась от своих размышлений, поняв, что Жан толкает меня локтем.
— Они смотрят на тебя, — шепнул он.
Я осторожно повертела головой, констатировав, что коллега прав. Ильхи смотрели. Рассматривали даже. Склоняли головы, втягивали воздух, прищуривались. Изучали меня с ног до головы, и на их лицах возникало озадаченное выражение.
— Что происходит? — я инстинктивно шагнула ближе к своим. — Почему они так смотрят?
— И почему мы пока не видели ни одной женщины? — добавил Юргас. Его пальцы снова сжались, желая выхватить из кобуры парализатор.
— Спокойно, господин Лит, — шикнул на него Максимилиан, сверкая стеклами очков. — Обойдемся без оружия!
Один из ильхов отделился от толпы и что-то резко сказал. Гортанно, отрывисто. Совершенно непонятно. Смотрел он при этом на меня. Сверр лениво повернул к нему голову и ответил. Так же непонятно.
— Вот вам и единство языка, — сердито хмыкнул Жан. — Я даже основу не разобрал.
Незнакомый голубоглазый ильх снова открыл рот, в его голосе скользнули гневные нотки. Сверр ответил. Мягко, даже тихо. И толпа ильхов подалась назад. Разговоры смолкли.
Наша маленькая группка в черных комбинезонах со знаком Академии Прогресса на груди тоже застыла, настороженно озираясь.
— Что происходит? — не выдержала я.