Я разомкнула губы брата и влила в него энергетический коктейль. Потом повторила процедуру с друзьями Николая. Отец молчал. Хмурил брови и сжимал кулаки, но не стал говорить о том, что энергетик не вылечит ребят, а только немного поможет источнику. — Яра… я хотел… Отец не договорил, прикрыл глаза на несколько минут и о чём-то задумался. — Скажи, папа, что для тебя семья? — не выдержав тишины, спросила я. — Только продолжение рода? — Я женюсь, — выдал он вдруг. — Помолвка с баронессой Людмилой Свиридовой уже одобрена в канцелярии императора. — Свиридова? Бездетная вдова из побочной ветви? Зачем? — Ей отошли железные рудники покойного мужа и несколько медных шахт. Я прикрыла рот, не задав следующий вопрос. Странно, что он вообще решил завести со мной этот разговор. Со мной — дочерью, которая примерно на том же уровне, что породистые лошади в его конюшнях. Красивые, вышколенные и абсолютно бесполезные. Таких лошадей выставляют напоказ, показывают их стать и породу — их ценность только в том, что они стали венцом селективной науки. — Посмотри на раны, Яра. Ты знаешь, кто оставляет такие следы? Я знала. Поняла это сразу, как только увидела рваные края порезов на одном из друзей брата. Семён или Алексей? Я до сих пор не знала, кто из них кто. Такие раны оставляют разломные твари, порождения скверны. А ещё их оставляют призванные менталистами увры, которых без должного опыта не отличить от разломных. Любую рану можно срастить, можно вырастить оторванную руку или ногу, даже шрамы убираются при желании и наличии денег на хорошего целителя. Но следы от когтей тварей останутся на лице этого молодого мужчины навсегда. Их не прикрыть и не извести лечебными притирками. Когда-то красивый, явно породистый парень был обезображен. Левая щека была изодрана в клочья. Из-за спёкшейся крови было не видно остальных повреждений, но я точно могла сказать: если парень выживет, он будет уродом. Николаю и второму парню повезло больше — когти оставили следы на теле. У брата был ранен бок, а у его друга плечо. Вот только… сразись они с тварями, они бы не выжили. Да, их потрепали и сильно. Но они живы. Живы. Их не убили. Оставили здесь. Они приманка. Приманка для нас. — Мы не выйдем отсюда, — прошептала я, глядя на обезображенное лицо парня. — Не выйдем, — подтвердил отец и указал на черноволосого парня с разодранной щекой. — Это Алексей Наумов. Второй наследник и гордость графского рода. — Тогда ему повезло, — я отвернулась и пожала плечами. — Графскому наследнику можно быть уродом, это нисколько не уменьшит его ценность для потенциальных невест. — Ты слишком спокойна. Отец подозрительно щурил глаза и пытался отыскать во мне хоть какие-то эмоции, но я была пуста. Я не могла ничем помочь этим юнцам, что отправились в горные тоннели без поддержки. Не могла их вылечить или хотя бы вытащить. И я не могла ничего противопоставить тем, кто стоит за всем этим. Я будто снова вернулась в свой мир. В умирающий мир. И ничего не могла сделать. Ничего! Дар жизни, такой ценный для нас, оказался бесполезен против скверны. Мы все оказались бесполезными. — Яра! Ярина! Оказывается, отец уже не в первый раз звал меня, но я так погрузилась в своё отчаяние, что не заметила этого. — Яра, я слышу разломных тварей. — И что ты предлагаешь? — У меня есть артефакт… артефакт переноса. Но он только для двух человек. Я засмеялась. Глухо и истерично. Можно подумать, отец станет вытаскивать меня — бесполезную лошадь в красивой попоне. Он заберёт Николая и уйдёт. Оставит меня с умирающими друзьями брата. И никаких свидетелей не останется. Никто не узнает, что Глава рода Войтовых оставил умирать родную кровь. — Если я активирую его один, то и уйду один. Нужен тот, кто нажмёт на вторую печать. — И? — И ты сделаешь это. Ради брата, ради Рода. Слышишь меня, Яра⁈ Ты сделаешь это. — Нет. Я замотала головой и отодвинулась от отца. Он хочет, чтобы я активировала печать и осталась тут, а он с братом переместится в безопасное место. Защита рода — главное. Не важна я, не важны друзья Николая. Только род Войтовых. Именно для этого он и приказал мне явиться, а маяк на крови был лишь предлогом. — Это приказ. Ярина Антония Войтова, активируй печать, сейчас же. Чужая воля гнула спину, сковывала руки и клонила мою голову. Отец применил ко мне силу Главы. Я кивнула, поклонилась и встала на колени. Мои руки против воли потянулись к артефакту, активировали печать и бессильно повисли вдоль тела. Я смотрела сквозь слёзы, как отец подхватывает Николая поперёк туловища и активирует свою часть артефакта. Две печати — две жизни. Ровно столько спасётся во время переноса. Редкий артефакт. Из тех, что признаны величайшими сокровищами и хранятся в закрытых секциях родовых подземелий. Отец взял его с собой, когда пошёл сюда. Он знал, что сумеет выбраться и забрать с собой Николая. И не было никакого предательства. Отец не смог активировать артефакт на две жизни, ему была нужна я. И Колум, мой телохранитель, не просто так остался дома. Он следовал за мной всюду. И он не смог бы проигнорировать приказ. А Матвей? Он знал, что я отправляюсь на верную смерть? Ради спасения Николая отец пожертвовал мной. Он женится и заделает баронессе Свиридовой много новых породистых лошадок, так что одна моя жизнь против их жизней — ничто. Отец с братом исчезли с негромким хлопком, и тут же стены, защищавшие нас, пали. Он развеял магию, чтобы не осталось свидетелей. Чтобы никто не выжил и не обвинил Главу рода Войтовых в том, что он предал родную кровь. Не защитил и не попытался спасти. Глупый. Проклятье падёт независимо от свидетелей. Он только что обрёк род на гибель и даже сам не понял этого. Я повернулась к раненым парням. Графский наследник второй очереди и некий Семён Аристов умрут только из-за того, что Андрей Войтов захотел спасти сына. — Ну что, смертники, будем прощаться? — обратилась я к Алексею, хотя знала, что он меня не слышит. Просто было очень страшно оставаться в темноте и тишине подземелья. Мой светляк повис над нами — слабый, тусклый и прерывистый. Тварей я не видела, но слышала шорохи и скрежет когтей по камням. Сколько их тут? Десятки? Сотни? Назад возвращаться бессмысленно. Отец не просто так поставил на входе в тоннель глушилку. Даже если выберусь, телефон будет вне сети. Идти вперёд? Что там дальше? Я задумалась на минуту и решительно поднялась с колен. Да, я бесполезна. Я не боевой маг и не воин. Но умирать на коленях я не стану. — Эй! — я легонько похлопала по плечу графского отпрыска и потрепала второго по щеке. — Давайте уже приходите в себя. Зря я, что ли, извела на вас столько порошка из корня бениты? — Кто… кто ты? — прошептал Алексей Наумов, повернувшись ко мне здоровой половиной лица. — Не важно. За нами пришли твари. Встать можешь? Алексей пошевелил руками и ногами и неуверенно кивнул. Семён Аристов застонал и сжался от боли. Ему досталось больше — плечо и ключица до сих пор кровоточили. — Встань и помоги своему товарищу. Не дело это — умирать лёжа. Твари не нападали. Они были рядом, я слышала их, но они не нападали. Это шанс! Если у них приказ, если тот, кто ими управляет, не приказывал нападать… — Слушай, Наумов, мы можем выбраться, — прошептала я. — Твари не нападают. Мы можем выйти отсюда. — Бесполезно, — хрипло ответил графский отпрыск и покачал головой. — Я без связи, а Сёму сильно порвали. — Значит, будешь тащить его на себе. Кто он кстати? — Друг… молодой граф Аристов — первый наследник рода… Я присвистнула от удивления. Вот это ставки. И отец знал, кого обрекает на смерть. Николай определённо умеет выбирать друзей, а вот им не повезло. И это они пока не знают, что их кинули. Я помогла Алексею поднять Семёна, подхватила его сбоку и махнула вперёд. Назад пути нет, но кто знает, вдруг с другой стороны тоннеля есть выход. Несколько раз Алексей замирал, оглядывался и крутил головой, услышав скрежет когтей по камню, но не произнёс ни слова, молча тащил друга и периодически смотрел на меня долгим взглядом. Хорош, надо признать. Лет примерно как Николаю — около двадцати пяти, высокий, тренированный. Сразу видно, что парень — боец: на поясе висел меч, явно из родовых хранилищ. Даже со рваными ранами на половине лица, парень был очень красивым. Спёкшиеся от крови тёмные волосы доставали до лопаток, когда-то аккуратный хвост растрепался, а сам Алексей создавал странное ощущение. Рядом с ним мне было не так страшно. Казалось, будто он одним своим присутствием разгоняет темноту и ужас. Не знаю, сколько мы шли. Иногда мы останавливались, чтобы отдохнуть и набраться сил. Семён до сих пор и не пришёл в себя, его источник почти погас. Он бы уже умер, не влей я в него энергетик с корнями бениты. — Кто ты такая? — спросил наконец Алексей во время очередной передышки. — Это так важно? Я та, кто спасла ваши… хм, жизни. Хотелось неприлично выругаться, но я сдержалась, а этот… графский отпрыск не оценил.