— Я в выпускном классе, отец. Все вещи мне малы, а украшения слишком дёшевы. Говорила я спокойно, но твёрдо. Сейчас нельзя показывать норов, но и молчать я больше не собиралась. Я села в кресло и разгладила складки на брюках. Истинная дочь благородного рода. — Я не могу заявиться в школу в прошлогоднем гардеробе. Ты сам учил меня, что честь рода превыше всего. — И ты, конечно же, решила, что я поверю в это нелепое оправдание? Отец недоверчиво фыркнул и облокотился на полку с книгами. Я знала, что там нет ничего важного — все действительно ценные книги и артефакты надёжно укрыты в подземном хранилище. — Мои подруги — графини Соколова и Яковлева, а также виконтесса де Берри, — напомнила я ему очевидные вещи. — Ты правда хочешь, чтобы графиня Войтова смотрелась на их фоне нищенкой в прошлогоднем старье? — Ты преувеличиваешь. Это всего лишь тряпки. Он скривил губы и постучал пальцами по ближайшей полке. — Поэтому ты меняешь гардероб раз в полгода? Думаешь, я не вижу, что твои костюмы шьют на заказ? Думаешь, я не отличу работу столичного портного от Тугольских магазинов готовой одежды? А вот теперь Андрей Войтов замер. Я видела, как он вздрогнул и бросил взгляд на свой пиджак. Не ожидал, что его дочь разбирается в моде? Или был так уверен в моей дремучести? — Что ты хочешь сказать? — Что мне надоело слушать насмешки о бедности моего рода, — я выпрямила спину и сурово посмотрела на отца. — Войтовы не попрошайки и не нищие. Именно это я и хочу показать всем насмешникам. — Кто посмел обвинять Войтовых в бедности? Тебе говорили это в лицо? Ох, как он взвился! Я почувствовала силу, сконцентрированную на кончиках его пальцев. Не нравится, когда твой род мешают с грязью? Так я ещё не всё сказала. У меня заготовлена целая речь, каждое слово в которой — правда. — Почему ты молчала, Яра⁈ — Мне было плевать раньше… теперь — нет, — я вздёрнула подбородок и чуть склонила голову к плечу. Глаза отца метали молнии. Сила бесновалась, окутав не только пальцы, но и всю руку до локтя. Коричнево-золотая дымка цвета магии земли кружила вокруг рук Андрея Войтова. Похоже, сейчас он готов слушать. Если уж сила рода взбунтовалась, то отец обязательно прислушается к моим словам. — Что изменилось? — Мой отец хотел убить меня, — да, вот такая я мелочная. Пусть знает, что я не забыла и не простила. — Я решила перестать быть бесполезной. Пусть я всего лишь дочь рода Войтовых, но теперь никто не скажет, что я ничтожество. Я била наотмашь, хлестала словами отца. Его сила окутала руки по плечи, а я впервые почувствовала отклик от алтаря. Символ жизни рода, средоточие силы и самое главное подтверждение того, что род жив. Нет алтаря — нет рода. Но этот камень признаёт далеко не каждого. Меня — не признавал. До сегодняшнего дня он меня вообще не замечал. — Я укреплю имеющиеся связи, налажу новые, заведу друзей в военном Корпусе, среди князей и герцогов. Я сделаю всё что в моих силах, чтобы мой род возвысился. Мысленно потянувшись к алтарю, я ощутила его тепло. Он подтвердил мои слова! Признал меня своей и позволил родовой силе проявиться. После этого уже никто не посмеет сказать, что я бракованная. Родовая сила лизнула пальцы. Не такая, как у отца. Моя сила была травяного цвета, и только редкие всполохи коричневого указывали на родство с магией моей семьи. Но я не маг земли. Я — флорист, маг природы и всех травок на планете. Отец смотрел на меня удивлённо. Он не мог не почувствовать отклик алтаря. И теперь ему придётся отвести меня в подземелье. Придётся признать одной из рода. Я перестану быть «всего лишь дочерью». — Ты забыла заказать новую обувь, Яра. И я до сих пор и не сделал тебе подобающего подарка к малому совершеннолетию. Я увеличу твоё месячное содержание. Подарок будет чуть позже. Отец обошёл стол и сел в кресло. Я видела, что он доволен. Очень доволен. Интересно, в его планы входило принятие меня в род? Вряд ли его покровитель будет рад. Ведь одно дело — пробудить Хаос в бесполезной дочери графа, и совсем другое — использовать признанную алтарём потенциальную наследницу. — И ещё, Яра… приструни своего нового питомца, он помешал завершению ремонта, — бросил напоследок отец, указав мне на дверь. — Каким образом? Вот тут я удивилась. Если Ахашши вмешался, значит, была причина. Отец хотел развесить по углам артефакты или окутать всю комнату следящими заклинаниями? — Какой приказ ты ему отдала? — Ждать и охранять мою комнату. — Он не впустил электриков, а предыдущую люстру уже сняли. В твоей комнате нет света, и виноват в этом твой хамелеон. — Я зажгу светляк, спасибо. Вот значит как. Артефактов у отца не было, или он просто придержал их для удобного случая. А вот стандартные камеры и «жучки» разместить не проблема. Цифровые шпионы стоят дешевле артефактов, и спрятать их можно без проблем. Я слышала, что уже есть камеры размером с муху. Н-да… доверия у нас с отцом пока и близко не предвидится. * * * Кир-Ахшар задумчиво вышел из кабинета и огляделся. Местные бюрократы хотели попить его крови. Но что ему какие-то мелкие клерки, ведь когда-то он повелевал королями. Манеры и аура власти всегда действуют одинаково: конторские крысы чувствуют, что перед ними хищник, и прячут глаза. Дело сделано. Теперь у Кир-Ахшара есть имя в этом мире. Есть род, который связан с ним, и есть алтарный камень, который уже признал его своим Главой. Теперь осталась самая малость — возродить канувший в небытие род. Сколько лет прошло с его упадка? Двести или больше? Мужчина насвистывал весёлую мелодию и размашисто шагал по коридорам Имперского архива. А жизнь-то налаживается! Меч Кир-Ахшара посчитали родовым оружием, подтверждающим право на имя. Ещё бы, ведь в каждом из миров есть кровные родичи тех, кто стоял у истоков. Поиски нужного алтаря заняли не много времени, как и путешествие в Сибирскую Губернию. Предки Кир-Ахшара оказались слабаками. Их род не пал в битве, не был уничтожен на войне. Они просто выродились. Какой позор и какая бесславная смерть рода. Кир-Ахшару пришлось постараться, чтобы возродить почти уснувший алтарь. Но жертвы всегда благоприятно действуют на камень средоточия силы. В мире Кир-Ахшара алтари купали в крови убитых врагов, развешивали на них внутренности изменников. В мире Кир-Ахшара алтари источали силу. Здесь же биение сердец жертвенных каменей было едва слышным. Местные жители забыли о преданиях предков. Забыли, для чего им даны такие помощники. Ха! Когда алтарь рода пробудился ото сна, сама земля вздрогнула. Что уж говорить о тех, кто в своё время растащил чужие родовые земли? Ближайшие соседи занервничали — два рода уже прислали приглашения на встречу. А третий предложил помощь и возможный союз. Хотя тут нет их вины: род угас, земли поделили между соседями. Но теперь род возродился. Имя рода уже внесли в реестры, а сам Кир-Ахшар стал его Главой. Этот мир отдаст ему всё причитающее по праву или же… или же мир пожалеет. Глава 9 Ахашши сообщил мне, что кроме меня его никто не услышит и не поймёт. В принципе, логично. Но я помнила, как вожак обращался ко мне мысленно, или же я подхватила его мыслеобразы… В общем, Ахашши сказал, что мы сможем общаться мысленно даже на расстоянии. И нужна для этого сущая мелочь — соединить наши судьбы и души. Образовать так называемую привязку. И это уже наталкивало на определённые мысли. Как Вожак в пещерах смог отправить мне ментальный посыл и как он смог понять меня? Либо он сильнее Ахашши, либо хамелеон мне солгал. Я чуть не упустила очень важный момент. В этом мире было два вида тварей. Как и в моём. Но мало кто различал призванных менталистами увров от разломных тварей. Зов жизни был только у меня, а это значило, что для всех в этом мире любые твари — потенциальные слуги менталистов. Сначала в пещерах Вардановой гряды я растерялась настолько, что была не в состоянии думать логически, но потом… Я ведь знала, что разломные животные уже стали частью этого мира. Их скрещивают, дрессируют, разводят. Но я почему-то до последнего была уверена, что не встречу разломных тварей. Теперь мне придётся вспомнить всё, что я знаю о разломах, перечитать свои записи, которые я вела уже четыре года. Каждый разлом, виды тварей, время открытия и закрытия, уровень опасности и даже цвет врат в них — всё это я заносила в отдельный документ. Может ли быть так, что в этом мире открываются не те же разломы, что уничтожили мой мир? — Мне нужно больше информации… — пробурчала я, потерев виски. — Я готов служ-жить, — прошипел хамелеон и ткнулся в меня мордой. — Ладно. Хочешь помочь, расскажи, что ты умеешь. — Привязка. Будет прощ-ще. Покаж-жу. Я в очередной раз подумала о том, что хамелеон пришёл ко мне по приказу баронессы Свиридовой. Если я сейчас подставлюсь с этой привязкой, то сыграю на руку невесте отца. Стоит ли доверять разломной твари? Не то чтобы я не любила животных, но… мне были ближе растения. И хотя созданные Всевидящим тварюшки имели право на существование, я их не понимала. Не понимала их суть. Даже не так: я не видела их энергию, не чувствовала её. Менталисты могли подчинять себе разум разломных тварей, а я с тварями сталкивалась только в одном случае — когда приходилось их убивать. Плюнув на возможную опасность, я уколола палец и дала Ахашши слизнуть каплю крови. Подождала немного. Вроде бы небо не упало на землю, меня не поразило молнией и не растворило в сознании хамелеона. Я посмотрела на питомца и вопросительно подняла брови. — Ответы здесь. Я покажу. Голос Ахашши в моей голове звучал непривычно. Не было свистяще-шипящего звука, как у шепелявого ребёнка. Голос Ахашши звучал так, словно говорит существо, прожившее не одну сотню лет. Голос Ахашши звучал набатом. Похоже, я ошиблась и связала свою судьбу с тем, кто намного мудрее и хитрее меня. Не успела я додумать эту мысль, как в моё сознание ворвались образы хамелеона. Он показал, что умеет. Мало сказать, что я впечатлена, — я в шоке. Ахашши умел очень многое. Его слюна блокировала магические предметы вплоть до артефактов из других миров. Также она могла становиться ядовитой, липкой, лечебной. Универсальная слизь, которую хамелеон подстраивал под ситуацию. Я попросила Ахашши открыть пасть, взглянула на желобки для яда и видоизменённые слюнные протоки… м-да… осталось только залезть в голову хамелеона, чтобы увидеть, как устроены железы. В общем и целом увиденное меня впечатлило и немного расстроило. Обидно осознавать, что твой питомец сильнее и умнее тебя. А именно это я сейчас ощущала — собственную неполноценность. Интересно, баронесса Свиридова знала хотя бы о половине способностей этой тварюшки?