Ну и зачем выть? Расслабился бы, выпил. Я уж точно сейчас выпью – так я успокаиваю мои страхи. Хороших транквилизаторов в этом мире нет, приходится использовать тот, что человечество изобрело еще во времена бронзового века, тот, что выдавали нашим бойцам в Великую Отечественную по приказу самого Сталина. Алкоголь. Я сплюнул за борт. За время разговора галера приблизилась. Создавалась иллюзия, что драконья голова на ее носу просто пожирает расстояние. Рдяные паруса обеих мачт скатаны, на вантах – крохотные фигурки пиратов. Поблескивает оружие. Длинные весла поднимаются и опускаются – равномерно и часто. Хм, м-да, а знаете, ребята, похоже, песенка моя спета. Так я и не узнаю, что за чудило пыталось вытащить меня в этот мир, и что за уроды меня перехватили и кинули прямо в руки работорговцев у подножия гор Абнего. Три года тяжкого рабства, два – скитаний, десять лет солдатчины, звание лейтенанта – это все, чем я могу похвастаться, это весь мой социальный капитал. Не очень-то приятно в этом сознаваться на пороге возможной гибели. Империй не завоевал, богом не стал, королеву не пленил. На свой замок не заработал. Да и смешно думать, что ты можешь заработать на замок, оказавшись в мире, в котором социальные лифты работают еще хуже, чем в нашем. В мире, поделенном на кланы и дворянские касты. В общем, я классический представитель Noname soldier, устроился в меру своего небогатого ума и скудного таланта. На хлеб с маслом зарабатываю мечом. Ага, я самокритичен. Как пишут в интернетах: «Критикуете? Ну так «смогите» лучше, а я на вас посмотрю!» Быть военным, конечно, дурная работенка – но, как говорится, чем богаты. Лучше уж воевать, чем гнуть спину на рабских плантациях юга. Давайте, положа руку на сердце – я никогда не блистал интеллектом, я что-то вроде Шрека в человеческом обличье и силу мышц ценю больше, чем полет ума. Хотя и не дурак, нет, особенно в сравнении с обитателями этого мира. Ну, все рассказал, легче стало. Да-да, я знаю, что вы смотрите на меня неодобрительно, но я повторю: можете сделать лучше – вперед! Охотно обменяю свою судьбу на вашу – с условием, что меня перебросят обратно на Землю. Матросы «Выстрела» суетились, распуская на мачтах все, что хоть как-то могло ловить квелые порывы ветра. Корабль имел по пять гребных портов в каждом борту, но какой прок от десяти весел против полусотни у галеры? Матросы их даже не касались. Я ухмыльнулся. Быть может, если вся команда с Заррагом во главе примется дуть в паруса, «Выстрел» уйдет от погони? Ха, лучше бы готовились к драке! Словно уловив мои мысли, шкипер прекратил завывать и рявкнул пробегавшему боцману: – Ну, ты, козья морда, хватит заниматься дребеденью! Открывай ящики и вооружай команду! На! – И кинул ему ключи от сундуков, что стояли в капитанской каюте. На торговых судах оружие всегда хранится в ящиках в каюте капитана – так, на всякий случай. Чтобы у команды не было возможности выяснять отношения меж собой с помощью всяких ковырялок, или, если уж солнце головушку напечет – чтобы не пришла охота прирезать самого капитана. – Хоть кто-нибудь у тебя умеет драться, морская поганка? – Я снова сплюнул за борт. – Хр-р! – тут же раздалось в ответ. Это Зарраг озлился; с самого первого дня я подкалывал его этим прозвищем. Впрочем, правда была на моей стороне – Зарраг первым при знакомстве обозвал меня и моих людей сборищем сухопутных хомячков. – Хр-р! Я один стою десятка, и хватит об этом! – Согнув руку, он продемонстрировал громадный, но слегка дряблый бицепс. – А ты дохляк! И гвардейцы твои дохляки! И меч свой ты достал из задницы дохлого верблюда! А шлем слепил из козлиных какашек! Вот так! Съел? Я окинул капитана заботливым взглядом: – Какой-то ты красный, словно мухоморов объелся. Часом не солнечный удар? – Хр-р! – На висках Заррага вздулись жилы. Он был пунцов, как рак, налитые кровью уши загадочно оттопырились. Я нагло улыбнулся во весь рот: добавить капитану жара перед боем совсем не мешало. – Интересные у тебя усы, растут прямо из носа! Как ты в нем ковыряешь, ума не приложу! А, подожди! Наверное, ты в нем вообще не ковыряешь! Пальцы у тебя мощные, такими только камни дробить! Ну да, конечно, в ноздрю даже мизинец не пролезет! – Хр-р! Фхр… Пхрр… Я встретил безумный взгляд Заррага дружелюбной улыбкой: – Какие изысканные комплименты! Какой слог! Ты, видимо, практиковался на слонах! – Хр-р! Ты… Я… Ух-х!.. Ты-ы-ы… солдафон чертов! – Да уж какой есть! Но так-то я все равно круче, чем ты! – У-у-у-у!.. – Ну все, все, ухожу! Пойду-ка гляну, как там леди Нэйта… Уреш, какой же ты красный! Он был хороший человек, капитан, и примерно такой же могучий интеллектуал, как и я, да вдобавок, как и я – грубиян, так что, несмотря на взаимные подколки, мы испытывали друг к другу взаимную же симпатию. Я нарочно пихнул капитана плечом и скорым шагом двинулся к кормовой надстройке. Сердце молотом бухало в груди, ни черта мне не помогла шутовская пикировка с Заррагом. С каждой секундой мне становилось все страшнее. Охрана леди Нэйты, дочери селистианского барона Крочо, была поручена мне самим государем Селистии Барнахом Пятым, и, надо сказать, его поручение неплохо оплачивалось. Теперь отвлечемся, и я поясню еще раз. Я – лейтенант селистианской гвардии. Правит Селистией Барнах (Пятый), сын Барнаха (Четвертого, с ним мы еще столкнемся, и ближе, чем вы могли бы подумать… Ну, не настолько близко, девчата!). У Барнаха есть вассал (он же верный соратник, чья верность обусловлена экономически), барон Крочо. У Крочо есть дочери. Одну из них он выдает замуж за принца Тендала (а у Тендала есть сестра Вандора, но о ней позже), правителя Фалгонара. Фалгонар лежит на другой стороне Срединного моря. Мы плывем в столицу Фалгонара, Талиру, но, увидев пиратов, поняли, что приплыли раньше срока. Теперь самое время сушить подштанники и стращать пиратов голым задом, а может, сразу вывесить белый флаг – который им до того самого зада, нужно признаться. Ну, как-то вот так, а если что-то вам не ясно – не бойтесь, спрашивайте. Я ведь вижу по вашим лицам, что у вас накопилось много вопросов. Спрашивайте и не бойтесь, я не кусаюсь. Ну, так, могу куснуть пару раз. В дальнейшем я еще много чего поясню вам – по ходу истории. Но вы, если что-то не понятно, все-таки не стесняйтесь меня спрашивать – я на расстоянии вытянутой руки и все время вас слышу (и вижу, безусловно). Только, бога ради, не бросайте в меня тухлые помидоры, иначе я разозлюсь, а в гневе я страшнее и Шрека, и Халка вместе взятых, а что касается какого-нибудь Супермена, то я подвешу его на рее за левую ногу и правое… м-да… В общем, слонята, я надаю вам тумаков, как говорили в известном мультфильме, если вы будете проявлять чрезмерное любопытство. Под моим началом – девять отчаянных рубак, лучших бойцов баронской гвардии. Главное в их работе – не слишком мелькать, когда леди Нэйта выходит на палубу подышать свежим морским воздухом и вообще поменьше напоминать о себе. Сейчас они столпились рядом с покоями Нэйты, наперебой тыча пальцами в галеру. Здоровенные парни в шрамах от многочисленных схваток (обычно казарменных схваток друг с другом, на предмет выяснить, у кого длиннее меч), они напоминали мне драчливых петухов. Самый младший, Фродик, пухлощекий юнец с мягким телячьим взглядом и бицепсами величиной с мою голову (черт его знает, от чего у него мышца перла – просто завидно: в этом мире нет гейнеров и анаболиков, так что оставалось признать за Фродиком исключительный талант к бодибилдингу или генную мутацию) переминался в одних исподниках. Я ощутил смущение и замедлил шаг. Это именно я вчера обыграл Фродика в карты. Сначала выиграл наличные, потом – жалованье на месяц вперед, а потом – гири и одежду. Стыдно, право слово. – Лейтенант? – Ко мне повернулся Энцо – смуглый бородач с крохотными глазками. – Это чего, взаправду пираты Меркхара? Я кивнул. «Мы в ловушке, ребята!» – захотелось крикнуть мне. – Многовато их, нет? – уточнил Энцо. – Дело будет жарким, – сказал я. – Может статься, что и не выживем. – Серьезно-о? – протянул Энцо. Кажется, он не поверил. Видали контингент? Средневековая простота… Да еще эти олухи никогда не пускались в морские странствия и не знают, сколько народа может вместить галера. Хм, вы тоже не очень-то тритесь рядом с моими солдатами – они ребята простые и могут невзначай заехать по носу – они-то вас не замечают! Отойдите на полшага, вот так! Блин, все равно толпа, даром что невесомая. Ну, что с вами делать? Ну, стойте так, ладно. – Их больше сотни, – сказал я, и солдаты разом притихли. Нет, они не струсили и были настроены решительно. Беда только, что это самое «решительно» сотня пиратов разнесет впрах и даже не почешется. Эх, будь под моим началом хотя бы двадцать гвардейцев! А также пара катапульт с сотней пудовых ядер. Я хмыкнул. Энцо присвистнул: – Немало. Я сказал: – Слушать сюда! Надо готовиться к драке. Влезайте в доспехи, доставайте оружие. Потом вот что… Разбиваетесь на тройки… Так… Каждая тройка берет под начало нескольких матросов. Вояки из них еще те… Будут артачиться… Ну, врежьте им легонько… – Я показал гвардейцам здоровенный кулак (а кулаки у меня похожи на тыквы). – Теперь… Фродик, ты вот что… Дуй ко мне в каюту и забирай свои манатки. Считай их моим презентом. Чего?.. Да насовсем, насовсем! Нужны мне твои вшивые гетры… И гири свои забери; я об них сегодня коленку ушиб! – Я хлопнул в ладони перед физиономиями гвардейцев. – Шустрей, шустрей! «Бух-хлоп-грюк-скок!» – Гвардейцы разбежались, топоча, как стадо носорогов. Я ощупал взглядом галеру, повертелся, пытаясь уловить на лице слабые касания ветра, вздохнул и шагнул к апартаментам Нэйты. Поежился. Терпеть не могу сообщать дурные вести, особенно всяким девственницам, которые, может, не увидят завтрашнего рассвета, положив голову на мою волосатую грудь. Вся свита Нэйты собралась в каюте девушки. Серый грибок-старикашка, мудрец Франног, что-то терпеливо втолковывал потеющему за пятерых евнуху Каруху; толстые щеки Каруха обвисли, глаза выпучились. Мамаша Тэль, вооруженная усами женщина необъятных размеров, нависла над постелью Нэйты как курица-наседка. Она обнимала девушку за плечи и что-то бормотала. Наверное, «Все будет хорошо», что же еще? Рикер, тощий и узкоплечий парень (кстати, лучший метатель ножей в Селистии), стоял, повернувшись к распахнутому окошку. Сводный брат Нэйты, он должен был передать ее принцу Тендалу из рук в руки. Удостоив всех беглого взгляда и на секунду дольше, чем того требовали приличия, остановившись на тонком лице девушки (обычно я предпочитаю женщин постарше, но Нэйта обладала настолько мощным природным магнетизмом и вот этой вот сексуальной невинностью, когда даже выброшенная новогодняя елка встанет и заколосится, что я просто не мог не смотреть), я кивнул: – Это меркхарские пираты. Охнув, сполз по стенке Карух; пожилой евнух, кажется, перепугался до чертиков. Мудрец Франног ухватил себя за куцую бороденку. Мамаша Тэль судорожно сдавила плечи Нэйты и не смогла сдержать всхлипа. Рикер повернулся ко мне, дернул углом рта. Его лицо напоминало гипсовую маску. – Скверные дела, – проронил он. – Скверные дела… – Да уж, дела наши на мед не похожи, – сказал я, скроив отвратительную рожу. – Это правда, то, что говорят о меркхарских пиратах? – просипел Карух с пола. – Смотря что подразумевать под правдой, – я глазами указал на Нэйту. – Говори как есть, моя сестра не из тех, кого легко испугать, солдат! – быстро проговорил Рик. – Говори! Я скрипнул зубами. С некоторых пор, получив чин лейтенанта, я обижался, когда меня именовали обыкновенным солдатом, а Рик это хорошо знал. Меня он терпеть не мог – почему, я догадывался (ах, эти взгляды на восемнадцатилетнюю девственницу!), – и постоянно старался задеть. Дать бы ему в пятак, да так, чтобы зубы повыбило, да нельзя – служба!.. Я сжал кулаки. Солдат в Селистии – это синоним дикаря и невежды, ибо страна имеет наемную армию. Так что, именуя меня солдатом, Рикер, сводный брат Нэйты, опосредованно называл меня дикарем. С другой стороны, в Селистии я имел немалый успех у женщин как раз благодаря своему дикарскому происхождению. («Ой… ой… ой… ой… О… О… Олег… А правда, ты с северного побережья? А правда, что вы нападаете на селения и не уходите оттуда, пока не изнасилуете всех женщин? Ну почему ты остановился?») С другой стороны, он был прав: я всем брехал, что меня привезли в Селистию с севера. Да и внешность соответствовала: высокий, широкоплечий (недаром я потел в качалке с пятнадцати лет!) бугай. Внешность тоже довольно приметная для чернявого юга: волосы желтые короткие, нос в стиле Бельмондо (перебит трижды и похож на картофелину), глаза синие. Правда, густые почти сросшиеся брови придают взгляду некоторую мрачность, да и тяжелый подбородок агрессивно выдвинут вперед… Ну, и конечно, волосы! Это так забавляет девчонок! На голове-то они желтые (у меня смесь кровей, включая русскую, татарскую и финскую), а вот по всему телу – черные, смоляные. И на лице, и на груди, и ниже, и даже сзади, ну, в общем, девчонкам было с чем позабавиться. Вообще женщины этого мира во многом умнее земных женщин. Хотя бы в том, что не пишут в социальных сетях всякую чушь вроде (орфография оригинала, к сожалению, сохранена): «Как жаль, что мужчины перестали делать безумные поступки ради женщин, так не хватает романтики, одумайтесь мужчины!!!!!!!» Они умнее. Они просто берут и отдаются, не думая о романтике и безумных поступках мужчин. А, да, я совершенно не романтичен, ну ни капельки. Я старая циничная сволочь тридцати пяти лет. И что до манер – то они у меня за десять лет солдатчины окончательно испортились. Я могу рыгнуть во всеуслышанье, могу поковырять прилюдно в зубах кончиком кинжала или вилкой, мог выругаться при дамах. Но во хмелю я редко бываю буен и никогда не пою матерных песен! А еще знаю несколько языков (мне вложил их в мозг тот самый неведомый старик), умею читать и писать и беру уроки танцев (местные танцы – страшное зрелище, но, как и везде, это лучший способ кадрить девчонок!). Да еще я моюсь почти каждый день, что для местного мира – неслыханный прогресс. Так что, не дикарь я, нет, совсем не дикарь. – Времени мало, дражайший метатель ножей, – буркнул я. – Вы все, – я обвел взглядом всех, – наверняка слышали то же, что и я. Что меркхарские пираты безумно жестоки, что они никогда не берут выкупа за пленных, предпочитая делать их своими рабами или продавать в деспотии Южных Земель, что остров Меркхар, эта язва на теле Срединного моря, укреплен похлеще столицы Фалгонара; что государь селистианский Барнах Четвертый, родной отец ныне здравствующего монарха Барнаха Пятого, трижды водил объединенные флотилии Фалгонара и Селистии на его приступ и дважды был отброшен, а на третий полностью разгромлен. Говорят, пираты взяли его в плен, привязали к мачте флагмана объединенного флота и отправили в плавание накануне шторма… С тех пор и пошла легенда, что перед штормом можно увидеть светящийся зеленым корабль, к мачте которого привязан стонущий призрак… Еще известно, что Меркхар привечает головорезов, отбросов общества и просто подлецов, которым не нашлось места в цивилизованных странах. – Дикарей, – ввернул Рик. Вот же падло! – Ну… еще говорят, что пираты Меркхара поклоняются какому-то жуткому богу; приносят ему человеческие жертвы, и тогда он якобы нисходит… Тьфу! Короче, он человеческими жертвами питается! – Сколько бы я ни пробыл вне Земли, но любимое кино помню и могу цитировать обильно. – Об острове ходит чертова уйма баек, впрочем, вы их слышали побольше моего. Я-то в Селистии всего десять лет как обретаюсь, едва дополз до чина лейтенанта королевской гвардии… Еще как следует отметить свое лейтенантство не успел, как на тебе: приходит барон Крочо к Барнаху и слезно просит у монарха лучшего, по его, монарха, мнению, бойца для сопровождения дочери, – я кивнул в сторону Нэйты. – Чуть в ноги не кланяется… А я как раз и есть лучший из лучших. Виртуоз меча и шпаги. Лучше меня, чтобы вы знали – никого нет. Я пилкой для ногтей комара кастрирую, а слона превращу в евнуха одним ударом меча. Я поехал, чего там! Мне чин капитана по возвращении посулили. И герцог сунул торбу денег… Клянусь Драхлом, так обделаться!.. – Но в этой части моря меркхарские пираты попадаются реже, чем цветы в Феродской пустыне! – подал голос мудрец Франног. – Достойно удивления, что… – Вот именно! – воскликнул я, чувствуя, как неумолимое время отмеряет последние песчинки моей жизни. – Герцог потому и послал этот зачуханный «Выстрел»! Без эскорта, с небольшой охраной, кружным путем! Кто на него польстится, когда даже матросы не знают, что за подарки мы везем в трюме? Зарраг уверял, что при любых ветрах мы не приблизимся к Меркхару ближе чем на пятьсот морских миль! Уверял, что местные пираты нам не встретятся ни за что и никогда, а уж меркхарские – и подавно. Доуверялся! – Мастер Ков? – вдруг подала голос Нэйта. Она произнесла мое имя настолько спокойно и холодно, что у меня мгновенно пропал весь запал. – Леди?